№ 67. Рапортъ полковника Репнинскаго — князю Прозоровскому.
[110]
Изъ находящихся въ командѣ моей албанцовъ два человѣка, бывшіе по надобности своей съ паспортомъ его высокопревосходительства г. генералъ-поручика и кавалера Петра Абрамовича Текеллія въ Ениколѣ, возвратясь нынѣ, при спросѣ моемъ о крымскихъ обращеніяхъ по примѣчаннымъ ими обстоятельствамъ и по слухамъ, носящимся въ томъ мѣстѣ, объявили: 1-е, что янычары изъ турокъ и татаръ, служащіе у хана, согласуются сдѣлать бунтъ противу его за то, что когда онъ вступилъ на свое мѣсто, обѣщался чрезъ деньги, отдая оныхъ Россіи довольную сумму, очистить отъ войскъ имперіи сей, крѣпости Керчь, Ениколь, а также и Кинбурнъ, а теперь какъ оное не сдѣлано и еще нѣкоторыя перемѣны слышатъ, выгнать вонъ или предать смерти; 2-е, главные же его мурзы или нѣкоторые начальники, стараяся сберечь, присовокупляютъ свои силы и [111] подговариваютъ татаръ къ своей сторонѣ для защиты, съ предложеніемъ имъ обстоятельствъ, чрезъ которыя сіе сдѣлать было не можно; 3-е, чернь, жительствующая отъ Карасубазара къ Кефѣ и далѣе, имѣющіе свои домы, экономію и землю, желаютъ отдаться Калгѣ султану и якобы съ тѣми выраженіями, что хотя бы онъ въ христіанскомъ законѣ былъ, признаютъ его, а тѣ, которые держатъ сторону своего хана также и янычары противятся сему и никакъ снисходить на оное не хотятъ, наконецъ 4-е, примѣтили они въ слѣдованіе свое, что хотя сборовъ никакихъ нѣтъ, однако готовыми себя содержатъ: о приближеніи же нашихъ войскъ, хотя они не слыхали разглашеній, но будучи въ Перекопѣ, узнали, что они по нечинимымъ пропускамъ въ границы наши изъ тамошнихъ жителей примѣчаютъ о производимомъ секретѣ, и слышали отъ татарина, который ихъ изъ Карасубазара привезъ туда и который не хотѣлъ ихъ по договору съ ними учиненному, доставить до Збуривскаго ретраншамента, сказанныя слова при тамошнемъ каймаканѣ, что онъ можетъ попасться въ полонъ нашимъ.
Сей же день прибывшій изъ Очакова посланный отъ меня къ пашѣ съ письмомъ прапорщикъ, находящійся за толмача, донесъ мнѣ, что одинъ турокъ, съѣхавшійся съ нимъ на дорогѣ, ѣдущій изъ Крыма, при нѣкоторыхъ разговорахъ сказывалъ, что татары между собою дѣлаютъ бунтъ и хотятъ своего хана выгнать вонъ изъ той области, а единственно за то, что ихъ главный мурза, который по ханѣ первый былъ предъ симъ по желанію своему, ѣздилъ въ Мекку для поклоненія и по письму ханскому съ наущеніемъ отъ султана турецкаго казненъ или сосланъ безвѣстно, чрезъ что мурзы и особливо сродники, не годуя на него, учинить оное хотятъ, а по выгонѣ его всѣ яко бы единогласно призвать желаютъ въ ханы Калгу султана, что будто бы по общему согласію съ прошеніемъ своимъ посылали къ сему султану двухъ нарочныхъ, но отъ хана они изловлены и посажены за арестъ; однако они потомъ и другихъ трехъ человѣкъ отправить не упустили, въ сихъ извѣстіяхъ хотя противу [112] привезенныхъ изъ Крыма сходствія нѣтъ и навѣрное положить нельзя, но я, почитая за долгъ, вашему сіятельству осмѣливаюсь донести.
Оный же прапорщикъ Ивановъ донесъ мнѣ, что въ Очаковѣ спокойно и ничего такого, которое бы могло слѣдовать къ пріуготовленіямъ военнымъ не примѣчено; сказывалъ также, что бывшіе въ томъ городѣ спаги, которыхъ до нѣсколько тысячъ было отпущены пашою въ свои жилища и теперь кромѣ гарнизона войскъ никакихъ больше нѣтъ.