№ 168. Журналъ князя Прозоровскаго о происшествіяхъ въ Крыму.
[468]
По донесенію моему въ рапортѣ отъ 13-го числа марта, хотя я и полагалъ 14-го числа съ Салгира выступить далѣе на рѣку Индаль, но по случаю наступившей весьма дурной погоды, какъ-то великимъ дождямъ и крайней чрезъ то распутицы съ холодомъ и грязью, а къ тому, что надобно было мосты чрезъ рѣку Салгиръ починивать и одинъ вновь сдѣлать, принужденъ я былъ еще на семъ лагерѣ нѣсколько дней пробыть, особливо же, что Шагинъ-Гирей-ханъ изъ Ениколя еще не выѣхалъ.
14-го числа марта, имѣя уже, какъ въ прежнемъ журналѣ значить, рапортъ генералъ-маіора Борзова о прибытіи Шагинъ-Гирей-хана въ Ениколь и по открывшейся до него Крымомъ чрезъ коммуникацію войскъ безопасности, отправлены отъ меня въ тотъ край съ капитаномъ княземъ Багратіономъ и всѣ находящіеся до того при мнѣ по первымъ моимъ донесеніямъ изъ партіи сего хана чиновники, съ собственнаго ихъ желанія и съ бывшими при нихъ татарами.
Того-жь числа возвратился отъ Ширинъ-бея посыланный отъ меня къ нему съ письмомъ и съ подаркомъ, состоящемъ въ ружьѣ и парѣ пистолетовъ, сотникъ Пащенко, отъ котораго и привезъ ко мнѣ письмо, въ которомъ онъ увѣдомляетъ, что подарокъ, [469] доставленный къ нему чрезъ онаго сотника, съ великимъ удовольствіемъ принялъ и приноситъ благодарность. Касательно-жь до ихъ въ Карасевѣ (Карасубазарѣ) сборища, то оное ни по чему иному, какъ только что Девлетъ-Гирей-ханъ сей области не надобенъ, а посему изъ Бахчисарая они выѣхали и туда прибудутъ, а что Шагинъ-Гирей-хана надо имъ встрѣтить, то для области ихъ польза въ чемъ-бы я и не имѣлъ иныхъ заключеній, а что народамъ ихъ войска обидъ дѣлать не будутъ, то они во мнѣ того и надѣяться. Разъѣзды же и караулы для пастьбы дѣлать можно, и они всѣмъ татарамъ приказали, чтобы намъ, пріятелямъ ихъ, какъ фуражъ, такъ и все надобное они возили и продавали.
Того-жь числа получилъ я письмо отъ Шагинъ-Гирей-хана отъ 12-го числа, въ которомъ онъ, извиняясь, что пока не взялъ отдохновенія отъ водянаго пути по прибытіи своемъ въ Ениколь не ускорилъ самъ меня о томъ прибытіи извѣстить, увѣдомляетъ притомъ, что большая часть надобныхъ ему мурзъ и черкескихъ начальниковъ еще не прибыли, во ожиданіи которыхъ и пріостановился онъ на нѣкоторое время въ Ениколѣ.
15-го числа отправилъ я къ нему письмо, увѣдомляя, что по извѣстію, дошедшему ко мнѣ, что Девлетъ-Гирей-ханъ намѣренъ яко-бы еще собрать сколько ни есть свои войска при Акмечетѣ, отправляю я на сей случай еще деташаментъ къ Салгирскому ретраншементу.
Вслѣдствіе чего и отряженъ отъ меня г. генералъ-маіоръ князь Волконскій съ частію войскъ, состоящихъ съ бригадиромъ Нарышкинымъ въ двухъ пѣхотныхъ полкахъ, четырехъ орудіяхъ полевой артиллеріи, Сумскомъ гусарскомъ полку и пятидесяти донскихъ казаковъ, предписавъ оному, чтобы по прибытіи къ Салгирскому ретраншементу взялъ подъ свой ордеръ и прежде находившагося тамъ подполковника и кавалера Любимова со всѣмъ его постомъ. А затѣмъ съ частію его войскъ подвинуть по разсмотрѣнію его князя Волконскаго нѣсколько впередъ вверхъ по рѣчкѣ Салгиру, къ сторонѣ Акмечети, [470] который-бы, будучи тамъ, имѣлъ прилежное примѣчаніе о движеніи сказанныхъ ханскихъ скопищъ и защищеніе союзныхъ деревень, а притомъ и съ полковникомъ Колюпановымъ имѣлъ-бы связь и при надобномъ случаѣ послалъ-бы для диверсіи хорошую въ тотъ край партію, которая сзади можетъ атаковать.
