№ 231. Рапортъ князя Прозоровскаго — графу Румянцову.
[799]
По отправленіи донесенія моего вашему сіятельству отъ 19-го сего мѣсяца старикъ, посыланный отъ его свѣтлости хана въ бунтующія толпы для приведенія ихъ въ резонъ съ нарочно присланными отъ нихъ людьми, къ правительству возвратясь, объявилъ, что всѣ генерально въ бунтующихъ толпахъ объявляютъ одно только желаніе, чтобы войскамъ россійскимъ выдти изъ Крыму, яко и по трактату имъ быть здѣсь не положено, послѣ чего они будто-бы намѣрены были разойтиться по [800] домамъ и покориться своему хану. А ежели войска наши не выйдутъ, то положили драться до послѣдняго человѣка, и къ пущему насъ изнуренію для отнятія продовольствія сами свои деревни выжигать; какъ-то и дѣйствительно около Салгирскаго ретраншемента двѣ сожгли. Изъ сихъ выраженій, видя я единственное намѣреніе ихъ, клонящееся къ тому, чтобы по выходѣ нашихъ войскъ удобнѣе было имъ совершить свое злое предпріятіе низверженіемъ и нынѣшняго хана, и по избраніи другаго покореніемъ опять себя по прежнему подъ иго Порты, мыслилъ только прежде о собраніи своихъ горныхъ постовъ, дабы по приближеніи къ Арабату, обезпеча свою спину и коммуникацію съ границами, удобнѣе было обращаться на покореніе или истребленіе ихъ, а между тѣмъ думалъ, не могу-ль ихъ и успокоить, для чего и сказалъ присланнымъ отъ нихъ, что я безъ высочайшаго повелѣнія какъ сюда войти съ войсками, такъ и выдти вонъ изъ Крыму не могу. А когда справедливо ихъ объявленіе, то-бы, прекратя всѣ военныя дѣйствія, успокоились и дали-бы мнѣ собрать всѣ войска вмѣстѣ, съ коими я уже подвинусь къ Перекопу, а часть оставлю при Арабатѣ. Потомъ отправлю къ вашему сіятельству курьера съ испрошеніемъ на выходъ отсюда повелѣнія, а если хотятъ, то могутъ и они отъ себя нарядить съ сею просьбою депутатовъ, которыхъ я также къ вашему сіятельству препровожу. На что какъ присланные отъ нихъ показали частію свое согласіе, то, написавши я ордера къ командирамъ въ горы, послалъ съ ними въ толпы нарочныхъ казаковъ, требуя, чтобы они съ своими людьми ихъ во всѣ мѣста препроводили. Однакожь на другой день возвращены мои казаки съ тѣми ордерами назадъ отъ нихъ при объявленіи, чтобы я выходилъ изъ Крыму на Шупгары, а не на Перекопъ и Арабатъ, почему уже я за таковую дерзость, прогнавши присланныхъ отъ нихъ, въ 22-й день предпріялъ свой путь съ войсками, переправясь ночью чрезъ Салгиръ прямо на рѣку Карасу, гдѣ на дорогѣ получилъ и отъ г. полковника Либгольта рапортъ съ казаками, что какъ онъ, бывши два дня при Карасубазарѣ въ атакѣ, [801] порастрѣлялся, а снарядовъ къ нему переслать или сикурсу отдѣлить никакъ было нельзя, то и принужденъ былъ я, не подвергая его дальней опасности, приказать оставить малый тамъ магазинъ и съ своимъ войскомъ стараться идти или на Индаль для соединенія съ г. генералъ-маіоромъ графомъ де-Бальменомъ, или ко мнѣ на Салгиръ. Почему онъ, выступи 21-го числа въ вечеру и шелъ по способности въ послѣднее мѣсто. Я, отправя къ нему партію казаковъ на встрѣчу съ повелѣніемъ, чтобы заворотили его на рѣчку Карасу, для соединенія со мной, продолжалъ свой путь и, не доходя сей рѣки, окруженъ былъ опять отъ нихъ великими, однакожь не въ толикомъ числѣ какъ 17-го на меня нападали толпами, которыя, сдѣлавъ стремительное покушеніе на передній каре подъ предводительствомъ г. генералъ-маіора Нарышкина, который не успѣлъ къ своему мѣсту отправиться, просилъ на сіе время опредѣлить его къ командѣ, опрокинуты были пушечными выстрѣлами. Такимъ образомъ, очистя себѣ дорогу, расположился лагеремъ по лѣвую сторону Карасу.
