93
Глава II
Место соловецких лабиринтов в ряду сооружений этого рода. Их общее сходство и различие в отдельных частях
В этой главе приходится подвести итоги всему ранее сказанному относительно лабиринтов путём сопоставления данных о соловецких лабиринтах с имеющимися в научной литературе сведениями о других северных лабиринтах, как русских, так и скандинавских.
Уже из поверхностного обзора тех и других видно, что, при значительном сходстве соловецких лабиринтов с западно-европейскими и другими северно-русскими, всё-таки можно отметить и некоторые отличия — преимущественно в деталях их внутреннего строения.
Но, прежде чем подойти к рассмотрению этого довольно сложного вопроса, необходимо детально разобраться в материале и выяснить подробности некоторых запутанных и туманных описаний лабиринтов.
Описания А. В. ЕЛИСЕЕВА
На первом месте в этом отношении следует поставить «краткие»[1] сведения[2] А. В. Елисеева. В этих «сведениях» следует прежде всего и притом очень внимательно разобраться, так как, в противном случае, могут получиться довольно превратные понятия о лапландских лабиринтах.
В описании лабиринтов А. В. Елисеева мы встречаемся с такого рода «сведениями»:
«Общая форма узора (лабиринтов) — ряд концентрических[3] овалов или эллипсов, которые своими незамкнутыми частями переходят одни в другие, образуя, таким образом, непрерывную запутывающуюся линию».[4]
94Но ведь концентрические овалы и эллипсы, переходящие незамкнутыми частями «одни в другие», образуя непрерывную линию, дают спираль. А, насколько известно, среди лапландских лабиринтов спиральных, как будто, не встречается.
Во всяком случае, до более детального обследования и описания лапландских лабиринтов, нет никаких оснований считать их спиральными. Кроме того, ряд концентрических овалов не может давать «запутывающуюся», как говорит автор, линию.
Далее:
«Если идти по дорожке, образуемой двумя смежными незамкнутыми овалами камней, то можно кружиться на небольшом пространстве и даже прийти в слепой угол, из которого придётся идти назад.
«Выбрав же удачное направление и не спутываясь во многочисленных изгибах завитка, можно выйти в род выхода или входа — avenue, в который открываются дорожки лабиринта».[5]
Здесь сведения А. В. Елисеева идут ещё далее по части запутывания фактической действительности касательно внутреннего устройства лабиринтов.
В первом абзаце говорится, очевидно, о лабиринтах с одним ходом, сконструированных, во всяком случае, не из концентрических овалов или эллипсов, если можно в них «кружиться на небольшом пространстве». Здесь определённо даётся тип круглого лабиринта (образцом которого может служить Большой Понойский), где можно несколько раз пройти взад и вперёд в каждом секторе. Но при этом всё-таки следует заметить, что употреблённый А. В. Елисеевым термин «кружиться» слишком силён для каких-нибудь двух-трёх поворотов в одной части лабиринта.
Второй абзац даёт указания на типичную фигуру подковообразного лабиринта с двумя разветвляющимися от входа дорожками и проходным центром. Здесь, войдя в лабиринт по одной, любой из двух, лежащих друг против друга дорожках, непременно выйдешь по противоположной дорожке, предварительно исколесив все пути внутри лабиринта. Но выбирать удачное направление совсем не приходится, так как обе дорожки ведут к одной и той же цели — к выходу с противоположной дорожки в avenue. Спутаться в многочисленных завитках также не придётся, так как в них не встречается ни перерывов дорожки, ни скрещений, ни разветвлений.
Возвращаясь к общей картине описания лапландских каменных лабиринтов, сделанного А. В. Елисеевым, нужно сказать, что оно даёт картину каких-то сильно перекрещивающихся, запутанных ходов, с многочисленными разветвлениями, в стиле садовых лабиринтов при барских усадьбах XVIII века. Их, очевидно, отчасти и имел в виду автор при описании лапландских лабиринтов.
На самом же деле, это далеко не так. Почти все лабиринты, повторяем, имеют определённое центростремительное направление. Даже ходы и тех из них, которые заканчиваются тупиком в боковой петле (№№ 2 и 7), прямо и неизбежно приводят к своему концу, хотя и находящемуся не в центре, а сбоку. Если 95 лабиринт не проходной, то, во всяком случае, дойдя до тупика (в центре или в петле — безразлично), всё равно приходится поворачивать назад, а не блуждать в различных направлениях.
