№ 183. Журналъ князя Прозоровскаго, веденный слѣдующимъ происшествіямъ въ Крыму.
[500]
Послѣ донесенія моего вашему сіятельству, изсшедшаго марта отъ 25-го числа, съ представленіемъ веденнаго журнала, во ожиданіи успѣха отъ съѣзда въ Карасубазаръ всѣхъ, собравшихся изъ здѣшняго общества знатнѣйшихъ чиновъ духовныхъ [501] и свѣтскихъ, по согласію на оное новаго хана Шагинъ-Гирея, имѣлъ я съ войсками пребываніе свое на Булзыкѣ.
26-го получилъ я отъ г. полковника Репнинскаго при рапортѣ два письма отъ препровожденнаго въ Очаковъ Орду-агаси на турецкомъ языкѣ, одно на имя мое, съ котораго и переводъ подъ № 1 здѣсь слѣдуетъ, а другое такого-же содержанія къ г. генералъ-маіору Борзову.
Между таковымъ въ совѣтахъ собранія Карасубазарскаго продолжаемымъ временемъ, занятъ былъ я росписаніемъ войскъ на корпусы и деташаменты и наставленіемъ частнымъ начальникамъ, которые здѣсь подъ №№ 2, 3, 4, 5, 6 и 7, на разсмотрѣніе вашего сіятельства подносятся. Я оставилъ выполненіе сего преположенія до совершеннаго конца здѣшнихъ дѣлъ, а на сей случай, дабы больше показать виду народу сей земли соединенными войсками намѣренъ доставить новаго хана до настоящаго его мѣста.
27-го числа одно за другимъ получены три письма находящимся при новомъ ханѣ Темиръ-Газы-мурзою отъ Кутлу-Шахъ-аги, которыя по переводѣ 28-го числа сообщены мнѣ и здѣсь подъ №№ 8, 9 и 10 слѣдуютъ; я, усмотря изъ оныхъ желаніе многихъ о приближеніи хана къ Карасубазару, по общему съ нимъ совѣту, рѣшился было 30-го марта сдѣлать движеніе съ войсками къ сказанному мѣсту.
Но 29-го къ вечеру увѣдомленъ я отъ хана, что уже все крымское общество отказалось бывшему хану Девлетъ-Гирею и вознамѣрилось 30-го прислать къ нему депутатовъ. Сіе самое удержало меня въ слѣдующій день отъ выступленія, а между тѣмъ сего числа получилъ я отъ г. бригадира и кавалера Бринка рапортъ съ приложеніемъ въ копіи письма отъ Батырь-Гирей-султана, къ поставленному отъ новаго хана въ Таманѣ начальнику Ислямъ-бею, какъ равно сходную съ оными изъ Кефы къ хану записку и съ рапорта подъ № 11, а переводы подъ 12 и 13 включены. Въ чемъ, предпринимая осторожность, и предписалъ я имѣвшему стражу при Кефѣ, г. полковнику [502] Шамшеву, чрезъ посланнаго отъ меня прапорщика Иванова, хорошо разумѣющаго турецкій языкъ, стараться сыскать безъименныхъ некрасовцовъ и подъ присмотромъ препроводить къ хану, а между тѣмъ изъяснилъ и г. бригадиру Бринку о сомнѣніи, приводящемъ тамошнихъ жителей въ робость, слѣдующее подъ № 14.