Сего-жь числа имѣлъ я рапортъ генералъ-маіора графа де-Бальмена, что онъ сходно съ прежнимъ моимъ распоряженіемъ, по увѣдомленію генералъ-маіора Борзова, 13-го числа выступилъ къ Ениколю.
17-го числа получилъ я рапорты отъ г. генералъ-поручика и кавалера Суворова и отъ подполковника и кавалера Любимова, которыми они доносятъ.
Первый, что онъ съ войсками начальства его 14-го числа прибылъ на рѣчку Булзыкъ. Посыланный-же отъ него въ разъѣздъ къ сторонѣ Кефы маіоръ Вукотичъ, возвратясь рапортовалъ, сходно съ прежними преподанными извѣстіями, а къ тому посыланные въ городъ Кефу присовокупляютъ, что отъ живущихъ тамъ грековъ слышали, яко-бы назадъ тому съ недѣлю прислано туда было отъ Девлетъ-Гирея при шести мурзахъ войска татарскаго человѣкъ до 150, съ тѣмъ, чтобъ Шагинъ-Гирей-хана поймавъ привезть въ Бахчисарай, коего они быть тамъ чаяли, но пришедъ оные и не нашедъ его разошлись. Изъ означенныхъ-же мурзъ одинъ съ малымъ числомъ войска, собравъ яко-бы съ грековъ и армянъ 18 мѣшковъ, въ коихъ было до ста двадцати тысячъ левовъ, уѣхалъ, сказывая, что онъ повезетъ ихъ къ новому хану въ Ениколь. Впрочемъ и по собственному его г. генералъ-поручика въ окружности тамошнихъ мѣстъ обозрѣнію, нашелъ все тихо и спокойно.
Второй, что онъ по повелѣнію моему партію съ поручикомъ Неклюдовымъ къ деревнѣ Сарабузъ посылалъ, который по возвратѣ ему объявилъ, что по прибытіи его къ ней никакой противной партіи уже не нашолъ, а увѣдомленъ отъ живущихъ тамъ татаръ, что оная въ той деревнѣ дѣйствительно была, числомъ не менѣе какъ отъ четырехъ и до пяти тысячъ человѣкъ, [471] къ коей и самъ Девлетъ-Гирей пріѣзжалъ для уговариванія ихъ къ сопротивленію противъ Шагинъ-Гирей-хана. Но оные узнавши, что онъ уже переправился на сію сторону, на то не согласились и не болѣе, какъ дня за два до пріѣзда его, поручика Неклюдова, всѣ съ того мѣста разъѣхались: нѣкоторые мурзы поѣхали на встрѣчу ему, хану, а прочіе всѣ по своимъ жительствамъ, почему и самъ Девлетъ-Гирей, не видя въ томъ успѣха, возвратился въ Бахчисарай. Болѣе-жь сего сборищъ никакихъ имъ не примѣчено и посыланная къ сторонѣ Мансурской фамиліи партія возвратясь увѣдомила, что во все время ея гдѣ надлежитъ прохода ничего также не примѣчено, да и по развѣдыванію отъ обывателей о сборищахъ татарскихъ кромѣ спокойствія ничего не слыхали.
Того-жь 17-го числа возвратился ко мнѣ и Якубъ-ага съ отвѣтнымъ отъ Шагинъ-Гирей-хана и такимъ письмомъ, что онъ, внимая моимъ къ нему доставленнымъ въ письмѣ и на словахъ чрезъ онаго Якубъ-агу объясненіямъ, увѣдомляетъ, что онъ 16-го числа изъ Ениколя возьметъ свой путь далѣе и чтобы я не сомнѣвался въ томъ, что онъ всегда поступать будетъ сходственно съ моимъ распоряженіемъ, а тоже самое и словесно мнѣ Якубъ-агой подтверждено.