Последняя же фраза в описании устройства лапландских каменных лабиринтов прямо указывает на определённый тип лабиринтов. А. В. Елисеев пишет:
«Иногда вход вавилона прямо ведёт к его центру, на котором возвышается центральное сложение вроде скамейки из камней или маленькой гробнички, если камни более или менее плитообразной формы окружают небольшое пространство».[6]
Центральное сооружение, именуемое автором «гробничкой», в известных до настоящего времени и описанных лабиринтах, встречается лишь в лабиринтах третьего типа — в подковообразных.
Но относительно гробнички здесь также нужно сделать некоторое замечание.
В словах А. В. Елисеева: «камни более или менее плитообразной формы окружают небольшое пространство» — имеется действительно, как будто, описание какой-то сложенной из плит гробницы. Он и сам определённо отличает центральное сооружение вроде «скамейки» от «гробнички».
Вопрос этот за недостатком материала приходится пока оставить открытым. Лично я думаю, что А. В. Елисеев лишь очень мимолётно и поверхностно осмотрел лапландские лабиринты, а, может быть, и сам видел их мало и говорит о них на основании рассказов и сообщений других очевидцев, как это ясно проскальзывает в его описании. Поэтому его данные и являются такими неясными, путанными. Это — материал, подлежащий критической оценке и проверке. Может быть, и «гробничка» как какое-то особенное сооружение является результатом непроверенных сведений.
Во всех известных нам подковообразных лабиринтах никакой гробнички, как таковой, не имеется. Есть лишь груда валунов.
В заключение, несмотря на смутное описание, всё же с достаточной определённостью можно сказать, что лапландские каменные лабиринты, о которых идёт речь у А. В. Елисеева, несомненно, относятся к двум типам — круглые и подковообразные.
Понойские лабиринты
Известные ещё Беру понойские лабиринты в 1900 году осмотрены были К. П. Ревой. Описание их хранится в архиве Археологической Комиссии, ныне Академии Материальной Культуры.[7]
В конструкции Большого Понойского лабиринта, кроме сказанного ранее, необходимо отметить ещё некоторые особенности, ясно видимые на его фототипическом воспроизведении.
96В работе А. А. Спицына относительно Большого Понойского лабиринта сказано следующее:
«Большие лабиринты, типа Понойского, допускают более сложные и запутанные движения (рис. № 10). Здесь, легко достигнув центра и желая продолжать путь, а не возвращаться по старому, можно выбрать пять новых дорог, из которых одни короткие, а другие очень длинные, и все они ведут обратно к центру. Если забыть настоящий выход, то приходится двигаться снова по тем же дорогам, пока случай или догадливость не выведут на обратный путь».[8]
Таким образом, по устройству своей центральной части этот лабиринт является как будто-бы совершенно отличным от всех других пока известных лабиринтов.
Но так ли это на самом деле?
Как будто бы нет.
Конечно, мы не имели возможности на месте обследовать Большой Понойский лабиринт. Но в начале статьи А. А. Спицына[9] помещена фототипия, воспроизводящая фотографический снимок Большого Понойского лабиринта, и на странице 107 той же работы имеется план-рисунок того же самого лабиринта.
При сравнении того и другого изображения замечается как будто-бы какое-то несоответствие. И действительно, внимательно рассматривая центральную часть лабиринта, на фотографическом снимке вышедшую наиболее отчётливо, и таковую же часть плана-рисунка, можно видеть, что план-рисунок лабиринта не даёт той картины, которую даёт снимок.
На снимке совершенно незаметно того центрального сооружения (куча камней), которое видно на плане. Здесь просто в некотором беспорядке лежит пять или шесть мелких валунов, составлявших, по-видимому, ранее стенки лабиринта, а в настоящее время сдвинутых с места. Кстати сказать, центральная часть Большого Понойского лабиринта на снимке имеет не округлую (как на плане), а скорее прямоугольную форму, что также показывает, что центральная часть его сохранилась не в полной неповреждённости.
В описании Большого Понойского лабиринта тоже совершенно не упоминается ни о каком центральном сооружении.[10]
План-рисунок, несмотря на свою схематичность, также даёт некоторое подтверждение нашему предположению. И на нём один из валунов стенки второго ряда (справа), около центра, показан не сохранившимся, исчезнувшим. Значит действительно в центральной фигуре Большого Понойского лабиринта есть некоторые дефекты, которые на фотографическом снимке видны, а на плане-рисунке рукой зарисовщика приведены в приблизительный, установленный им порядок. Вследствие этого, рисунок центральной части лабиринта перестал соответствовать своей первоначальной действительной конструкции.
Да это, пожалуй, и не могло быть иначе, то есть, чтобы Большой Понойский лабиринт дошёл до нас во всей целости и неповреждённости своего первобытного устройства.