Въ 30-й день прибыли изъ Карасубазара отъ всѣхъ духовныхъ и свѣтскихъ здѣшняго общества особъ четыре изъ знаменитаго рода депутата, именуемые: ширинскій Муратъ-мурза, Капыхалки Темиръ-ага и Абдувели-ага, и мансурскій Кутлу-Шахъ-мурза съ подношеніемъ копіи съ сдѣланнаго именемъ всѣхъ отказа бывшему хану Девлетъ-Гирею, который посему (какъ г. подполковникъ Любимовъ меня того-же теченія извѣстилъ) 29-го къ вечеру, оставя въ Бахчисараѣ дворъ свой пустъ, отъѣхалъ въ Балаклаву, съ намѣреніемъ отплыть моремъ далѣе. Ему не повиновался уже ни одинъ человѣкъ. Дабы скорѣе къ сему его понудить и тѣмъ-бы уже единовременно отнять у всѣхъ слабыхъ и колеблющихся душъ на него подпору, повелѣлъ я Любимову съ деташаментомъ подвинуться къ Балаклавѣ и занять берегъ моря отъ оной до Бельбека, связывая свою стражу съ учрежденнымъ постомъ между Алмы и Бельбека; также заградить на Бельбекъ идущую прямо чрезъ ту рѣку на Балаклаву изъ Бахчисарая дорогу. Сами сказанные чиновники уполномочены были представленіемъ свѣтлѣйшему Шагинъ-Гирею, избираемому всѣми родами татаръ въ самодержавные надъ ними ханы, отъ имени знатнѣйшихъ, письменнаго прошенія принять на себя сіе достоинство и повелѣть о мѣстѣ и времени, гдѣ и когда они должны, подвергнувъ себя стопамъ его, торжественною присягою вѣрность свою подтвердить. Я, принявъ, одарилъ по знаменитости сихъ депутатовъ; въ поздравленіе-же таковымъ благополучіемъ новаго хана, приказалъ произвесть въ лагерѣ изъ пушекъ сто одинъ выстрѣлъ и по слабости здоровья самъ не въ силахъ бывши выходить, поручилъ сдѣлать ему привѣтствіе всему генералитету и штабъ-офицерамъ, а на поднесенное мнѣ [503] поминаемыми чиновниками отъ Ширинъ-бея и Абдувели-аги письмо, съ симъ вожделѣннымъ извѣщеніемъ, отозвался въ слѣдующемъ подъ № 15 содержаніи.
Въ тотъ день прибылъ ко мнѣ изъ Очакова Мустафа-ага топчи-баша, который препровожденъ былъ оттуда съ письмомъ изъ Царьграда, адресованнымъ на имя бывшаго хана Девлетъ-Гирея, и узнавши при въѣздѣ въ сей полуостровъ, что по отрицаніи его всѣмъ обществомъ, принужденъ удалиться уже ханъ изъ Крыма, уклонясь отъ своей дороги, обратился ко мнѣ, будучи давно уже обласканіями наклоненъ на нашу сторону, и показалъ слѣдующее въ сказкѣ подъ № 16 о упомянутомъ въ оной Заимѣ; недоумѣвая я и самъ, чтобы онъ хотѣлъ полезное мнѣ донести, принужденъ препоручить г. полковнику Репнинскому, доставя сего Заима къ себѣ подъ хорошимъ присмотромъ, скрытнымъ образомъ препроводить и ко мнѣ. Также по представленному ко мнѣ на турецкомъ языкѣ на имя г. Репнинскаго отъ Очаковскаго паши письму, съ котораго переводъ подъ № 17 здѣсь пріобщенъ, подтвердилъ я ему, основываясь на постановленіи о семъ избранными отъ дворовъ коммиссарами, стараться и паче въ разсужденіи нынѣшнихъ обстоятельствъ снисходить, и удобное довольствіе лѣсомъ и солью сему городу позволять, сносясь впрочемъ по сему, яко земскому дѣлу, съ губерніею.
Сего числа, вашего сіятельства, отъ 4-го марта, повелѣніе, относительное до флотиліи азовской съ курьеромъ изъ Таганрога при сообщеніи отъ г. контръ-адмирала и кавалера Клокачева, которое здѣсь въ копіи подъ № 18 включено, получилъ; и посему тотчасъ нарочнаго въ Керчь за флотскимъ капитаномъ втораго ранга и кавалеромъ Карташовымъ послалъ, для лучшаго извѣданія отъ него о судахъ и положенія на мѣрахъ о крейсѣ.
Въ 31-й день, желая поспѣшить совершеннымъ окончаніемъ столь важнаго дѣла, полагалъ я непзъемлемо оставя съ деташаментомъ г. генералъ-маіора графа де-Бальмена при Булзыкѣ, съ повѣренностію въ стражу его Керченскаго уѣзда, [504] городовъ Кефы, Арабата и простирающихся до Карасубазара горъ, съ прочими войсками сдѣлать движеніе впередъ къ Карасубазару, но его свѣтлость день сей, яко пятницу празднуя, не изволилъ на сіе согласиться, прося отложить на завтра.