Въ 23-й день переправился на правый берегъ сей рѣки, поджидая все полковника Либгольта, къ которому еще послалъ ночью съ казаками повелѣніе, чтобы старался какъ наискорѣе соединиться со мной, для чего и принужденъ былъ 24-го числа взять ростахъ. Кучи-жь всѣ татарскія, обложась кругомъ меня на полтора и на два пушечныхъ выстрѣла, не атаковали больше, а только что примѣчали; а когда въ сей день полковникъ Либгольтъ выступилъ съ своей командой отъ Салгирскаго ретраншемента, то примѣтя они зачали опять скапливаться и раздѣляться на части: одни стоя противу меня, а другіе подаваясь къ той сторонѣ, почему и я на встрѣчу къ нему отрядилъ съ частью конницы г. генералъ-маіора и кавалера князя Волконскаго и съ гренадерскимъ баталіономъ подполковника Голле, дежурнаго г. генералъ-маіора и кавалера Леонтьева, которые лишь только услышали отъ него выстрѣлъ и увидѣли татаръ, скачущихъ на него двумя небольшими толпами, тотчасъ сдѣлали движеніе, и [802] такъ поставя ихъ между двухъ огней, пушечною пальбою обратили въ бѣгство.
Въ 25-й день взялъ я со всѣми войсками маршъ къ рѣкѣ Булганаку, и татарскими кучами съ обѣихъ сторонъ и сзади провождаемъ былъ, однакожь они атаковать меня болѣе не смѣли.
26-го числа взялъ я ростахъ и пріуготовлялъ на рѣкѣ переправу, откуда отправилъ еще партію къ г. генералъ-маіору графу де-Бальмену для освѣдомленія, яко нѣсколько дней со всѣмъ объ немъ извѣстенъ не былъ, и получилъ отъ него рапортъ, что онъ къ сторонѣ Арабата имѣлъ свое положеніе на рѣчкѣ Булзыкѣ или Чуруксу и оттуда по повелѣнію моему идетъ на встрѣчу ко мнѣ.
Въ 27-й день, переправясь чрезъ Булганакъ, сдѣлалъ и самъ я малое движеніе до первой рѣки Индаль, а татарскія толпы, провожая меня, какъ скоро посланы егеря занять деревню въ лѣвомъ флангѣ, потянулись было къ нимъ всѣми кучами и первыя ударили съ великимъ стремленіемъ, котораго подкрѣпить тотчасъ и велѣлъ я дежурному генералъ-маіору Леонтьеву гренадерскимъ баталіономъ подполковника Голле, а г. генералъ-маіору князю Волконскому вывесть конницу и части гусаръ атаковать ихъ въ сабли, а другой подкрѣплять. Также подвинулъ на правый флангъ своей конницы одинъ каре подъ начальствомъ полковника Бандры, и посрединѣ для подкрѣпленія еще одномужь каре приказалъ идти. Но сіи вѣтренныя толпы отъ однихъ гусаръ обратились въ бѣгство, бросая свои арбы и вьюки и съ великимъ стремленіемъ и крикомъ удаляясь за рѣку Булганакъ въ горы; и такъ гнаты они были верстъ восемь до самой рѣки, а далѣе уже за усталостію лошадей, особливо въ разсужденіи неудобности пахатной земли, нельзя было ихъ переслѣдовать. Тутъ безъ всякаго почти съ нашей стороны урону нѣсколько побито и переранено ихъ довольное число, а еслибъ онѣ хоть мало упорствовали атакѣ, тобъ уронъ былъ у нихъ знатный.