97Стоит лишь взглянуть на фототипию. Здесь ясно видно, что он расположен сейчас же на задворках селения, всего в нескольких шагах от строений. Рядом с ним сложен штабель тёсу, и разбросаны различные принадлежности деревенского, хозяйства (сани, лодка и проч.).
А из той же самой статьи мы узнаём, что у местных жителей никакого пиетета по отношению к лабиринтам не существует. Стоит лишь вспомнить уже приведённые ранее слова А. В. Елисеева, что на Мурманском берегу лабиринты «часто разбираются досужими рыбаками, а также лопарями». А здесь, кроме досужих взрослых, имеются, конечно, ещё более досужие ребятишки, конечно, также не обходящие своим вниманием так близко лежащего, весьма удобного для развлечении места. Нужно ещё удивляться, как этот лабиринт сохранился в довольно хорошем состоянии.
Несовершенная целостность центральной части Большого Понойского лабиринта, по моему мнению, и объясняет его современную фигуру, несколько отличную от других лабиринтов этого типа.
Надо думать, что в своём первоначальном виде Большой Понойский лабиринт имел не три прохода к центру, а всего лишь один — слева (с северной стороны). Два же прохода с правой стороны (с юга) образовались впоследствии, по причине частичного разрушения в стенках лабиринта.
В самом деле, стоит лишь вставить два камня вверху и продолжить слегка влево (к северу) или выпрямить стенки нижней, первой от центра петли, — проходы замкнутся, и лабиринт примет свою идеальную форму. Останется всего лишь один проход к центру. Все дорожки лабиринта явятся одним устремлением, ведущим к центральной части. Вместо шутки, игры, лабиринт с его путями получит совершенно другое назначение.
Правильность нашего предположения доказывается, равным образом, и теоретическими соображениями.
Как бы то ни было, нельзя считать «вавилоны», представляющие местами весьма солидное сооружение, размерами свыше десятка сажен в диаметре, предназначенными для каких-то детских игр. Несомненно, что они имели какое-то серьёзное значение. Так говорит и известный ученый Бер, первый исследователь северно-русских лабиринтов.[11]
А какое же «серьёзное назначение» может быть там, где при трёх проходах к центру и пяти дорогах от него, «из которых одни короткие, а другие очень длинные, и все они ведут обратно к центру», — незадачливый путешественник будет болтаться без конца, «пока случай или догадливость не выведут его на обратный путь».
Обследуемые нами сооружения — не лабиринты дворянских парков XVIII века, где действительно не знающий секрета выхода мог долго путаться между 98 высокими непроницаемыми трельяжами из вьющихся растений и различными другими стенками. Там имелась в виду намеренная запутанность, перерывчатость и скрещенность проходов — для того, чтобы сбить с правильного пути попавшего в лабиринт, чтобы пошутить, посмеяться над его недогадливостью и растерянностью.
В каменных же лабиринтах — наоборот. Всё устройство ходов направлено к тому, чтобы идущий не сбился с правильного пути. Здесь имеется неуклонная устремлённость к определённой цели, будь то центр, тупик или выход. Поэтому мне кажется, что и название исследуемых сооружений лабиринтами — совершенно не соответствует их назначению.
По всем вышеприведённым соображениям, можно считать, что Большой Понойский лабиринт несколько повреждён в своей центральной части в вышеотмеченных двух пунктах.
Кроме того, на основании исследования фотографического воспроизведения этого лабиринта следует отметить ещё следующие особенности Большого Понойского лабиринта. На стороне, противоположной входу, на окружности, положен особенно большой камень. Наружный гребень лабиринта выложен также из более крупных, чем остальной узор, валунов. У входа, кроме обложения крупными камнями, как будто имеются ещё и следы каменных куч, когда-то обрамлявших вход в лабиринт.[12] Центральная часть узора и перемычки сложены также из более крупных булыжников.
Длинный диаметр Большого Понойского лабиринта направлен с запада на восток, а короткий — от севера к югу.
Судя по количеству разбросанных у входа в лабиринт камней, лежащих кучами и в одиночку (хотя на снимке это вышло и не совсем отчётливо), можно думать, что около него имеются или, по крайней мере, имелись и другие сложения из камней.
Вот те, не отмеченные у К. П. Ревы, детали конструкции Большого Понойского лабиринта, которые можно заметить при внимательном рассмотрении приложенного к работе А. А. Спицына снимка.
Что же касается Малого Понойского лабиринта, то из описания его, буквально в полторы строчки[13], никакого вывода сделать нельзя. Он одинаково может быть и круглым, и подковообразным. Лично мы склоняемся к тому мнению, что этот лабиринт подковообразного типа.