Я, между тѣмъ, сего числа по переводѣ на россійскій языкъ вышеупомянутыхъ письма и записки подъ №№ 12 и 13, приложи оныя при ордерахъ гг. генералъ-маіору Борзову и бригадиру Бринку, подтвердилъ первому, по предшедшему моему повелѣнію, имѣть готовыми два баталіона пѣхоты, чтобы изъ оныхъ потребнымъ по обстоятельству числомъ войскъ, подкрѣпить постъ г. полковника Макарова, котораго Бринкъ, основываясь на моемъ повелѣніи, при отшествіи съ войсками къ Темрюку, для охраненія онаго края, оставилъ при Таманѣ съ Курскимъ полкомъ; а послѣднему, то есть г. Бринку, указалъ взять надзираніе на урочище Корку-Агзы, гдѣ горцы покушались собираться на вредный совѣтъ. Почитая на предварительное потушеніе въ непостоянныхъ народахъ тлѣющихъ еще искръ злости, дабы не допустить до возженія сильнаго опять пламени весьма неизлишнею осмотрительность, хотя впрочемъ благое крымскихъ дѣлъ положеніе и казалось, само по себѣ, отнимаетъ уже всѣ способы къ скорому разрушенію столь твердаго узла.
Мѣсяцъ апрѣль.
Такимъ образомъ, обращая вниманіе свое на всѣ страны сей области, въ 1-й день сего мѣсяца надѣялся по вчерашнему удостовѣренію его свѣтлости, оставя Булзыкъ, чрезъ два или три дня доставить собранію Карасубазарскому ихъ государя и тамъ, по торжественномъ выполненіи обрядовъ присяги, представить вашему сіятельству совершенный сему дѣлу конецъ, съ поднесеніемъ извинительнаго отъ общества въ прошедшихъ ихъ преступленіяхъ предъ всевысочайшей нашей монархиней письма, стараясь убѣдить ихъ, сколь можно сильнѣе, вину свою выразить; но отъ чрезвычайнаго дождя, цѣлыя сутки насъ обливающаго, его свѣтлость, получа малую простуду, не приступилъ [505] еще того дня къ выступленію. Какою медленностію, опасаясь держать въ несвѣдѣніи таковаго въ высочайшихъ благонамѣреніяхъ успѣха, рѣшился отпустить къ вашему сіятельству курьеромъ старшаго своего адъютанта съ краткимъ всего донесеніемъ и пріобщеніемъ переводовъ съ писемъ общества, отказнаго отъ ханства Девлетъ и призывающаго въ сіе владычество Шагинъ-Гирея, какъ и ко мнѣ, съ оригинальнымъ отъ бея и аги упомянутыми и здѣсь въ 30-й день марта.
2-го числа, поднявшись съ Булзыка въ препровожденіи его свѣтлости всѣмъ войскомъ, кромѣ деташамента графа де-Бальмена, который перешелъ по той-же дорогѣ ближе къ горамъ для удобнѣйшаго за оными и берегами Чернаго моря у Кефы надзиранія, сдѣлалъ переходъ шестнадцать верстъ при рѣчкѣ Индаль до деревни Кулеши, гдѣ имѣлъ ночлегъ.
Отсюда послалъ я повелѣніе г. полковнику Колюпанову, чтобы онъ, отпустя Тульскій полкъ къ Салгирскому ретраншаменту и оставя 50 казаковъ г. подполковнику Булдакову, самъ-бы съ остающеюся частью войскъ изъ Тузлы слѣдовалъ къ Козлову и, прошедъ оный, расположась при Ханъ-Чекракѣ[1], имѣлъ въ своемъ надзираніи городъ Козловъ и всю тамошнюю набережность, соединяя праваго крыла разъѣзды съ посылаемыми отъ Перекопа г. Булдаковымъ, а съ лѣваго съ учрежденнымъ постомъ на берегу моря между рѣками Алмою и Белбекомъ. Подполковнику-же Булдакову порученъ въ стражу бывшій его постъ.