Такимъ образомъ, сіятельнѣйшій графъ, хотя побѣждаются [803] они вездѣ и побивая и раня при всякомъ дѣлѣ не малое число у нихъ людей, великій имъ наносится вредъ, какъ то по извѣщенію посыланнаго отъ его свѣтлости хана ногайскаго мурзы въ Бахчисараѣ оставленной съ баталіономъ отъ Козловскаго деташемента секундъ-маіоръ Тунцелманъ, для закрытія магазина, при атакованіи себя положилъ ихъ на мѣстѣ 362, да ранилъ 700 человѣкъ, тожь въ Бишуи оставленный съ гренадерскимъ баталіономъ подполковникъ де-Ласій, при неоднократномъ ихъ на себя нападеніи, стоя весьма въ крѣпкомъ мѣстѣ, побилъ ихъ до 500, равно и г. полковникъ Либгольтъ, по объявленію ему одного грека, при Карасубазарѣ убилъ и ранилъ до 600, а въ сраженіяхъ, бывшихъ со мною, по объявленію плѣнныхъ, должно быть у нихъ урону въ раненыхъ и убитыхъ по крайней мѣрѣ до 2,000 человѣкъ, какъ тѣлъ ихъ погребено около Салгирскаго ретраншемента до 600, по рапорту секундъ-маіора Синельникова. Однако все еще не вижу я конца сему возмущенію, они хотя и не съ такою горячностію и отважностію какъ съ начала дерутся, токмо все упорствуютъ въ продолженіи своихъ предпріятій и ни малаго не кажутъ виду по всѣмъ увѣщеваніямъ и снисхожденіямъ ко успокоенію себя; а большой имъ вредъ безъ казаковъ гусарами и драгунами никакъ нельзя сдѣлать, ибо они бѣгутъ стремглавъ; и первое нашими лошадьми догнать ихъ трудно, а другое и догнавши саблями развѣ только поранитъ, а рубить нѣтъ способу въ разсужденіи толстой одежды, да и атаковать ихъ только что въ разсыпку можно, какъ то и нынѣ гусарамъ приказалъ я дѣлать; казаки-жь и колоть ихъ пиками и ударить въ разсыпку всего удобнѣе, а гусарами въ то время подкрѣплять бы ихъ можно.
Сей день достигъ меня съ войскомъ своимъ и г. генералъ-маіоръ графъ де-Бальменъ, котораго о происшедшемъ у него съ непріятелемъ дѣлѣ поданный ко мнѣ рапортъ въ оригиналѣ на разсмотрѣніе вашего сіятельства подношу, затѣмъ же честь имѣю представить рапорты г. полковника и кавалера Булдакова о происшествіяхъ въ сторонѣ Перекопской, дошедшіе ко мнѣ съ [804] прибывшими на Арабатъ курьерами въ сей день. Такимъ образомъ, извѣстясь изъ оныхъ о приближеніи къ Перекопу г. генералъ-маіора и кавалера фонъ-Райзера съ деташементомъ его и о прибытіи къ нему Таганрогскаго драгунскаго полка, какъ и въ прежнемъ донесеніи упомянуто, поручилъ я ему стражу Перекопа и дистанцію набережности отъ Козлова до онаго, чтобы онъ какъ толпы въ той сторонѣ разбивать, такъ и десантъ если случится удерживать неусыпно старался, взирая на предлежащій ему городъ Очаковъ и остерегаясь отъ онаго. Впрочемъ же собралъ я почти всѣ войска кромѣ баталіоновъ, оставленныхъ въ Бахчисараѣ и Бишуѣ, и что лежитъ до перваго, то должно чтобы оный по повелѣнію моему взялъ къ себѣ г. генералъ-маіоръ Райзеръ, а въ Бишуѣ гренадерскій баталіонъ, собравъ къ себѣ изъ Ениколя секундъ-маіора Герварта съ егерской командой и имѣя на мѣсяцъ сухарей, тожь по натуральному между горъ положенію, стоя весьма въ крѣпкомъ мѣстѣ, сколько бы они ни покушалися, не можетъ быть подверженъ опасности, а всегда будетъ ихъ бить и побѣждать. Отъ части-жь графа де-Бальмена оставленные въ горахъ посты въ двухъ стахъ человѣкахъ егерей и мушкетеръ не успѣлъ онъ по ордеру моему отъ 13-го числа снять, и нѣтъ никакого извѣстія что съ ними сдѣлалось, о чемъ подробнѣе изъ донесенія его ко мнѣ ваше сіятельство усмотрѣть изволите, хотя-жь и представляетъ онъ, яко бы посыланное для развѣдыванія изъ Кефы судно видѣло близъ Судака на берегу до 700 человѣкъ мертвыхъ татаръ и турокъ, которые будто бы изъ Козлова на суднѣ числомъ въ 300 туда пріѣхали, нашихъ же тамъ никого не нашли, и гдѣ дѣвались допроситься не могли; но какъ генералъ-маіоръ Райзеръ при Козловѣ еще въ то время находился и меня о туркахъ не увѣдомлялъ, то и не могу я таковому извѣстію прямо вѣрить, ибо сколь ни пресѣчена была у меня съ нимъ коммуникація, но все ночью проѣхала партія и 19-го числа получилъ я его рапортъ, по которому въ то время-еще при Козловѣ тихо было.