Лишь после такого критического разбора общего описания лапландских лабиринтов и выяснения некоторых деталей их строения, после внесения некоторых конъюнктур в их описания, можно приступить к сравнительной характеристике скандинавских, северных русских и соловецких лабиринтов. 99
География и топография лабиринтов
В отношении своего географического положения, а равно и по топографическим данным, известные пока соловецкие лабиринты имеют почти полное сходстве со скандинавскими, лапландскими и другими северно-русскими лабиринтами.
Островное положение или берег моря — в громадном большинстве случаев (особенно, точно определённых) — являются факторами, определяющими местонахождение лабиринтов. Относительно финляндских лабиринтов, наиболее точно датированных в географическом отношении, Аспелин категорически заявляет, что все они расположены «по берегу Ботнического и Финского залива и на островах, от реки Торнео до города Выборга».[14]
Исключением является лишь лабиринт в приходе Пеутюэ (Сатакунда), о котором сказано, что он находится «вдали от морского берега».[15] К сожалению, автор но сообщает никаких данных, определяющих более точно топографическое положение этого лабиринта. Возможно, что он расположен на берегу озера, которых так много в Финляндии. Значительные по размерам водоёмы отмечены в приходе Пеутюэ и на карте. Если же лабиринт этот лежит на берегу озера, то это значительно изменяет дело.
Лапландские лабиринты точно также расположены по берегу Белого моря, Северного Ледовитого океана и на островах. Об этом говорят и общие сведения А. В. Елисеева и более точные указания некоторых других исследователей.
Имеются, впрочем, у А. В. Елисеева указания и на лабиринты, сооружённые «внутри страны». Но в то же время как раз отмечается, что они расположены «близ озера Энаре» и по дороге «между Колой и Кандалакшею», где идут почти сплошной линией озёра (очень длинное— Имандра) и протоки между ними.
В частности, северные лабиринты, как скандинавские, так и русские, лишь к некоторых исключительных случаях помещаются на возвышениях. Для финских лабиринтов таких случаев отмечено два; для остальных скандинавских не указано ни одного. Для лапландских лабиринтов мы имеем также всего лишь один определённый случай — это лабиринт в бухте Виловатой. Из соловецких лабиринтов лишь отчасти под эту категорию подходят лабиринты, находящиеся на Большом Заяцком острове.
Точно также вполне применимы к соловецким лабиринтам и замечания, сделанные Аспелином относительно финляндских лабиринтов, что они «встречаются большею частью вдали от жилья» — от жилья, конечно, современного. Относительно лапландских лабиринтов мы имеем указания, что один из них расположен «в необитаемой бухте». Других более или менее точных сведений о лапландских лабиринтах не имеется — так же, как и вообще не имеется больше никаких указаний в этом отношении об остальных лабиринтах. 100 Но очень и очень большой вопрос — имеют ли лабиринты какую-либо связь с современными поселениями и с их населением. Возможно, конечно, что взгляды на удобства той или иной местности для поселения у строителей лабиринтов и у предков современного населения, положивших основание населённым пунктам настоящего времени, в значительной степени разнились.
Относительно лабиринта в бухте Виловатой сказано, что он находится в необитаемой бухте»;[16] точно также и относительно соловецких лабиринтов на островах Анзере и Большом Заяцком можно вполне определённо сказать, что они были сложены в местах пустынных в настоящее время, но населённых тогда.
Размеры лабиринтов
Наименьшими по своим размерам являются финляндские лабиринты. По Аспелину размеры их простираются всего от шести до двадцати футов в диаметре.
Величина лапландских лабиринтов А. В. Елисеевым определяется «от одной до нескольких сажен в поперечнике». Лабиринт в бухте Виловатой «не более Вирского» — то есть около шести футов в диаметре. Большой Понойский лабиринт имеет 8 сажен, 2 аршина, 2 вершка по длинному диаметру.
Соловецкие лабиринты в этом отношении значительно превосходят своих западных и северных соседей. Уже средний из них имеет размеры приблизительно Большого Понойского (самого большого из доселе зарегистрированных в Лапландии и Скандинавии). А наиболее крупный из лабиринтов Большого Заяцкого острова (№ 3) имеет до 85 футов в длинном диаметре, то есть он в полтора раза превосходит Большой Понойский и более, чем в четыре раза, — самый большой из финляндских лабиринтов. Хотя всё же и на Соловках есть очень маленькие лабиринты — это находящиеся в устьях больших (№ 3 Соловецкого острова и № 4 Большого Заяцкого острова). Размеры их составляют всего от четырнадцати до двадцати одного фута в длинном диаметре. Но и при таких размерах маленькие соловецкие лабиринты не уступают большим финляндским.