А г. генералъ-маіору и кавалеру князю Волконскому, оставя въ Салгирскомъ ретраншаментѣ вагенбургъ съ прикрытіемъ, сказано передвинуться деташаментомъ своимъ на устье рѣчки Малаго Карасу.
Въ 3-й день съ Индали передвинулся я по подошвѣ горъ до деревни при рѣчкѣ Малаго Карасу, такъ-называемой Кучукъ-Карасу, прошедъ разстоянія 24 версты, и поколику отъ продолженія сильныхъ во все это время дождей, такъ растворялась земля и наполнились рѣки, что за чрезвычайною грязью, горами [506] и разлитіемъ водъ едва собраться могли обозы къ свѣту 4-го числа, то къ облегченію изнуренныхъ войскъ и принужденъ былъ тутъ взять сей день растахъ.
Здѣсь получилъ я рапортъ отъ подполковника Любимова, что Девлетъ-Гирей, покушаясь не единовременно выдти въ море, противными вѣтрами задержанъ былъ въ сей гавани по 3-е число и имѣлъ свое пребываніе то на суднѣ, то въ домѣ набережномъ. Въ 3-й-же день по благополучной погодѣ, вышедъ на двухъ судахъ, взялъ свой путь прямо къ Константинополю. По отшествіи котораго впредь до времени оставленъ на стражѣ тамъ г. Любимовъ.
Тутъ явился ко мнѣ призванный изъ Керчи флота капитанъ 2-го ранга и кавалеръ Карташовъ, отъ котораго, навѣдавшись обстоятельно о тамошней эскадрѣ съ даннымъ наставленіемъ и съ котораго копію на разсмотрѣніе вашего сіятельства здѣсь подъ № 19 подношу, отпустилъ его обратно съ подтвержденіемъ о немедленномъ вышествіи въ море, дабы однимъ видомъ у береговъ явившихся нашихъ судовъ сколько подкрѣпить въ твердости воспріявшихъ благую часть, столько разсѣять и всѣхъ коварныхъ въ наклонности къ злымъ намѣреніямъ. Г. контръ-адмирала и кавалера Клокачева извѣстилъ я также о семъ сообщеніемъ, съ котораго копію подъ № 20 включаю. А равно гг. генералъ-маіора Борзова и бригадира Бринка предварилъ о семъ моими повелѣніями со внушеніемъ всего сказаннаго капитану Карташову.
На семъ мѣстѣ прибылъ ко мнѣ курьеръ изъ Царьграда отъ г. статскаго совѣтника Стахіева съ письмомъ, при которомъ сообщена копія съ реляціи его ко двору съ дневными записками и съ прочими приложеніями, о коихъ, надѣясь, что ваше сіятельство извѣстны и не осмѣлился включеніемъ оныхъ обременять, а въ надлежащія мѣста къ осторожности, что слѣдуетъ до намѣреній турецкихъ на сей полуостровъ подъ секретомъ предложилъ. Возвратное-же обращеніе къ нему курьера удержалъ здѣсь до совершеннаго всѣхъ дѣлъ выполненія. Между тѣмъ [507] какъ новый ханъ отправляетъ въ Царьградъ двухъ своихъ довѣренныхъ грековъ на купеческомъ суднѣ съ товарами, то извѣстилъ я съ ними только за новость г. Стахіева просто, что Девлетъ-Гирей изгнанъ, а Шагинъ-Гирей на правахъ торжественнаго трактата избранъ всѣми роды татаръ въ ханы.
При семъ положеніи присланы ко мнѣ отъ хана два перевода, первый съ письма къ нему отъ бея и прочихъ, вложенный здѣсь подъ № 21, а другой съ письма къ Абдувели-агѣ отъ Беширъ Девлетъ-Гирееваго дивана Эфенди, означенный подъ № 22. На первое ихъ предложеніе сей государь, представляя имъ свои резоны, расположился неподалеку нашего лагеря, а послѣднее довольно открываетъ большую Девлетъ-Гирееву зависимость Портѣ, яко именуетъ себя и патентованнымъ отъ великаго султана.