Послѣ чего и того-жь числа писалъ и я къ нему, хану, что какъ оный Якубъ-ага сказывалъ мнѣ, что въ Арабатѣ, сколь за тѣснотою, столь паче что и квартиры очень дурны и не въ такомъ состояніи какъ прежде я ихъ зналъ, то по сей неудобности и призналъ я за лучшее прибыть ему уже не къ Арабату, а къ рѣчкѣ Булзыку, гдѣ въ деревняхъ неподалеку отъ Кефы много есть хорошихъ квартиръ, а равно и фуража достаточно можно найти. Съ каковымъ письмомъ для лучшаго и на словахъ объясненія отправилъ подполковника и кавалера Леванидова.
17-го-жь числа писалъ я къ г. генералъ-поручику и кавалеру Суворову, находившемуся уже тогда при Булзыкѣ, чтобы при соглашеніи хана Кефинскую крѣпость занять войсками, о [472] чемъ я и поручилъ упомянутому подполковнику словесно ему, хану, донесть.
19-го числа генералъ-маіоръ Борзовъ рапортовалъ меня, что ханъ 16-го числа, такъ какъ и обѣщалъ мнѣ въ своемъ письмѣ, дѣйствительно изъ Ениколя выѣхалъ разстояніемъ пять верстъ въ занятый по убережи лагерь.
Того-жь числа и я выступилъ съ Салгира и прибылъ на рѣчку Булганакъ. Сего-жь числа далъ я мое повелѣніе генералъ-маіору и кавалеру князю Волконскому, чтобы онъ изъ егерей учредилъ въ горахъ посты: одинъ при деревнѣ Енисалѣ, а другой при деревнѣ Бишуй, на такой случай, что изъ Бахчисарая въ средину горъ проѣхать и миновать сихъ мѣстъ будетъ не можно.
Того-жь числа рапортовалъ меня генералъ-поручикъ и кавалеръ Суворовъ, что посыланною отъ него и къ сторонѣ Судака партіею, кромѣ спокойнаго татаръ пребыванія, ничего не примѣчено.
Того-жь числа генералъ-маіоръ графъ де-Бальменъ доносилъ мнѣ, что онъ 14-го числа прибылъ къ деревнѣ Галимъ-Гирей-султана, гдѣ и хана встрѣтитъ и далѣе препровождать его будетъ.
20-го числа я, съ Булганака выступя, прибылъ на рѣку Индаль.
Того-жь числа получилъ я письмо отъ Шагинъ-Гирей-хана, что онъ 19-го числа изъ вышесказаннаго лагеря, между Керчи и Ениколя, взялъ свой путь до деревни Галимъ-Гирей-султана и обнадеживаетъ, что онъ поспѣшать будетъ и далѣе оттуда; о семъ самомъ выѣздѣ и генералъ-маіоръ Борзовъ мнѣ доносилъ.
Вскорѣ послѣ того и другое имѣлъ отъ него, хана, письмо, въ которомъ увѣдомляетъ, что онъ въ отвѣтъ на мои послѣднія къ нему письма нашолъ сказать, то увижу я изъ донесенія подполковника и кавалера Леванидова, а что до предполагаемаго мною занятія Кефы и прочихъ моихъ распоряженій, то проситъ въ томъ письмѣ поступить мнѣ какъ потребнымъ и полезнымъ я [473] признаю, и что все то для него будетъ обязательнымъ удовольствіемъ, будучи увѣренъ объ учрежденіи моемъ всего того, что къ пользѣ и благопоспѣшности принадлежитъ. Подполковникъ же Леванидовъ доносилъ мнѣ, какъ объ упомянутомъ выѣздѣ его, хана, и что онъ, передневавъ тамъ, отправится далѣе и прибудетъ согласно съ моимъ къ нему письмомъ на Булзыкъ.
Того-жь числа отправилъ я письмо мое къ нему, хану, извѣщая, что 21-го прибуду на Булзыкъ, а какая лучшая тамъ по приказанію моему избрана будетъ оберъ-квартирмейстеромъ Бердяевымъ деревня, донесетъ онъ графу де-Бальмену.
Сего-жь числа генералъ-поручикъ Суворовъ рапортовалъ меня, что по донесенію ему подполковникомъ Леванидовымъ о вышесказанномъ соглашеніи ханскомъ на занятіе Кефы, онъ по силѣ моего даннаго уже ему отъ 17-го числа повелѣнія, опредѣлилъ занять сей городъ полковнику Шамшеву съ Ряжскимъ пѣхотнымъ полкомъ, куда уже того числа двѣ роты онаго полка при маіорѣ Ушаковѣ и отправлены, да и полкъ выступя на завтра туда-же прибыть имѣетъ.