Таким образом, соловецкие лабиринты по своим размерам довольно резко отличаются от всех остальных.[17]
Форма лабиринтов. Их типы
Соловецкие лабиринты в своей среде имеют представителей всех трёх выше установленных нами типов (спиральные, круглые и подковообразные). Среди скандинавских же и лапландских — спиральных лабиринтов пока не отмечено.
101если не считать лабиринта на островке Вир, близ острова Гохланда, смешанного (спиральный — круглый) типа, и слишком неясных выражений о Малом Понойском лабиринте, дающих возможность различного понимания. Но уже самое присутствие спирали в Вирском лабиринте показывает, что на Западе был известен и этот тип устройства лабиринтов. При более тщательном обследовании скандинавских стран и Лапландии возможно нахождение и чисто спиральных лабиринтов.
В общем же, как на Соловецких островах, так и повсеместно на Северо-Западе наиболее распространённым типом лабиринтов является подковообразный, с некоторыми вариациями в своей внутренней конструкции.
Круглые лабиринты, по-видимому, встречаются сравнительно редко, но чаще, чем спиральные.
Точно так же, как по внешней форме (по типам), незначительны и малохарактерны отличия соловецких лабиринтов от скандинавских и других северно-русских и по подробностям их внутреннего устройства.
Вход в лабиринты
Аспелин утверждает, что все финляндские лабиринты своим входом обращены север.[18] Лапландские лабиринты, по словам А. В. Елисеева, имеют входное отверстие с южной стороны.[19] У Большого Понойского лабиринта «вход с западной стороны».[20]
Такому разнообразному положению входного коридора у скандинавских и лапландских лабиринтов вполне соответствует местоположение входного отверстия у соловецких лабиринтов.
Так, лабиринты Соловецкого острова все имеют входное отверстие с севера.[21] Лабиринты анзерские и крупные лабиринты Большого Заяцкого острова — с юга.[22] А у маленького лабиринта (№ 4) Большого Заяцкого острова вход устроен с западной стороны.[23]
Как среди скандинавских и лапландских, точно так же и среди соловецких лабиринтов, до сих пор не найдено, по-видимому, лабиринта, который бы имел входное отверстие, выложенное в восточном направлении или же в промежуточном между главными румбами (напр., северо-восточном, юго-западном и т. д.).
Причины такого разнообразия в компасном направлении устройства входной дорожки кроются, как будто, не в той или иной стороне света, а в чём-то другом, если только направление входа не было безразлично для строителей лабиринтов.
102Но всё же нужно сказать, что направление главных сторон света отмечено в лабиринтах весьма точно. Точность эта строго выдерживается во всех известных доселе соловецких лабиринтах и некоторых других (сравн. Большой Понойский), описание которых довольно подробно и ясно.[24]
Центральное сооружение лабиринтов
Из всех отдельных деталей внутреннего устройства лабиринтов наибольший интерес представляет собою центральное сооружение. Оно отмечается во всех трёх пока географически различаемых нами группах лабиринтов (скандинавские, лапландские и соловецкие).
С несомненностью его наличие можно указать лишь у третьего типа лабиринтов — подковообразных. У спиральных лабиринтов наличность центрального сооружения подвержена большому сомнению (лабиринт № 3 Соловецкого острова и лабиринт острова Вир — № 7).
Точно также, по-видимому, отсутствует центральное сооружение и во втором типе, у круглых лабиринтов. В описании Большого Понойского лабиринта о нём не упоминается. Что же касается рисунка плана Понойского лабиринта, отмечающего в нём какое-то центральное сооружение, то он, очевидно, не соответствует действительности, так как на фотографическом воспроизведении никаких признаков центрального сооружения не замечается.[25]
Рисунки-планы круглых лабиринтов, приводимые в работе А. А. Спицина не отмечают в них никакого центрального сооружения. По остаткам круглого лабиринта Соловецкого острова (№ 2) ничего определённого сказать нельзя.
Что же касается подковообразных лабиринтов, то во всех географических группах этих сооружений устанавливается наличие центрального сооружения приблизительно одинаковой формы. У лабиринтов Соловецких островов оно обязательно. «Центральное сооружение» лапландских лабиринтов правдоподобно описывает А. В. Елисеев.[26] Приводимые им детали не дают возможности сколько-нибудь усомниться в действительном существовании описываемых им «гробничек».