Тутъ соединился съ корпусомъ моимъ Ряжскій пѣхотный полкъ, постъ котораго въ КефѢ занялъ войсками отъ деташамента своего г. генералъ-маіоръ графъ де-Бальменъ, и г. полковникъ Шамшевъ подалъ мнѣ рапортъ объ отысканіи явившихся было въ Кефѣ по запискѣ вышеозначенной № 13 безъименныхъ некрасовцовъ, который въ копіи, поднося подъ № 23, скажу, что позды и тщетны были ихъ труды.
Въ 5-й день имѣлъ я переходъ съ войсками до рѣки Большаго Карасу и, не доходя Карасубазара версты двѣ, расположились лагеремъ по полугорью при деревнѣ Акъ-Каія.
Тутъ явился ко мнѣ умершаго въ россійской службѣ генералъ-маіора Бековича сынъ, который находился при бывшемъ Девлетъ-Гирей-ханѣ за переводчика, князь Бековичъ. Онъ увѣряетъ, что хотя по примѣчаніямъ Девлетъ-Гирей и взялъ свой путь моремъ къ Царьграду, но намѣреніе его было, въ коемъ онъ открывался ему при провожаніи себя до Балаклавы, чтобы заѣхать прежде въ Синопъ и потомъ уже, забравши свой гаремъ, отправиться въ Константинополь; сверхъ того, что сему князю извѣстно было изъяснено въ приложенной здѣсь сказкѣ подъ № 24, чѣмъ, остерегая я самого новаго хана, далъ ему объ именахъ и согласіи противо мыслящихъ знать. Я хотѣлъ сего [508] объявителя тотчасъ къ вашему сіятельству препроводить, но онъ просилъ дать ему время собраться съ экипажемъ своимъ въ Бахчисараѣ и тогда уже отъѣхать.
6-го числа предстали къ его свѣтлости въ станъ всѣ знатнѣйшіе съ Ширинъ-беемъ и Абдувели-агою духовныя и свѣтскія особы и приняты были благосклонно, между ими говорено было обо всемъ и они, познавая вину своихъ прежнихъ преступленій и гибель обманчиваго заблужденія, соглашались на всѣ предложенія ханскія, какъ чтобы на вѣки отчуждиться коварной Порты, отозвавшись формально навсегда свободными отъ ея подданства, такъ чтобы, утверждаясь на правахъ вольности и независимости, искать у покровительницы своей, великой нашей монархини, великодушнаго прощенія. Меня по отъѣздѣ ихъ извѣстя о семъ переводчикъ Константиновъ пересказывалъ, что всѣ они въ превеликомъ страхѣ и опасности справедливаго мщенія за толикія противу насъ злодѣянія и варварства боятся и дрожатъ наконецъ и самого новаго хана, противу котораго благихъ совѣтовъ такъ сильно и долговременно шли и искали всегда предъ цѣлымъ свѣтомъ его оклеветать, что разсуждая его свѣтлость и находитъ выгоды прежде отъ нихъ все основаніе отобрать, а потомъ уже принять торжественную присягу. Сіе самое было причиною нѣкотораго продолженія времени.
Въ 7-й день сдѣлалъ ханъ обществу предложеніе, слѣдующее въ переводѣ подъ № 25.
Въ 8-й день получилъ его свѣтлость отвѣтное отъ общества прошеніе, съ котораго подъ № 26 переводъ слѣдуетъ и отозвался къ нимъ опять содержаніемъ въ переводѣ подъ № 27.
9-го дня дошелъ ко мнѣ рапортъ отъ г. генералъ-маіора графа де-Бальмена съ представленіемъ сказокъ, взятыхъ отъ присланнаго изъ Кефы грека Захарова, которыя подъ №№ 28 и 29 здѣсь слѣдуютъ. И я по изъясненію графа де-Бальмена о подозрѣніи таможеннаго въ Кефѣ сборщика тотчасъ предварилъ хана, который подъ видомъ особливой въ немъ надобности послалъ нарочнаго за нимъ. [509]
Черезъ нѣсколько часовъ прибывшій изъ Кефы-же компанейскій сотникъ Маргосъ подтвердилъ частію прежніе слухи, какъ показываетъ взятая съ него сказка подъ № 30.
Я посему принужденъ былъ велѣть графу де-Бальмену стараться скрытымъ образомъ французскаго лекаря подхватить и прислать ко мнѣ.