Того-жь 20-го числа получилъ я письмо отъ Ширинъ-бея, въ которомъ онъ увѣдомляетъ, что касательно Девлетъ-Гирей-хана, то кромѣ его партіи всѣ дворяне и мансуры пріѣдутъ въ Карасевъ (Карасубазаръ), также и Абдувели-ага съ нѣсколькими родственниками прибудетъ, а туда-жь и онъ, бей, отправится на совѣщаніе, какимъ образомъ принять Шагинъ-Гирей-хана.
21-го числа я выступя съ Индаля прибылъ на Булзыкъ, гдѣ и соединился съ генералъ-поручикомъ Суворовымъ, который тутъ словесно меня рапортовалъ, что отряженному имъ по повелѣнію моему съ полковникомъ Шамшевымъ Рижскому полку на занятіе Кефы, велѣлъ онъ, не вступая въ крѣпость, расположиться близъ оной въ форштатѣ, а туда только посылать небольшой караулъ, объявляя жителямъ, что яко-бы оныя войска присланы туда для печенія хлѣбовъ, то чтобъ между ними и обывателями не могло ссоръ какихъ произойти. [474]
Сего-жь числа имѣлъ я рапортъ отъ генералъ-маіора графа де-Бальмена, что онъ препровождая хана прибылъ съ нимъ того числа къ деревнѣ Аргинъ, а 22-го по изволенію его хана пойдетъ Кефинскою дорогою, оставя въ правѣ Арабатъ и прибудетъ на Булзыкъ.
Того-жь числа писалъ я къ сему генералъ-маіору о своемъ на Булзыкъ прибытіи и о занятомъ здѣсь по правую сторону сей рѣчки при деревнѣ Кіолечи лагеря, и что для войскъ-же идущихъ съ нимъ графомъ де-Бальменомъ, назначенъ сей лагерь по лѣвую сторону оной рѣчки, а въ упомянутой деревнѣ для его свѣтлости хана и квартира пріуготовлена.
Сего-жь 21-го числа отправилъ я съ нарочнымъ своимъ сотникомъ Пащенкомъ къ Ширинскому-бею, Абдувели-агѣ и прочимъ благонамѣреннымъ Крымской области агамъ, мурзамъ и духовнымъ членамъ письмо мое слѣдующаго содержанія:
«Вчерашній день получилъ я отъ великолѣпнаго Ширинъ-бея, моего пріятеля, письмо, что вы уже собираетесь и частію собрались въ Карасевъ (Карасубазаръ), а потому и онъ туда-же прибудетъ, что я весьма благопріятно и принимаю. Я-жь теперь съ войскомъ нахожусь у рѣки Булзыка, при деревнѣ Кіолечи, куда завтрашній день и прибытія его свѣтлости Шагинъ-Гирей-хана ожидаю непремѣнно. Почему за нужно и почелъ васъ о семъ извѣстить съ нарочнымъ; а по преданности моей къ сему почтенному обществу, преподаю мой искренній совѣтъ, не благоволите-ли вы, мои пріятели, поспѣшить окончаніемъ вашего совѣта, а потомъ и пріѣздомъ сюда, ибо мнится мнѣ, что замедленіемъ вашимъ не окажется столь искреннее до сего желаніе ваше его свѣтлости Шагинъ-Гирей-хана.
«Однако-жь я отношу все сіе на благоразсужденіе ваше, моихъ истинныхъ пріятелей; мое-жь искреннее желаніе состоитъ въ томъ, чтобъ я уже скорѣе могъ имѣть удовольствіе поздравить его свѣтлость Шагинъ-Гирей-хана утвердительнымъ уже отъ сей области государемъ, а также и вамъ моимъ истиннымъ пріятелямъ принести поздравленіе съ симъ торжествомъ и [475] сказать, что вы достойному отдали достойное. Какъ сей разумный князь отъ Бога и сотворенъ съ тѣми достоинствами, чтобъ ему быть государемъ, а потому и вамъ почтенному собранію на вѣчныя времена сдѣлаетъ славу, яко истиннымъ патріотамъ, которые, свергнувъ съ себя тяжесть подданства посторонней державы, пріобрѣли вольность, а слѣдственно и блаженство съ тѣмъ въ роды-родовъ, особливо-же содѣтелей сихъ имена во всѣхъ странахъ живы будутъ».
