25. Патагонцы[1]
| «Они блуждают по обширным равнинам Южной Америки с жёнами и детьми, постоянно на лошади, и следуют за дичью… А за ними уже нет ничего, кроме скудной, холодной окраины земли». |
| Коммерсон. |
Южная Америка до вторжения европейцев заключала к югу от тропиков население, во многих отношениях сходное между собою, занимавшее всю область, за исключением горных местностей Парагвая и Южной Бразилии, и вдававшееся в речную область Парагвая и Пилькомайо. Оно расселено быль крайне редко: иезуиты Стробль и Кардиель в 1746 г. в [545] течение целых недель к югу от Рио-Негро не видали ни одного человека. Следовательно, уже тогда там не было постоянных местообитаний. Островитяне Огненной Земли, Чоноса и других островов южного берега, для краткости называемые обыкновенно огнеземельцами, уже, по свидетельству первых кругосветных плавателей, составляли обособленную группу, которая раньше распространялась по юго-западному берегу до Чилое (см. стр. 552). Остальные патагонцы в обширном смысле состоят из двух племён, различных по языку и физическому строению, но отчасти сходных по религии и нравам — из настоящих патагонцев и сидящих ближе к Андам мансанеросов, потомков чилийских арауканцев.
Среди кочевых племён Патагонии и пампасов, кроме племён тегуэльчей (см. рис., стр. 546), пегуэнчей, пуэльчей и др., можно различить ещё некоторые оттенки. Настоящие патагонцы, за исключением родственных им пеших индейцев Восточной Огненной Земли племени Она, распадаются на два больших племени — северных и южных. Они говорят наречиями одного и того же языка. Впрочем, южные в среднем, по-видимому, крупнее и лучше сложены и более искусны в охоте с боласом; лук и стрелы и теперь там неизвестны. Они представляют более чистый тип индейцев, живших охотой, рыбной ловлей и дикими степными плодами до введения лошади, и до настоящего времени ещё по большей части не ездят верхом. Среди южных тегуэльчей, к югу от Рио-Санта-Крус до Пунта Аренас, некогда думали найти патагонских великанов. От Рио-Негро до Чупата можно встретить группу с несколько иным наречием, которая до тех пор, пока она была оттеснена, имела своё главное местообитание около Салинаса, к северу от Рио-Негро. Так как она местами доходит до Рио-Санта-Крус, она соприкасается с южным племенем. Племена эти вступают в браки между собой, но при этом не отказываются от своего клана. К ним принадлежат и пегуэнчи [546] андских склонов. Третью группу образуют конные племена, вдаваясь через тропик в Гран Чако. По большей части они находятся не в генетической, а в культурной связи с обеими южными группами: это — индейцы других племён, преимущественно родственных гуаранисам, которые благодаря лошади первые оказались в состоянии распространиться в пампасах в качестве конных кочевников и затем, приобретая всё более и более кочевые привычки, могли передвинуться к северу. Тип их мы видим в абипонцах, которые от реки Жуате в Гран Чако, спасаясь от нападений, переместились к югу в Парагвай, а впоследствии опять переселились к северу. Памперосы, пампасские индейцы, подобно мансанеросам, позволяют заключить об их арауканско-чилийском происхождении, но в то же время они приняли в себя значительную часть пегуэнчей. Они представляют, одинаково с абипонцами, нормальный индейский тип среднего роста и, в борьбе с аргентинцами, выработались в типичный разбойничий народ. Их первоначальная северная граница лежала, по-видимому, у Ла-Платы.
Между южноамериканскими степными народами некоторые племена достигают особенно большого роста — тегуэльчи на юге, тобасы, абипонцы и др. на севере. Кочевники часто бывают более крупными и сильными, чем земледельцы той же области. Южные племена темнее северных, и мужчины темнее женщин: причину этого надо видеть в солнце и воздухе. Уродливые люди редко встречаются между ними, но нередко можно видеть прекрасно сложённых людей, хотя всего менее они встречаются у пампасских индейцев. Громадная мышечная сила их рук позволяет им бросать болас в страусов на расстоянии 70 локтей. Поразительна и способность тегуэльчей к ходьбе, и при этом они долго могут оставаться без пищи. Череп патагонцев деформирован, так как голову ребёнка, вероятно в ограждение от сотрясения при верховой езде, сжимают между двумя досками. Древнепатагонские черепа также изуродованы, но, по-видимому, по другому способу.