Между тѣмъ занимался я распоряженіемъ корпуса, назначеннаго къ Бахчисараю на малые посты по тамошнему положенію мѣстъ, для загражденія всѣхъ ущелинъ между горами и обнятія стражею берега морскаго, что на разсмотрѣніе вашего сіятельства имѣю честь поднести въ копіяхъ съ росписанія подъ № 31 и съ наставленій частнымъ начальникамъ подъ №№ 32, 33, 34, 35 и 36.
Въ который день обнадеженъ бывши отъ его свѣтлости, что Ширинъ-бей съ Абдувели-агой и со всѣмъ обществомъ, изготовя свои объясненія къ Портѣ и ко двору нашему, намѣревали въ вечеру или на другой день поднесть на разсмотрѣніе его, а потому и полагали мы чрезъ два или три дня все конча, сдѣлать изъ сего мѣста отправленія и двинуться къ Бахчисараю, на что увѣрясь съ согласія его и далъ я повелѣніе г. бригадиру Нарышкину съ 1-мъ Московскимъ полкомъ и частью конницы слѣдовать въ Бахчисарай, взявъ съ собой прикомандированнаго къ генеральному штабу маіора Буйносова, которому приказано тамъ занять подъ лагерь мѣсто и избрать для магазина домъ и для меня квартиру.
Въ 10-й день дошелъ ко мнѣ отъ г. генералъ-маіора графа де-Бальмена рапортъ, слѣдующій здѣсь въ копіи подъ № 37. Я по первому пункту обратилъ тотчасъ къ нему курьера съ предписаніемъ, чтобы упоминаемаго анатольскаго турка, если онъ къ нему въ лагерь будетъ, подъ видомъ желанія моего имѣть его фрукты, препроводилъ онъ съ приставомъ якобы для безопасности ко мнѣ; а по 2-му пункту велѣлъ ему съ нарочнымъ курьеромъ извѣстить г. генералъ-маіора Борзова и отряженныхъ для крейсированія морскихъ начальниковъ. [510]
Сего же числа получилъ я рапортъ отъ г. генералъ маіора Борзова, что некрасовское судно, возвращаясь изъ Анатоліи, просило впуску въ Кубань рѣку, что и отнесъ я на разсмотрѣніе его свѣтлости.
Въ 11-й день представлены мнѣ отъ его свѣтлости два перевода изъ писемъ отъ Азаматъ-аги къ Абдувели-агѣ и Темиръ-Газѣ-мурзѣ, слѣдующіе здѣсь подъ №№ 38 и 39, чему хотя совершенно я и не вѣрилъ, однако же волнующихся сіе мало по малу успокоивало и тѣмъ болѣе привязывало ихъ къ новому государю.
Въ сей день его свѣтлости отъ общества представлено было на разсмотрѣніе черное донесеніе ихъ къ Портѣ, которое нашелъ онъ не такъ ясно израженнымъ, какъ ему надобно было, отослалъ назадъ съ запросомъ, для чего они такъ темно пишутъ и медлятъ столь нужнымъ къ поспѣшенію дѣломъ, давъ знать между тѣмъ стороною, что имъ тутъ оставалось еще внести.
12-го дня принесена ко мнѣ записка изъ Козлова къ Темиръ-Газѣ-мурзѣ съ письмомъ къ бывшему Девлетъ-Гирей-хану отъ брата его изъ Царьграда, которыя подъ №№ 40 и 41 слѣдуютъ.
Вслѣдъ за симъ получилъ я рапорты отъ гг. генералъ-маіора Борзова и бригадира Бринка съ приложеніями, которые въ копіяхъ подъ №№, перваго 42, а послѣдняго 43, и переводъ съ письма Бегадиръ-Гирея къ Ислямъ-бею 44 здѣсь пріобщены, и которые переговоря съ его свѣтлостію, рѣшилъ я содержаніемъ моего ордера къ г. Борзову подъ № 45, а Бринку напомня о томъ же самомъ обратилъ и переводъ къ лучшему познанію сколь уже и та сторона, откуда больше всего ожидать было по обстоятельствамъ возмущенія, устанавливается въ желаемомъ покоѣ и покоряется своему владѣтелю.