Я сколько можно стараясь изыскивать инструментъ сего [805] бунта не могу и понынѣ открыть, а думаю, какъ и прежде вашему сіятельству доносилъ, что хитрый Джелалъ-бей съ нѣкоторыми чинами правительства въ семъ участвуютъ, что утверждаетъ и показаніе одного байрактара, который присыланъ былъ съ депутаціей отъ толпъ и удержанъ ханомъ; а наконецъ подъ пристрастнымъ допросомъ сказалъ, что нельзя всѣмъ имъ не замѣшаннымъ быть, яко ихъ дѣти и имѣніе въ рукахъ бунтовщиковъ, и самъ народъ безъ предводительства и совѣта ихъ конечно-бы сего предначать не дерзнулъ. Они будто-бы недоброхотствуя хану (какъ-то и въ самой вещи нѣтъ ни одного ему вѣрнаго), разсѣяли слухъ между народомъ, что онъ всѣхъ ихъ хочетъ подѣлать солдатами и предать Россіи, почему и принуждаютъ народъ сколько силъ его станетъ вооружаться и выгнать насъ отсюда, а тамъ уже обѣщаютъ, что Порта за нихъ вступится и опредѣлитъ имъ хана какого желаютъ. Что-жь ширинъ-беева сына и другихъ они умертвили, то сіе будто-бы дѣлаютъ нарочно для прикрытія ихъ злаго намѣренія, а притомъ думать надо, что они и на представленія ихъ согласны не были. Чѣмъ уличая все правительство требовалъ, чтобы они конечно уговорили бунтовщиковъ разойтиться по домамъ и успокоиться, а ежели не сдѣлаютъ сего, то я стану бунтовщиковъ наказывать оружіемъ, а ихъ принужденъ буду удержать у себя. Но Джелалъ-бей съ прочими отговариваясь, что мы и сами до совершеннаго успокоенія отъ васъ отдѣлиться не можемъ и не хочемъ, разные въ оправданіе себя представляли резоны, наипаче ссылаясь на данныя мнѣ письма, которыми сами они остаться здѣсь войскамъ просятъ и наказывать сихъ бунтовщиковъ оружіемъ, и кои здѣсь оригинальные съ переводами на разсмотрѣніе вашего сіятельства подношу, подтверждая свою справедливость слезными почти увѣреніями, и весьма опасаясь попасться въ мучительскія татарскихъ скопищъ руки. Но я на все сіе мало полагаюсь, зная дѣйствительно сколь всѣ они до безконечности огорчены страннымъ и дикимъ съ ними поступкомъ своего хана Шагинъ-Гирея, который, не щадя никого, всѣхъ ихъ [806] пренебрегалъ и никогда ничьимъ полезнымъ совѣтамъ не внималъ, даже до того, что и я сколько ни старался, посѣщая его наединѣ, чрезъ переводчика часто уговаривать, чтобы онъ остерегался и побольше ихъ ласкалъ, опасаясь впередъ отъ таковаго пренебреженія всегда опасныхъ послѣдствій, но онъ вмѣсто того, не слушая, умножалъ еще свои ко всѣмъ грубости, и наконецъ до того довелъ все правительство, что они только ему потакали, а искренно никто ничего не говорилъ. Каковымъ неосторожнымъ со всѣми поступкомъ доказалъ онъ довольно, что не достаетъ въ немъ, позвольте ваше сіятельство сказать, проницанія, и знанія управлять людьми онъ не имѣетъ, а много малодушія. Собраніе войскъ веселило его какъ малаго ребенка, и въ случаяхъ спокойныхъ не приступенъ для всѣхъ чиновъ правительства, а во время такого смутнаго положенія совсѣмъ не рѣшителенъ и отчаянъ. Я знаю, конечно, какъ и прежде вамъ, сіятельнѣйшій графъ, доносилъ, что ежели-бъ онъ не набиралъ войскъ, то-бы и бунту сего быть не могло, ибо сначала бѣжавшіе его воины дѣйствительно насильно изъ деревень брали къ себѣ людей, а потомъ уже одинъ по другому вся генерально земля взбунтовалась, и тогда уже пристали именитые мурзы Девлетъ-Гиреевой партіи, тожь Ибрагимъ-ага и другіе съ нимъ. Правда, что онъ теперь признается въ своей ошибкѣ, но поздно.