Указания на центральную груду камней в финляндских подковообразных лабиринтах даёт рисунок №2 — лабиринт на острове Стурроксшер. Хотя здесь это сооружение и помещено в виде баррикады, закрывающей левую дорогу, но всё же ясно видно, что это — особое сооружение типичной треугольной формы. Из описания же устройства финляндских лабиринтов по данному вопросу почерпнуть ничего нельзя, так как оно слишком обще и коротко и не даёт никакой возможности говорить что-либо об их отличительных особенностях.
103Несколько особняком стоит группа «Валитовых» лабиринтов. В них место центрального сооружения занимает один высокий камень. Но — только ли он один стоит в центре, окружён ли он другими камнями, или даже кучей валунов, вообще — какое строение представляет собою центр лабиринтов этого типа, сказать трудно, пока не будет дано их подробное описание. Всё-таки в лабиринтах «Валитова» типа есть какое-то центральное сооружение.
Намёк на центральное сооружение даёт и спиральный лабиринт (№ 3) Соловецкого острова, имеющий в центре особый отличительной величины камень, который заканчивает в центре спираль. Может быть, такой камень имеют и другие скандинавские и лапландские лабиринты этого типа, но точно ничего нельзя сказать, не имея изображений их внутреннего строения или подробного описания.
Интересно, но совершенно неясно замечание Аспелина о финляндских лабиринтах, что они имеют не только один, «но некоторые два» центра, «а некоторые совсем лишены центра».[27]
Нужно думать, что здесь речь идёт не о центральных сооружениях, а о действительных геометрических (приблизительных, впрочем) центрах, образуемых дорожками лабиринта, иначе сказать — о двух конечных тупиках, в которые невольно приходит прошедший по всем дорожкам лабиринта путник. Рисунков этого типа финляндских лабиринтов Аспелин не представил, но ясное представление о них даёт заимствованный им из школьных тетрадей (1840-ых годов) рисунок лабиринта № 3.
Соловецкие проходные подковообразные лабиринты также, собственно говоря, могут быть двухцентровыми. Для этого стоит лишь сомкнуть края каменных лент, заканчивающихся двумя языками в центре.
Такие же проходные лабиринты имеются и среди финляндских и лапландских лабиринтов.
Не ясно, что значит отсутствие центра в лабиринтах. Есть ли это какая-то особенная форма лабиринтов, или же просто — бесцентровыми лабиринтами Аспелин называет лабиринты с тупиком на боку, каковы, например, №№ 2 и 7 (островов Вир и Стурроксшер). По моему мнению, вероятнее — последнее предположение.
Входное отверстие
Не менее интересными и характерными частями в общем строении лабиринта являются входное отверстие и проход (дорожка) к центральному сооружению.
Входное отверстие соловецких лабиринтов, обычно, обложено крупными валунами, или даже у входа в лабиринт вкладываются крупные кучи камней, составляющие в то же время часть стенки. Имеются данные, что такие обложения 104 есть и у лапландских лабиринтов. Относительно Большого Понойского лабиринта определённо отмечено, что его «врата обложены с обеих сторон крупными валунами». То же самое видно и на рисунках лабиринта.[28]
Ничего определённого в этом направлении нельзя сказать о финляндских лабиринтах, так как ни описание, ни рисунки их не дают никакого материала в данном отношении. Но всё-таки можно думать, что крупные валуны при входе помещаются и в финляндских лабиринтах. На это есть намёки в рисунке лабиринта № 7, где проход и наружный гребень лабиринта выложены более крупными валунами.
Проход к центральному сооружению
Описания финляндских лабиринтов не дают совершенно никаких указаний на характер и устройство проходов к центральному сооружению, но рисунки (см. №№ 2, 4, 6 и 7) показывают, что проходная дорожка здесь ведёт непосредственно к центру прямою линией. При этом дорожка или разветвляется на две перед самым центром, или же идёт вглубь лабиринта, обходя центр. В лабиринте же № 7 проход доходит до начала спирали, а затем — одна дорожка идёт по спирали к центру, а другая, наоборот, обходит весь лабиринт и заканчивается в тупике у входа.[29]
Относительно лапландских лабиринтов имеются указания, что «вход вавилона прямо ведёт к его центру, на котором возвышается центральное сложение».[30]
В лабиринтах типа Большого Понойского проход ведёт сначала во внутренний сектор, а затем уже, обойдя все дорожки, — к центру.
У соловецких подковообразных лабиринтов, меньших по размерам, проход идёт прямо к центральному сооружению. У лабиринтов же большого размера проход не прямой, а с заворотом или изгибом по дорожке (как, например, лабиринт № 2 Большого Заяцкого острова), или же, кроме того, и самый проход извилистый (лабиринт № 3 Большого Заяцкого острова). Здесь при своём разветвлении проход разделяется на три дорожки.