22-го числа далъ я повелѣніе полковнику Колюпанову, чтобы онъ при надежномъ и исправномъ штабъ-офицерѣ отрядилъ двѣ роты пѣхотныхъ и эскадронъ пикинеръ въ Козловъ, для занятія посту въ семъ городѣ, въ томъ единомъ предметѣ, чтобы отрядомъ симъ, а равно и другимъ повелѣннымъ отъ меня генералъ-маіору князю Волконскому, чтобы подполковнику и кавалеру Любимову идти къ берегу Чернаго моря и по дорогѣ лежащей у сего берега до Балаклавы, дабы появленіемъ въ тѣхъ мѣстахъ войскъ нашихъ принудить скорѣе убираться Девлетъ-Гирея изъ Бахчисарая.
Того-жь числа Ширинъ-бей, находившійся неподалеку отсюда въ своей деревнѣ, возвратя посыланнаго отъ меня сотника Пащенку, прислалъ вмѣстѣ и своего человѣка съ письмомъ, полученнымъ имъ изъ Карасева отъ Абдувели-аги и прочихъ, при которомъ они приложили оригинальныя повелѣнія Девлетъ-Гирей-хана и полученное имъ изъ Царьграда отъ Калги-султана, брата его, письмо. А ссылаясь на оныя пишутъ къ нему, бею, что они, увидившись съ нимъ, намѣрены ѣхать въ Бахчисарай, для ради чего просятъ усильно, чтобы и онъ спѣшилъ пріѣздомъ своимъ въ Карасевъ.
Содержаніе-жь ханскаго и письма Калги-султана слѣдующее:
Перваго: «Мой чегодарь Векирья по выѣздѣ изъ Царьграда, достигъ меня чрезъ 11-ть денъ, нынѣ въ понедѣльникъ, съ увѣдомленіемъ, что сего мѣсяца 6-го числа отправился отъ Порты Оттоманской сухимъ путемъ въ Синопъ Сеидъ-эфендій, а оттуда [476] на суднѣ прибудетъ въ Крымъ, о чемъ въ письмѣ и отъ Калги-султана, братца моего, изъясняется, и что эфендій сей, конечно, будетъ на сихъ дняхъ сюда, и что онъ для положенія вашей области благоденствія посланъ. А какъ по сему нахожденіе ваше здѣсь нужно, то не медля и до прибытія сего эфендія пріѣхать сюда постарайтесь, въ чемъ мое требованіе, и я потому отправляя сіе, провождаю при семъ для свѣдѣнія вашего и письмо онаго султана».
Втораго: «Что отъ Порты Оттоманской пошлется въ Крымъ высочайшаго Дивана Ходжагянъ Сеидъ-эфендій на сихъ дняхъ, о томъ чрезъ двухъ татаръ, двухъ чегодарей и одного крымскаго мурзакая, рабовъ вашихъ, къ вамъ, благодѣтелю моему, писано было. А вышесказанный эфендій въ пятый день послѣ ихъ отъѣзда, въ понедѣльникъ, 6-го числа, изъ Царьграда отправился сухимъ путемъ до Синопа, а изъ него, по повелѣнію государя, поѣдетъ при помощи Бога къ сторонѣ крымской на суднѣ, лишь-бы Создатель сохранилъ отъ препятствія, а сіе для области счастливо, и о чемъ я богомолецъ такихъ обстоятельствъ, для изъясненія вамъ посылаю сіе усердное письмо и когда изъ него свѣдаете, что онъ назначеннаго дня выѣдетъ, объявите всѣмъ, чтобы слѣдующія дѣла дѣлали согласно, а благополучіе сей области конечно настанетъ».
