№ 223. Письмо князя Волконскаго — князю Прозоровскому.
[781]
Милостивый государь, князь Александръ Александровичъ! Вашему сіятельству имѣю честь донести, что посыланной отъ меня для провѣдыванія о бунтовщикахъ нарочный надежный человѣкъ возвратясь, хотя и невѣроятныя, однакожь можетъ быть тутъ нѣкоторая и правда, привезъ извѣстіи: онъ объявляетъ, что бунтовщики находятся теперь дѣйствительно въ деревняхъ Мамшикѣ, Биболушъ, Ялантушъ и Бишаулъ одна отъ другой весьма въ близкомъ разстояніи лежащихъ и что содержатъ они тутъ свой караулъ и отводные имѣютъ пикеты, однакожь нашимъ проѣзжающимъ не дѣлаютъ никакого озлобленія, но что всего сумнительнѣе, то будто они уже усилились до 8,000, поощряя къ тому тамошнихъ жителей также и со стороны приглашая, а которые изъ родственниковъ ихъ не соглашаются тѣхъ обобравъ отпущаютъ. Начальникомъ выбрали они надъ собою изъ таковыхъ-же бунтовщиковъ какъ и сами простаго татарина: намѣренія, ихъ противу насъ никакого нѣтъ, а только слышно, что они жалуются на своихъ мурзъ и требуютъ выдачи оныхъ отъ хана въ свои руки или-же ихъ смерти; по удовлетвореніи ихъ воли желаютъ возвратиться опять назадъ. Еще также слышно, что посланные для уговариванія отъ хана мурзы не смѣютъ къ нимъ приступить и одинъ изъ нихъ Касай-мурза будто взятъ ими подъ арестъ и будто они для воды хотятъ подвинуться къ Салгиру.
При самомъ отправленіи сего моего къ вашему сіятельству письма пріѣхалъ приставъ мой Османъ-ага, ѣздившій для таковаго-жь провѣдыванія о сихъ бунтовщикахъ, которой и объявилъ, что онъ посылалъ отъ себя въ ихъ скопище надежнаго [782] человѣка, однакожь тотъ посыланный, не смѣя прямо къ нимъ пріѣхать, развѣдалъ въ ближайшихъ за четверть часа отъ ихъ собранія лежащихъ деревняхъ, что сихъ бунтовщиковъ навѣрное увеличилось уже тысячъ до семи или до восьми въ вышесказанныхъ мною селеніяхъ и что они намѣреніе приняли дѣйствительно пробраться на степь завтрашній-же день и оттудова послать къ вашему сіятельству пословъ просить, чтобъ имъ отъ хана дана была вѣрность, что онъ ихъ не станетъ приводить къ солдатству, ибо они сего наиболѣе боятся; а если-бы ханъ на то не согласился, то они хотятъ прямо послать съ симъ къ нашему двору пословъ, причемъ тотъ посыльный объявилъ, что отправленные отъ хана для уговариванія ихъ мурзы, не смѣя къ нимъ показаться, возвратились назадъ, что самое услышавъ и ѣдущій теперь отъ хана къ нимъ для таковаго-жь дѣла мурза далѣе ѣхать не отважился и просилъ меня остаться здѣсь до полученія отъ хана повелѣнія, что я ему однакожь отсовѣтывалъ. А такъ какъ они бунтовщики, конечно, завтра исполнють свое намѣреніе, чтобъ пробраться въ степь, то можетъ быть мой отрядъ, о которомъ я вашему сіятельству въ рапортѣ моемъ донесъ и не можетъ ихъ въ томъ предупредить, однакожь для спокойствія земли я за благо разсудилъ при Шунгарахъ ему остаться; о сихъ послѣднихъ извѣстіяхъ сумнѣваться, мнѣ кажется, нѣтъ причины, потому что приставъ мой Османъ-ага, сколько мнѣ чрезъ все время пребыванія его при мнѣ узнать было можно, имѣетъ особливое усердіе къ сторонѣ нашей и ханской и такъ какъ патріотъ просилъ меня о семъ его увѣдомленіи никому изъ его товарищей не сказывать, обѣщаясь и впредь о всемъ развѣдывать и доносить, въ чемъ я ему и далъ слово; вашему-жь сіятельству въ разсужденіи таковой его къ намъ привязанности за долгъ поставляю рекомендовать.