Сего числа прибыли ко мнѣ съ графомъ де-Бальменомъ курьеры какъ отъ вашего сіятельства съ повелѣніемъ отъ 19-го числа, такъ изъ Константинополя отъ г. статскаго совѣтника Стахіева отправленной сухимъ путемъ, котораго депеша поколику одного содержанія съ дубликатною, дошедшею ко мнѣ прежде на возвратившемся боту, то и разсудилъ я оную поднесть у сего на разсмотрѣніе вашего сіятельства, какъ равно и копію съ рапорта полковника Репнинскаго о очаковскихъ извѣстіяхъ.
Въ таковомъ положеніи, находя нынѣ здѣшнія дѣла за лучшее, избираю я, сіятельнѣйшій графъ, прибавя пѣхоты г. генералъ-маіору графу де-Бальмену оставить его съ деташементомъ на Булзыкѣ между Кефы и Арабата для содержанія сего края [807] въ почтеніи и для закрытія моей спины; тожь для связи коммуникаціи чрезъ Арабатъ съ границами, съ Перекопомъ, тою стороною Сиваша по Уклюкамъ, и съ Ениколемъ, съ которымъ отправляется и его свѣтлость ханъ со всѣмъ своимъ правительствомъ и съ татарами, коихъ имѣетъ онъ при себѣ до нѣсколько сотъ человѣкъ. Я сіе дѣлаю большею частію для того, чтобы не мѣшалъ онъ мнѣ въ дѣйствіяхъ съ непріятелемъ, и избавиться-бы шпіоновъ, которыми столько окруженъ нынѣ, что нельзя было никакого секретнаго движенія сдѣлать, которое-бы толпамъ не перенесли они тотчасъ.
За тѣмъ-же съ прочими войсками полагаю обратиться къ Карасубазару, который лежитъ между горами, и гдѣ есть гнѣздо сихъ бунтовщиковъ. А когда они не усмирятся, съ согласія его свѣтлости, стану оный городъ бомбардировать и разорять, а въ горы, куда они увезли своихъ женъ и дѣтей, хочу послать вооруженныхъ албанцевъ, требуя оныхъ изъ Ениколя отъ г. генералъ-маіора Борзова, съ тѣмъ, чтобы они тамъ ихъ грабили и истребляли бунтовщиковъ. Флота-жь г. капитану 1-го ранга и кавалеру Муромцову чрезъ г. Борзова предписалъ я, оставя брантвахтныя суда при Еникольскомъ проливѣ и при Кефѣ въ бухтѣ, выдти въ море съ надежными судами, и, крейсируя около здѣшнихъ береговъ стараться примѣчать, чтобы турки иногда не подослали къ нимъ въ такое возмутительное время какого-либо подкрѣпленія, которое стараться-жь сколь можно удерживать и не допущать къ высадкѣ, или-бъ по меньшей мѣрѣ извѣщали-бы. А затѣмъ осмѣлюсь включить, что если флотилія въ такомъ состояніи и весной будетъ какъ изъ рапорта ко мнѣ г. Круза и въ копіи прежде отправленнаго къ вашему сіятельству усмотрѣть изволили, то кромѣ подать свѣдѣнія, а отпору сдѣлать никакого не можетъ.