А по таковой онаго бея откровенности, чрезъ присылку сихъ въ оригиналѣ писемъ, видивши я съ его стороны все доброжелательное, а напротивъ того Абдувели-агу, яко всегда единомыслившаго съ нимъ, частію поколебавшагося и собирающагося ѣхать опять въ Бахчисарай, принужденнымъ нашелся послать скорѣе къ нему, бею, капитана князя Багратіона, сказать ему о семъ моемъ противу его, Абдувели-аги, сомнѣніи и что въ разсужденіи Царьградскихъ извѣстій есть единая только интрига, а особливо, то, что упомянутый татаринъ словесно сказывалъ здѣсь, по слухамъ отъ пріѣзжавшихъ къ бею изъ Карасева, что будто съ онымъ эфендіемъ и отъ нашего министра отправленъ сюда курьеръ; то сему я не вѣрю и быть того не можно, ибо [477] они сухимъ путемъ ѣздятъ, а притомъ, что и письмо Девлетъ-Гиреемъ разсѣваемое, есть вовсе коварное и лжевымышленное отъ недоброжелателей, на которое и сказалъ бей, что онъ и самъ тоже мыслитъ и что Абдувели-ага въ отъѣздѣ своемъ сдѣлалъ только наружность при ханскомъ нарочномъ, а въ самомъ дѣлѣ увѣрялъ меня чрезъ него, Багратіона, наисильнѣйше и ручается за него, что онъ и теперь единомыслящъ съ нимъ, и никакъ въ Бахчисарай не поѣдетъ.
Послѣ чего посылалъ я и прямо къ нему Абдувели-агѣ въ Карасевъ находящагося при мнѣ за толмача прапорщика Иванова, спросить его доколѣ онъ будетъ длить начатое дѣло и что наконецъ должны-же будутъ совершить оное.
По пріѣздѣ къ нему его, Иванова, взявъ онъ въ особый покой, какъ въ то время были у него и Девлетъ-Гиреевой партіи, гдѣ, выслушавъ вышесказанное отъ меня, поручилъ и мнѣ въ отвѣтъ сказать, что хотя то и правда, что изъ Царьграда курьеръ пріѣхалъ, однако все то, что онъ къ Ширинъ-бею писалъ объ отъѣздѣ своемъ, яко-бы въ Бахчисарай, принужденъ онъ былъ сдѣлать наружность сію съ прочими, потому что присыланный тогда къ нимъ отъ Девлетъ-Гирея-хана нарочный былъ, и чтобы тѣмъ скорѣе его отправить, а въ самомъ дѣлѣ не намѣренъ онъ никакъ къ нему ѣхать и радъ, что оттуда вырвался, говоря и то, что ожидаемое прибытіе вышесказаннаго эфендія въ Крымъ и сами они считаютъ обманомъ и что они ждутъ только теперь Ширинскаго-бея, а посовѣтовавъ со всѣми стариками отправятся къ Шагинъ-Гирей-хану, и я-бы дѣлалъ все то, что мнѣ надобно.
Между возвращеніемъ ко мнѣ онаго прапорщика Иванова, пріѣхалъ того-жь числа сотникъ Маргосъ, посыланный отъ меня еще съ Салгира къ Абдувели-агѣ съ подаркомъ въ ружьѣ и парѣ пистолетовъ, за что и благодаритъ онъ.
Сего-жь 22-го числа прибылъ сюда на Булзыкъ и ожидаемый мною въ тотъ день Шагинъ-Гирей-ханъ и принятъ съ должною по законамъ честію и съ отрядомъ притомъ въ караулъ къ [478] его ставкѣ вмѣсто баталіона роты съ знаменемъ, но какъ я кромѣ самой крайней нужды верхомъ ѣздить еще не могу, то и поручалъ вмѣсто себя при фронтѣ быть и командовать г-ну генералъ-поручику и кавалеру Суворову. Послѣ чего его свѣтлость ѣхавши мимо моей квартиры, былъ и у меня на чашку кофе, а чрезъ часъ отправясь въ свою пріуготовленную уже между тѣмъ при здѣшней-же деревнѣ ставку, былъ провожаемъ до оной мною и всѣмъ прочимъ генералитетомъ, гдѣ и поздравленъ былъ съ прибытіемъ въ сей край. Потомъ я, оставшись наединѣ съ нимъ, говорилъ и по дѣламъ здѣшнимъ, который, хотя и внималъ всему мною представляемому, однако какъ еще ожидаемыхъ сюда чиновниковъ крымскихъ нѣтъ въ прибытіи, то и положили, чтобы по пріѣздѣ уже ихъ вникнувъ лучше во всѣ обстоятельства и положеніи дѣлать, а притомъ, и то онъ сказалъ, что какъ сіе дѣло есть серьезное, то дать-бы ему время и подумать о томъ, а особливо и всѣ чиновники уже на сихъ дняхъ ожидаются.