Проход в спиральном лабиринте (Соловецкий остров, № 3) и в круглом (Соловецкий остров, № 2) таков же, как и в аналогичных им лабиринтах скандинавском и лапландском.
Крупные валуны
В соловецких лабиринтах имеется целый ряд их отдельных частей, где является как бы обязательным употребление камней более крупных, чем все 105 из которых сложены обыкновенные гребни сооружения. Это прежде всего — наружный гребень лабиринта, затем — стенки прохода, концы лент в петлях, часто — гребни вблизи самого центрального сооружении и некоторые другие части лабиринтов. В круглых лабиринтах, кроме того, — перемычки и, по-видимому, центральные дуги, как это можно видеть на фототипическом воспроизведении Большого Понойского лабиринта.
Хотя описание Аспелина[31] и не даёт никаких указаний в этом направлении, но всё-таки, например, рис. № 7 лабиринта на острове Вир даёт указание на сложение из крупных камней наружного гребня и прохода к центру. Нужно думать, что и другие из указанных выше частей соловецких лабиринтов в скандинавских и лапландских лабиринтах также сложены из крупных валунов.
В частности, относительно употребления более крупных камней в лапландских лабиринтах в приводимой в работе А. А. Спицына литературе указаний нет, но фототипический снимок, а частью и план Большого Понойского лабиринта показывают, что большое наружное кольцо, центральные дуги и перемычки сооружены из крупных камней.
Валуны, из которых сложены соловецкие лабиринты, в общем, по-видимому, несколько крупнее, чем валуны других лабиринтов. Это, вероятно, объясняется тем, что размеры соловецких лабиринтов значительно больше, чем размеры финляндских и лапландских.[32]
Стороны света в лабиринтах
В описании Большого Понойского лабиринта имеется указание на то, что «линии поперечных делений (лабиринта) почти совпадают с главным делением «компаса».[33] причём направление главных делений компаса обозначено более крупными валунами, а запад и восток, кроме того, особо крупными глыбами при входе и на противоположном внешнем гребне.
А. В. Елисеев в его кратких сведениях о лапландских лабиринтах ничего не говорит по данному вопросу.
Относительно обозначения сторон света в финляндских лабиринтах в доступных нам источниках также никаких указаний не имеется.
Лабиринты Соловецких островов почти все имеют довольно ясные обозначения приблизительного направления основных сторон света, которые определяются не только путём укладки отдельных крупных валунов, но и целых куч булыжника на внешней окружности лабиринта, а иногда и непосредственно за ним (срвн. фотографический снимок Большого Понойского лабиринта № 1), но в соловецких лабиринтах предпочтительно (более заметным образом, более крупными валунами и сооружениями) отмечаются северное и южное направления. 106
Следы искусственной обработки
Валуны, слагающие лапландские лабиринты, носят на себе лишь слабые следы обработки руками человека. Обыкновенно, камни этих лабиринтов — даже без всяких «следов обработки рукою человека, хотя в некоторых сложениях они удачно подобраны». Некоторым исключением являются «камни, составляющие центральное сложение», которые «иногда несколько оббиты для придачи им более или менее плитообразной формы».[34]
Лабиринт в бухте Виловатой весь сложен из острых обломков камня, так как естественных валунов здесь нет, то есть он весь, в силу необходимости, сложен из камней, обколотых руками человека.
Соловецкие лабиринты, по-видимому, носят на себе более заметные следы воздействия рук человеческих, так как следы оббивки имеют не только самые центральные сложения, но и в довольно значительном количестве валуны гребней, окаймляющих дорожки лабиринта. Не говорю уже о том, что все они специально подобраны так, чтобы выходил плотный и ровный, не прерывающийся ряд.
О финляндских лабиринтах и в этом отношении источники никаких данных не сообщают.
Сопутствующие лабиринтам сооружения
Характерным атрибутом соловецких лабиринтов являются сопутствующие им различные сооружения из камня — в виде груд камней, фигур и проч., расположенных в более или менее близком расстоянии от самых лабиринтов.
Вблизи лапландских вавилонов также «обыкновенно находятся более или менее значительные кучи камней, а также и другие узоры, выложенные из камней».[35].
На снимке Большого Понойского лабиринта вполне ясно видно значительное количество валунов, расположенных около лабиринта; нужно думать, что это — не просто случайно разбросанные камни, так как лабиринты обычно строились на чистом месте.