Въ 13-й день скучая такимъ долгимъ медленіемъ въ сочиненіи здѣшнимъ обществомъ всѣхъ надобныхъ писемъ, принужденъ я чрезъ посланныхъ просить его свѣтлость о побужденіи на сіе знатнѣйшихъ между ими особъ, которыя къ вечеру при объясненіи отъ Ширинъ-бея и Абдувели-аги, котораго переводъ [511] здѣсь подъ № 46 означенъ, и поднесли свой махзаръ къ Портѣ Оттоманской на разсмотрѣніе его свѣтлости и ханъ поруча оный переводить для меня, сдѣлалъ между тѣмъ имъ на объясненіе запросъ, почему они пишутъ къ нему только отъ имени двухъ, съ тѣмъ внушеніемъ, что ежели сіи особы уполномочены, то бы все собраніе колѣнъ ихъ приложили свои руки и печати, что безпрекословно они и выполнили.
Въ 14-й день разсматривая поднесенный махзара ихъ къ Портѣ переводъ, нашелъ при началѣ не довольно израженное милосердіе всеавгустѣйшей нашей монархинѣ, которымъ дарована имъ вольность и независимость, также и впрочемъ весьма нужное по данному мнѣ наставленію пополненіе, почему и принужденъ съ объясненіемъ мыслей своихъ посылать къ его свѣтлости письмоводителя, какимъ образомъ съ общаго согласія все надобное помѣстя, отданъ помянутый махзаръ обществу на переписку.
Въ 15-й день по возвращеніи въ Ениколь изъ Царьграда зимовавшей тамъ шхуны, получилъ я отъ генералъ-маіора Борзова рапортъ съ приложеніемъ депеши г. Стахіева, въ которыхъ нашелъ, сверхъ прежняго извѣстія, прибавленіе, содержащее въ себѣ общее всѣхъ добронамѣренныхъ къ нашей сторонѣ желаніе, чтобы скорѣе слышать въ Царьградѣ объ утвержденіи на ханскомъ тронѣ Шагинъ-Гирея и видѣть его депутатовъ къ Портѣ просящихъ отъ султана калифскаго на ханство благословенія; между тѣмъ изъясняетъ г. Стахіевъ, чтобы ханъ избралъ усерднѣйшихъ къ себѣ изъ почтенныхъ и набожныхъ татаръ и отправилъ бы ихъ чрезъ Царьградъ для поклоненія въ Мекку, которые бывши въ семъ городѣ могли бы зайти въ знатные домы и хвалиться хорошимъ управленіемъ новаго хана, прославляя его добродѣтели и ревность къ закону, которымъ онъ и пріемъ предуготовилъ. Я для сего послалъ тотчасъ къ его свѣтлости со всѣмъ полученіемъ своего письмоводителя и просилъ какъ о поспѣшеніи депутатовъ съ махзаромъ къ Портѣ, такъ и о послѣднемъ его разсмотрѣнія, на что и получилъ въ [512] отвѣтъ, что къ первому приложитъ онъ всемѣрное стараніе, а о набожныхъ татарахъ, соглашаясь на проектъ г. Стахіева, сказалъ: «надобно время, чтобы выбрать такихъ людей, которыхъ отправленіемъ конечно не умедлю».
Въ 16-й день послѣ обѣда прогуливаясь заѣзжалъ я къ хану, гдѣ между разговорами наклоня рѣчь къ нашей общей матеріи, напоминалъ о поспѣшеніи отправленіемъ и о выборѣ набожныхъ татаръ проектированнаго г. Стахіевымъ поклоненія въ Мекку, дабы въ путешествіе свое чрезъ Царьградъ могли они больше увѣрить о хорошемъ здѣсь положеніи дѣлъ въ константинопольскихъ знаменитыхъ домахъ. Его свѣтлость на 1-е показывалъ свое ревностное желаніе, а о послѣднемъ отозвался, что трудно таковыхъ усердныхъ татаръ найти; я на сіе рѣшился ему сказать, что ежели онъ довѣренныхъ къ себѣ людей не сыщетъ, такъ лучше сіе и оставить, ибо ненадежные могутъ больше вреднаго, чѣмъ полезнаго тамъ разгласить. Однакожь ханъ все на прежнемъ останавливаясь, намѣренъ искать охотниковъ изъ числа усердныхъ къ общему благоденствію.
