Письмо Темиръ-Газы-мурзы — Шагинъ-Гирей-хану (Приложеніе).
[390]
По пріѣздѣ отъ вашей свѣтлости слуги вашего Меглиша, посылалъ я отъ себя человѣка въ Карасу, для извѣданія въ нѣкоторыхъ мѣстахъ о дѣйствіяхъ находящихся въ Бахчисараѣ агъ и мурзъ и что они предпринять намѣрены, дабы потому вашей свѣтлости донесть, который возвратясь сказывалъ, что хотя разосланы во всѣ стороны люди записывать изъ народа войска, но чернь не соглашается. А Абдувели-пашѣ и Ширинскому бею выѣзжать не дозволяютъ и держатъ ихъ какъ будто подъ карауломъ. Ширинскіе мурзы прислали ко мнѣ извѣстіе съ тѣмъ, чтобъ я почиталъ ихъ такъ какъ и себя въ одномъ намѣреніи и вашей свѣтлости о томъ бы донесъ и о семъ иные персонально, а иные чрезъ нарочныхъ людей мнѣ дали знать; писемъ-же писать не смѣютъ, боясь Девлетъ-Гирея. Къ Арабату прибылъ одинъ генералъ, чѣмъ жители трехъ керченскихъ [391] дистриктовъ весьма благодарны, что они остались спокойны на своихъ мѣстахъ и за то простираютъ свои молитвы къ Богу. Къ сторонѣ Керчи шатающійся Газы-Гирей-султанъ возвратился обратно, и теперь жители просятъ Бога, чтобъ ваша свѣтлость скорѣйше переправились въ сей край. Сообщники Девлетъ-Гирей-хановы стараются какъ возможно, еслибы успѣть могли, сдѣлать помѣшательство. Въ сей сторонѣ Галимъ-Гирей султанъ и я внушаемъ народу о благонамѣренностяхъ вашихъ къ области, для тишины оной предпріемлемыхъ, чѣмъ пріѣзжающихъ со всѣхъ сторонъ людей успокаиваемъ. Но приходитъ намъ нѣчто на память: если вашей свѣтлости будетъ угодно написать одно письмо къ Ширинскому бею для показанія всѣмъ ширинамъ, другое къ Мансуровскому бею, для показанія также мансуровцамъ, а третье къ Абдувели-пашѣ для показанія обществу капухалки и оныя прислать ко мнѣ, а я уже въ надлежащія мѣста доставилъ-бы. Мнѣ рабу вашему кажется сіе пристойнымъ, а впрочемъ предаю на разсужденіе вашей свѣтлости.