Борода, брови, ресницы и, по возможности, все волосы на теле выщипываются. Прежде были в употреблении тонзуры[2], а у женщин гребнеобразные причёски, при выбривании остальной головы. Волосам предоставлялось свободно расти только во время траура. В настоящее время мужчины весьма заботятся о своих красивых, грубых волосах на голове и заставляют своих жён ежедневно расчёсывать их щёткой из свиной щетины или из волос муравьеда. Оба пола татуируются знаками (у абипонцев крестом на лбу и тремя поперечными линиями от глаза к уху), втирая в царапины на коже золу или голубую глину. В прежнее время, в особенности у женщин, татуировка на лице, [547] руках и груди, при наступлении возмужалости, была тем обильнее, чем выше было общественное положение; в настоящее время у патагонцев обыкновенно татуируются только предплечья. У южных племён оба пола раскрашивают себе лицо, а в некоторых случаях и всё тело жиром и красной охрой или чёрной землёй.
Одежда мужчин в последние 100 лет во многом приблизилась к европейской. При всех обстоятельствах носится укреплённое вокруг поясницы нижнее платье «чирипа»: тегуэльчи придают большое значение приличию и даже маленьким детям не позволяют показываться обнажёнными. Оскорбляющая глаз нагота встречается только у парагвайских пайягуасов. Все другие одежды заменяет плащ из шкуры гуанако или лошадиной кожи, тёплый и просторный, обращённый шерстью к телу, а снаружи окрашенный в красный, жёлтый, голубой, чёрный или белый цвет. В прежнее время два куска шерстяной или хлопчатобумажной ткани, один в качестве рубашки, завязанный над левым плечом, а другой в виде плаща, застегнутый у самой шеи, покрывали тело до самых ног. Сапоги, доходящие до колен, изготовляются из конской кожи или из шкуры большой лапы пумы. Обыкновенно волосы на голове обхватываются цветной сеткой. Их охотно прикрывают шляпой, если только её можно достать.
Одежда женщин сохранила более старинный характер — плащ, стянутый у шеи большой серебряной брошкой или булавкой, а под ним мешкообразная разрезная одежда от плеч до бёдер; дети также носят плащи. Одежда сшивается тонкими шипами и скрученными сухожилиями. Палочки или трубочки из камня, кости или меди, вставлявшиеся в нижнюю губу, свёртки из толстых листьев и палочки, чрезмерно растягивавшие ушную мочку, держались у северных абипонов до принятия ими христианства.
С тех пор как путём торговли к патагонцам стало попадать серебро, оба пола носят у них серебряные украшения. Женщины [548] особенно охотно, а также и мужчины, носят большие четырёхугольные сетки (см. рис., стр. 547, фиг. 6 и 7) и серебряные ожерелья. Вообще, везде, где это можно, они любят украшать себя серебром. Патагонцы искусно обделывают доллары простыми орудиями, которые в прежнее время были исключительно каменные.
Оружие этих кочевников составляют уже не лук и стрелы, вообще не употребительные у конных и пастушеских народов, а копьё, болас (см. рис. сбоку) и лассо, из которого произошёл болас. Старинные боласы, которые теперь ещё можно видеть в руках индейцев, состояли из двух каменных шаров с бороздкой для укрепления кожаных ремней; новые состоят из двух больших и одного маленького шара, но без бороздки, так как они зашиты в кожу. При бросании маленький держат в руке. В XVI в. гуаранисы бросали боласы, которые находят в южнобразильских кампосах, даже в лесной стране Рио-Гранде, в земле. И в настоящее время гаучосы, полукровные пастухи Аргентины, так искусно владеют своим лассо, что даже предпочитают его огнестрельному оружию. Более мелкие боласы предназначаются для птиц, более крупные — для человека и крупной дичи. Боласы Пердиды — по большей части грубо сделанные метательные шары без ремней. Пики арауканцев — длиною более 5 метров и легки, так как древко их состоит из бамбукообразного, высокого кордильерского тростника, так называемого «чуске колен». Абипонцы носят панцири из оленьей кожи. К югу от Рио-Негро лука и стрел никогда не было найдено, но у гуаранисов Уругвая они были главным оружием. Во всяком случае доисторические наконечники копий в пампасах попадаются во множестве, а доисторическое здесь может быть сравнительно довольно новым. Когда шары боласов попадаются на Рио-Гранде и Урагвае, а прежде попадались и севернее от местообитания кампосских индейцев, то их не следует смешивать с грузилами сетей и палок для копания, которые особенно часто встречаются в Чили. Подобные камни употреблялись и в игре.