Въ 17-й день дошли ко мнѣ два рапорта отъ графа де-Бальмена, означенные 47 и 48, изъ коихъ по послѣднему остерегая его свѣтлость, посылалъ я къ нему Якубъ-агу и велѣлъ ему о подосланномъ отъ хаджи Али-беѣ туркѣ доложить его свѣтлости, чтобы понавѣдался истины у призваннаго изъ Кефы пошлиннаго сборщика.
Въ 18-й день упражнялся я въ разсмотрѣніи переводовъ съ грамотъ и прочихъ писемъ, представляемыхъ отъ его свѣтлости и отъ общества къ всевысочайшему двору и къ Портѣ, которые въ нѣкоторыхъ мѣстахъ съ согласія съ ханомъ нужными внесеніями, пополняя и отсылали къ перепискѣ набѣло.
Въ 19-й день представленъ мнѣ переводъ съ присяжнаго листа, поднесеннаго за подписями и печатями знатнѣйшихъ чиновниковъ его свѣтлости, въ которомъ какое противу трактата нашелъ я разногласіе, имѣлъ честь вашему сіятельству объясниться особливымъ донесеніемъ и письмомъ. [513]
Сей день получилъ я рапортъ, означенный № 49, отъ г. генералъ-маіора Борзова о покушеніи некрасовцовъ къ уходу на лодкахъ въ Черное море, но къ пресѣченію ихъ злаго намѣренія предпріяты уже тамъ всѣ надлежащія мѣры осторожности; вслѣдъ за симъ дошелъ ко мнѣ рапортъ отъ г. бригадира Бринка, изъявляющій безмятежную на Кубанѣ тишину, что доказываетъ переводъ съ письма къ нему Багатырь-Гирееваго здѣсь подъ № 50 включенный; я посему считая мало вѣроятными извѣстія о некрасовцахъ г. Макарова, подтвердилъ генералъ-маіору Борзову понавѣдаться въ семъ истины.
Сего-же числа присланъ ко мнѣ отъ графа де-Бальмена вышеупоминаемый лекарь французъ, въ рѣчахъ котораго находя разногласіе, также въ паспортѣ сомнѣніе, яко имѣетъ онъ его отъ Порты, а прибылъ теперь отъ Гаджи-Али-бея, который по великой своей власти, ежели-бы прямо его отпущалъ, и самъ могъ дать, особливо какъ онъ признается, что будто при немъ нѣсколько времени былъ, отдалъ его подъ караулъ, дабы не осмѣливался впредь пустыя вѣсти о турецкомъ десантѣ разглашать и тѣмъ тревожить здѣшнихъ обитателей, и намѣренъ содержать его до тѣхъ поръ, пока не навѣдаюсь о настоящей причинѣ его сюда прибытія; ибо изъ исторіи его, здѣсь подъ № 51 подносимой[2], больше несообразнаго, нежели истиннаго видно.
Въ 20-й день прибылъ изъ С.-Петербурга маіоръ Базилевскій съ секретнымъ, вашего сіятельства, повелѣніемъ о расположеніи войскъ, на которое имѣю честь объясниться рапортомъ съ напоминовеніемъ журнала, въ которомъ изъ приложенныхъ росписаній и наставленій видно все подробно.
Въ 21-й день, часу во второмъ послѣ полудни, всѣ здѣшніе беи, мурзы и аги, собравшись изъ Карасубазара, предстали къ ставкѣ его свѣтлости и по своему обряду сдѣлали торжественную присягу въ данномъ на 9-ти артикулахъ обязательствѣ и клятвенными обѣтами оную подтвердили. [514]
22-го дня посланъ отсюда инженерный офицеръ для съемки Тамани, чему планъ хотя мнѣ отъ бригадира Бринка и присланъ, но не весь островъ вышелъ, для чего не могу онаго и вашему сіятельству представить прежде, какъ симъ офицеромъ исправно все тамъ снято будетъ.