№ 215. Рапортъ князя Прозоровскаго — Румянцову-Задунайскому.
[764]
Ваше сіятельство изъ предшедшихъ моихъ донесеніевъ изволили видѣть, что кубанскія дѣла во все время находятся въ превеликой разстройкѣ, и хотя нѣсколько разъ Батырь-Гирей-султанъ и увѣрялъ, что увѣщеваніями своими, по давней ему того народа преданности, онъ успокоивалъ тамошній край, желая симъ обманомъ только больше привлечь въ довѣренность къ себѣ хана, и достать хорошія деньги, какъ онъ къ нимъ чрезвычайно лакомъ. Однакожь новое и сильное нынѣшнее въ ономъ краю возмущеніе открываетъ совсѣмъ противное тому, и показываетъ ясно, что сей султанъ на послѣднемъ совѣтѣ, бывшемъ въ горахъ, соглашаясь со всѣми на единомысліе, предполагаетъ явно возстать противу брата и насъ, ища отъ Порты самъ себѣ ханскаго достоинства, какъ г. генералъ-маіоръ и кавалеръ Бринкъ въ своемъ рапортѣ заключаетъ, въ чемъ повидимому наиболѣе полагаясь на зачинщиковъ сего волнованія — некрасовскихъ казаковъ — удерживаетъ ихъ привязанными одному себѣ; а къ должному повиновенію его свѣтлости, яко самодержавному надъ ними и горскими татарами государю, не только не допущаетъ, но и г. полковнику Гамбоу отозвался, что хану по молодости его никто изъ нихъ покорны быть не могутъ.
Въ каковую безпутную сволочь вмѣшавшись сей надменный и корыстолюбивый Батырь-Гирей, совмѣстно съ прочими султанами, готовятъ новое на войска наши и покарившіяся хану нагайскія орды нападеніе, всевая и между ими несогласіе, отъ котораго они раздѣляются уже на разныя партіи и нѣкіи тѣхъ-же зловредныхъ намѣреній держаться. О которыхъ замыслахъ сколько его свѣтлость чрезъ своихъ довѣренныхъ людей, такъ и я чрезъ три рапорта г. генералъ-маіора и кавалера Бринка, вслѣдъ одинъ за другимъ полученные и при журналѣ въ копіяхъ подносимые, довольно удостовѣрясь, должны были общее съ его свѣтлостью сдѣлать мѣроположеніе, ко утушенію сего пламени при первоначальномъ онаго возженіи. [765]
Ханъ, какъ прежде, все время безпокоился о той сторонѣ, такъ и наипаче нынѣ, столько новымъ возмущеніемъ встревоженъ, что къ пресѣченію дальнѣйшихъ худыхъ послѣдствіевъ, положилъ неотмѣнно вырвать оттуда корень всего зла, некрасовскихъ казаковъ, коихъ и г. Бринкъ, поставляя всему возмущенію главною причиною, именуетъ такъ.
«Я и самъ со стороны безпрестанной тревоги тамо пребывающихъ войскъ, не находя никакого способу по приближеніи поздной осени доставить имъ и въ зиму какое-либо хотя малѣйшее спокойствіе отъ поминаемыхъ вѣтренныхъ народовъ, кои имѣя орудіемъ некрасовскихъ казаковъ не только всегда тревожить станутъ, но напослѣдокъ въ жестокое время приведши отъ безпрестаннаго бдѣнія въ крайнее изнеможеніе людей и вредъ великой нанести могутъ; почитаю преположеніе его свѣтлости основательнымъ, чтобы некрасовцовъ свести симъ временемъ съ теперешняго ихъ мѣста, и занявъ оныя селеніи войсками взять въ свое вѣдомство и всѣ чрезъ рѣку Кубань переправы, а тѣмъ пречѣчь и горцамъ свободный в полуостровъ Таманской въѣздъ, ибо по долговременному моему здѣсь пребыванію испыталъ я какъ прежде, такъ и нынѣ, что никакими ласканіями не можно тотъ край привесть къ себѣ въ почтеніе, какъ однимъ страхомъ оружія, яко народъ разныхъ вѣръ и мыслей, даже и между собою никогда не согласующейся на добрую сторону, а только единственно на грабежи и хищность».
Къ сему жь судя я что какъ некрасовцы другаго закону отъ магометанъ, то и Оттоманская Порта не станетъ за нихъ такъ крѣпко вступаться, не имѣя права ни съ которой стороны къ нимъ пристать, яко они и по трактату подчинены безпосредственно ханамъ крымскимъ, — при свиданіи совѣтовалъ его свѣтлости лутче уже перевести ихъ, нежели истреблять всѣхъ, какъ онъ озлобясь помышлялъ было съ ними поступить, ибо въ семъ уже потеряно было-бы человѣколюбіе.
Съ другой стороны, предпріятіе къ сему его свѣтлости, яко самодержавнаго государя и останавливать я не имѣлъ права, [766] поколику относится сіе до внутренняго открывающихся въ его области распрь успокоенія, да и для войскъ нашихъ ясная изъ того польза видна, какъ и г. Бринкъ въ представленіяхъ своихъ не единовременно сіе подтверждаетъ; для чего уже по общему съ его свѣтлостью согласію рѣшился я на выводъ некрасовцовъ, какъ изъ подносимой при журналѣ копіи на рапорты г. Бринка и даннаго отъ меня ему наставленія ваше сіятельство усмотрѣть изволите.
Чему ожидая отъ исправности и усердія къ службѣ г. генералъ-маіора и кавалера Бринка хорошаго окончанія, за долгъ поставляю все оное съ веденнымъ по сей день о происшествіяхъ въ Крыму и на Кубани журналомъ[1] поднести на разсмотрѣніе вашего сіятельства.
Примѣчанія
- ↑ Журналъ этотъ, какъ не заключающій въ себѣ ничего важнаго, здѣсь не помѣщается.