Главную пищу составляет мясо, у пегуэнчей — по преимуществу, лошадиное. Когда Добрицгофер говорит об испанцах области Ла-Платы, что они во всю жизнь не пробовали хлеба, это ещё более относится к [549] индейцам, которые должны были ограничиваться дичью и мясом своих стад. Немногие растения женщины собирают в лесу и поле, причём семена араукарии служат для еды, сердцевина чертополоха (что было уже во времена Шмиделя) — для утоления жажды, а ягоды барбариса — для приготовления опьяняющего напитка. Патагонцы не едят в правильные промежутки, а тогда, когда их к тому понуждает голод. Они едят много лишь в том случае, когда у них большой запас пищи. В полутропическом избытке области Чако они живут гораздо изобильнее. У пампасских индейцев, обладающих большим количеством лошадей, съедают старых и больных животных. Лошади, добытые грабежом, составляют в течение месяца главную пищу. Между тем как родственные им матагуайи, живущие севернее, на реке Жужуйе, главным образом питались рыбою, тегуэльчи, по свидетельству Мустерса, только от них научились рыбной ловле. Груды раковин на берегах моря указывают — какое значение имели для этих народов различные морские животные: раковинные кучи вместе с каменным оружием идут вдоль берегов Южного Чили, юго-западных островов, а также Патагонии, и встречаются особенно часто на Ла-Плате и к северу от неё.
Земледелием там занимались только в отдельных местах. Оно держалось у тобасов и родственных им племён в Гран Чако, но уже у пегуэнчей в Антуко (по Пёппигу) считалось позорным. Введение лошади ещё более сократило его: охота и разбой стали легче, и оседлость сделалась ненужной. Отдельные племена временно обзаводились стадами лошадей, овец и рогатого скота, не становясь настоящими скотоводами: большие количества последнего, отбитые в пограничных войнах пампасскими индейцами у аргентинцев, всегда в короткое время убивались или калечились. Во времена Пёппига, одним из племён пегуэнчей в Антуко велась большая торговля степной солью, но она давно уже ускользнула из их рук.
Техническое уменье обнаруживалось преимущественно в обработке шкур для одежд. Большие меховые плащи, сшитые из гуанаковых или конских шкур, а вьючные мешки пегуэнчей — из коровьих кож. Металлы до прибытия европейцев были неизвестны: уже в Южном Чили медь не была в употреблении. Тем не менее, многочисленные наконечники стрел и другое доисторическое каменное оружие не выказывает высокой степени обработки. У северных тобасов, абипонов и др. женщины повсюду прежде пряли и ткали. Волокна для пряжи добывались из луба одного дерева. Жилища южноамериканских степных кочевников — в настоящее время кожаные шатры с остовом из тростниковых стеблей или хижины из хвороста, называемые в том и другом случае «тольдосами». У северных племён в прежнее время были продолговатые дома, в которых жили целые роды.
Несмотря на воинственный характер, политическая организация не всегда бывает прочной. Начальники маленьких орд нередко должны рассчитывать только на самих себя. В большинстве случаев дела решаются народным собранием, которое бывает обыкновенно очень бурным: спиртные напитки и крепкий табак разгорячают голову, что мы и теперь ещё можем видеть у пегуэнчей. Белые перебежчики или метисы сумели создать более высокую военную организацию — равномерное вооружение длинным копьём и боласом, опытных вождей и их помощников и известный порядок в движениях. Ввиду прежней слабости и раздробленности переселенцев, возможны были хищнические экспедиции, которые опустошали сотни квадратных миль. Со времени перемещения аргентинской военной границы к югу, обстоятельства значительно изменились. В настоящее время поднимаются уже голоса за отведение резервации для [550] скудного остатка тегуэльчей, чтобы спасти их от быстрого уничтожения, каким угрожает им наступление белых. Церемониал при заключении мира между родственными племенами северных тегуэльчей также носил военный характер. Связка шнурков, напоминающая «кипу» перуанцев, окрашенная в красный цвет. Когда дело шло о скорой мести, возвещала, что оскорблённое племя требует от другого искупления. Отдельные племена строго разграничивали свою область. Без позволения чужеземец не мог вступать в область другого племени. Среди воинов выработалась система «лаку́», пожизненного военного братства, вроде фиджийского. От родовой системы, с экзогамией, материнским правом и гинекократией, по-видимому, сохранились только следы.
Примечания
- ↑ Едва ли нужно упоминать, что название патагонцы совершенно чуждо индейцам. По их большим следам испанцы назвали их patagones, то есть колченогими. Как у всех больших этнических групп, у них нет общего имени, но у них весьма распространены названия групп тегуэльчи или тсонекасы. Патагонцы, показывавшиеся несколько лет тому назад в Германии, ничего не знали об имени тегуэльчей, а знали только название тсонекасов и патагонцев. Слово тегуэльчи означает юго-восточные люди (так же как пегуэльчи — северные, а пегуэнчи — лесные люди), но постепенно сделалось наименованием всех северных патагонцев.
- ↑ Здесь — выбривание головы на макушке. — Примечание редактора enlitera.ru