Что лежитъ до выходовъ изъ Крыму, то, укрѣпя теперь Арабатъ полевой артиллеріей и пѣхотою, равно Перекопъ и при обѣихъ деташементами войскъ, также и Шунгары надѣюсь, что нигдѣ они прорваться, сколько-бы ни усиливались, не могутъ. [808]
Такимъ образомъ, сколько силъ моего разума достанетъ, соразмѣря свои обращенія, сіятельнѣйшій графъ, долженъ уже я оставить горы незанятыя, куда они скрыли своихъ женъ, дѣтей и имущество, и гдѣ, если будетъ отъ турецкой стороны подкрѣпленіе, можетъ оное свободно войдти. Хотя-жь-бы я въ проходы изъ оныхъ часть нѣкоторую отрядить и могъ на время, но удержать тотъ постъ не имѣю никакого способа, опасаясь и наипаче нынѣ вреднаго мнѣ раздробленія войскъ, особливо какъ у меня полковъ только числомъ названія много, а числомъ людей очень мало, ибо въ Ростовскомъ и еще въ нѣкоторыхъ кромѣ гренадеръ выходитъ мушкатеръ въ строй не болѣе 250 человѣкъ, а въ Кинбурнскомъ десяти эскадронномъ полку всего доброконныхъ драгунъ 370, каковой некомплектъ въ лошадяхъ происходитъ единственно оттого, что г. генералъ-поручикъ Ржевскій не отпущаетъ за нѣсколько лошадей, почитаемыхъ на немъ денегъ, а полковникъ князь Фабуловъ (Хвабуловъ?) не ремонтируетъ себя, о чемъ хотя я и давно его свѣтлости князю Григорію Александровичу Потемкину представлялъ, но и донынѣ ничего еще не рѣшено. Сверхъ-же того и легкость сего вѣтреннаго непріятеля съ тяжестію нашею войска, какъ сами ваше сіятельство изволите знать, сравнять никакъ нельзя. Почему и не могу я гоняться за нимъ, чтобы большой вредъ сдѣлать, развѣ удасться гдѣ ихъ въ тѣсномъ мѣстѣ припереть.
Теперь, посылая еще курьера къ г. генералъ-поручику и кавалеру Текеллію, требую скорѣйшей присылки резервнаго корпуса и двухъ гусарскихъ или пикинерныхъ полковъ, которыхъ начальнику предписываю итти на Перекопъ и, соединясь съ находящимся тамъ г. генералъ-маіоромъ Райзеромъ, распорядить себя такъ, чтобы старшему командиру, кто изъ нихъ будетъ съ четырьмя пѣхотными полками и частью конницы, остаться при Перекопѣ, и, занимая дистанцію набережности до Козлова, стараться какъ бунтовщиковъ искоренять, такъ и десантъ, если-бы отъ стороны Очакова подосланъ былъ, удерживать; а другому младшему начальнику съ двумя полками пѣхоты и частью [809] конницы идти къ Салгирскому ретраншементу, гдѣ у меня немалый магазинъ и весь тяжелый обозъ оставленъ. Сей отрядъ можетъ по надобности подаваться вверхъ по рѣкѣ Салгиру, не имѣя нужды въ водѣ, а къ Бакчисарайскому краю, который языкомъ вышелъ очень отдаленъ и теперь мнѣ его удержать никакъ нельзя и нечѣмъ. Также поколику нынѣ и транспорту провіанта внутри Крыма, отъ магазина до войска и въ 30-ти верстахъ безъ достаточнаго прикрытія по крайней мѣрѣ баталіона съ пушками провести никакъ нельзя, а тогда изъ Салгирскаго ретраншемента получать можно, а тѣмъ самымъ, будучи я близъ горъ, могу и чрезъ сей ретраншементъ, когда тамъ будетъ часть войскъ имѣть коммуникацію къ Перекопи, и по свѣдѣнію о десантѣ совсѣмъ обратиться. Затѣмъ-же, какъ я по приближеніи поздняго времени, если сей бунтъ не успокоится, долженъ буду неотмѣнно для отдохновенія безпрестаннымъ движеніемъ изнуряемыя войска хотя на малое время расположить въ кантониръ-квартиры, то и полагаю для своей части занять уголъ между Кефы и Арабата къ Ениколю, гдѣ разстояніе отъ Азовскаго до Чернаго моря въ одномъ мѣстѣ на осмнадцать верстъ, почему и могу связать крѣпкую цѣпь и тѣмъ закрыть свои крѣпости Ениколь съ Керчью и состоящею при оныхъ флотиліею, также связать вѣрную коммуникацію съ Кубанскимъ корпусомъ, и позади Сиваша