В общем описании финляндских лабиринтов никаких указаний на присутствие вблизи лабиринтов сопутствующих им каменных сооружений и фигур не имеется. С большой долей вероятия это можно объяснить тем, что, во время исследования этих лабиринтов, сопутствующим им сооружениям не придавали никакого значения и не обращали никакого внимания, считая их совершенно не относящимися к лабиринтам, посторонними, случайными сооружениями. Сопутствующие соловецким лабиринтам сооружения подробно описаны в соответствующих местах настоящей работы. 107
Выводы
Таким образом, из всего вышеприведённого вполне ясно, что соловецкие лабиринты по своему устройству, по форме и по внутреннему строению не являются какими-либо сооружениями, отличными от остальных северных и севоро-западных лабиринтов.
Вместе с скандинавскими и лапландскими лабиринтами они представляют собою один длинный целостный ряд почти тождественных загадочных сооружений одного и того же порядка, охватывающих весь северо-запад Европы, начиная от Дании и до Северного Ледовитого океана.
Хотя, при сравнительном обзоре всех вышеотмеченных географических групп, у соловецких лабиринтов и отмечаются некоторые особенности, по сравнению со скандинавскими и лапландскими, но они очень незначительны и никакого фактического значения не имеют.
Во-первых, — эти особенности действительно крайне несущественны, а, во-вторых, — их приходится отмечать, вероятно, только вследствие того, что в литературе не имеется более или менее подробного описания лабиринтов Скандинавии и Лапландии и др. Значительную часть из указанных отличий приходится регистрировать только потому, что в то время исследователи не придавали значения многим, казавшимся им мелочами, фактам, на которые в настоящее время приходится обращать большее внимание.
Мы уверены, что при более подробном обследовании, изучении и регистрации этих сооружений сгладится большая часть и тех незначительных отличий, которые отмечены в тексте нашей работы. А, кроме того, при столь обширной территории, занимаемой лабиринтами, возможны всё же и некоторые различия их строения, находящиеся в зависимости от целого ряда условий.
Но всё же, в общем, следует сказать, что все эти сооружения, в настоящее время называемые в различных местностях различными названиями, принадлежат одной и той же народности, одному и тому же племени, оставившему следы своего пребывания на столь значительном пространстве, вмещающем ныне в своих пределах целый ряд современных государств.
Примечания
- ↑ И в то же время, вследствие почти полного отсутствия материалов, — наиболее полные, хотя и достаточно сбивчивые.
- ↑ Так названо сообщение А. В. Елисеева в работе А. А. Спицына, стр. 106.
- ↑ В оригинале это слово не выделено.
- ↑ Спицын, А., стр. 106.
- ↑ Спицын, А., стр. 106.
- ↑ Спицын, А., стр. 106.
- ↑ Дело 1900 года — № 162.
- ↑ Спицын, А., стр. 110.
- ↑ Там же, стр. 101.
- ↑ См. выше; срвн. Спицын, А., стр. 110.
- ↑ Бер, Е., указанн. соч.; Спицын, А., стр. 110.
- ↑ Об этом говорят валуны, расположенные с обеих сторон у входа в лабиринт.
- ↑ «Второй вавилон менее сложного рисунка; он образован концентрическими кругами, имеющими переходы один в другой». Спицын, А., стр. 108.
- ↑ Спицын, А., стр. 104.
- ↑ Там же.
- ↑ Спицын, А., стр. 105.
- ↑ В дальнейшем, возможно, будут открыты новые лабиринты, отличающиеся своими размерами.
- ↑ Спицын, А., стр. 104.
- ↑ Там же, стр. 106.
- ↑ Там же, стр. 108.
- ↑ Как и финляндские лабиринты.
- ↑ Соответственно лапландским лабиринтам.
- ↑ Срвн. вход в Большой Понойский лабиринт.
- ↑ К сожалению, такие сведения дают лишь очень немногие описания.
- ↑ Вообще, следует отметить некоторое расхождение рисунка-плана Большого Понойского лабиринта с его фототипическим воспроизведением.
- ↑ Спицын, А., стр. 106.
- ↑ Спицын, А., стр. 104.
- ↑ Архив Археологической Комиссии, дело 1900 года — № 162; Спицын, А., стр. 108, рис. №№ 1 и 10.
- ↑ Спицын, А., стр. 103.
- ↑ Там же, стр. 106.
- ↑ Финляндских лабиринтов.
- ↑ Здесь, конечно, не принимаются в расчёт маленькие соловецкие лабиринты, расположенные в устьях больших.
- ↑ Спицын, А., стр. 108.
- ↑ Спицын, А., стр. 106.
- ↑ Там же, стр. 107.