съ Перекопомъ. А другую часть отъ Перекопа и до Козлова расположить можно. Надобно токмо мнѣ неотмѣнно прибавка донскихъ казаковъ, которыхъ я требую 2,000, какъ изъ предшедшаго моего донесенія ваше сіятельство видѣть изволили, отъ Войска Донскаго, для чего и прошу нижайше, сіятельнѣйшій графъ, сколь можно попоспѣшнѣе ихъ сюда приказать прислать; мнѣ они нужны какъ гонять и колоть вѣтренныхъ татаръ, равно для пересылокъ, яко я всѣхъ курьеровъ долженъ отправлять съ партіями, которыя-бы и сквозь шатающіяся вездѣ кучи пробиваться могли, также при расположеніи въ кантониръ-квартирахъ зимою для содержанія форпостовъ, поколику они имѣютъ лучшую нежели гусары одежду. [810]
Симъ способомъ сіятельнѣйшій графъ по прибытіи резервнаго корпуса и донскихъ казаковъ надѣюсь уже я и внутри Крыма сдѣлать между войсками коммуникацію и усмирить бунтующую землю; также съ прибавкою войскъ въ состояніи буду уже и горами повелѣвать, какъ одна часть можетъ идти въ горы къ десанту, а другая будетъ прикрывать оную и держать толпы татарскія въ плоской землѣ въ почтеніи. Чтожь лежитъ до Кинбурна, то хотя я г. полковника Репнинскаго предварилъ о крайней отъ Очакова въ семъ случаѣ предосторожности, почему онъ уже и требовалъ отъ бывшаго деташемента г. генералъ-поручика князя Багратіона двухъ эскадроновъ для разъѣздовъ и примѣчанія по набережности моря между имъ и Перекопомъ. Но теперь по вышеизъясненнымъ обстоятельствамъ обратить туда своего вниманія не могу, а сообщилъ г. генералъ-поручику и кавалеру Текеллію, чтобы онъ по способности съ своей стороны старался всегда при надобности оный постъ на основаніи вашего сіятельства повелѣнія изъ своихъ войскъ взять въ примѣчаніе, что есть гораздо удобнѣе. Почему и осмѣливаюсь нижайше ваше сіятельство трудить препоручить на сей случай оную стражу ему.
Теперь остается мнѣ еще сіятельнѣйшій графъ всепокорнѣйше васъ просить о повелѣніи доставлять въ Перекопъ и Арабатъ сколько можно больше провіанта, дабы по истребленіи иногда внутреннихъ небольшихъ магазиновъ какъ мнѣ съ настоящими, такъ и прибавочному войску, не потерпѣть зимою въ пропитаніи нужды.
На случай иногда продолженія сего бунта по видимому упрямству и злости татаръ, говорилъ я съ здѣшнимъ митрополитомъ о соглашеніи всѣхъ христіанъ поднять противу ихъ оружіе, который изготовилъ увѣщевательное къ нимъ письмо и мнѣ отдалъ, но какъ онъ остался въ вагенбургѣ при Салгирскомъ ретраншементѣ, то находящемуся при мнѣ сотнику Андреясу и другому еще сотнику Ананіи, вруча оное, приказалъ я, на основаніи извѣстнаго имъ въ прошедшую войну опубликованнаго [811] манифеста, котораго на сей случай не имѣю, стараться склонить и уговорить всѣхъ христіанъ поднять противу татаръ оружіе. Чѣмъ если удасться, конечно можно ихъ большую часть истребить. И я обнадеживалъ ихъ по благополучномъ успѣхѣ отмѣннымъ вашего сіятельства и чрезъ ходатайство ваше высочайшимъ ея императорскаго величества покровительствомъ. Я осмѣлюсь вашему сіятельству доложить, что на такомъ основаніи какъ нынѣ никогда татара покойны не будутъ, и Имперіи нашей больше вреда, нежели пользы принесутъ, какъ изволите увидѣть и изъ донесеній г. Стахіева. Развѣ когда большая часть ихъ истребится, и другое правленіе здѣсь сдѣлано будетъ.
Я остановился на Индалѣ только для провіанта, съ которымъ транспортъ пришелъ ко мнѣ сей день, а овса ожидаю завтра изъ Арабата, также и для отправленія сей депеши къ вашему сіятельству.
Все сіе, поднося на милостивое ваше сіятельство разсмотрѣніе, ласкаюсь ожидать великодушнаго на всѣ призрѣнія и вспоможенія.