№ 137. Письмо князя Прозоровскаго — крымскому обществу.
[307]
Письмо ваше съ капитаномъ княземъ Багратіономъ получилъ исправно. Но на все оное не нахожу вамъ длинное письмо писать и опровергать ваши слова, какъ они всѣ противны освященнымъ трактатамъ и о которыхъ несомнѣнно увѣренъ, что какъ вы, такъ и я ихъ знаемъ, а потому и выйдетъ, что вы писать будете все противное имъ, а мнѣ надлежитъ то опровергать, чрезъ что и будутъ все одинаки въ нихъ слова, а наконецъ станетъ казаться, что будто старыя письма читаемъ. А притомъ же я не привыкъ пустословіемъ письма свои наполнять и васъ, пріятелей моихъ, прошу писать о матеріяхъ въ настоящее время [308] происходившихъ, такъ будете и вы и я спокоенъ отъ таковой переписки. А затѣмъ пишите вы все таковое, что будто я дѣлаю противное трактату, то я къ вамъ уже о семъ писалъ и теперь о томъ отвѣчать не о чемъ. А сіе отъ васъ происходитъ единственно въ оправданіе поступка отъ татаръ въ убійствѣ казака и раненыхъ. Относительно же до выводу изъ деревень войскъ, то неужто вы, пріятели мои, хотите чтобы дружескія войска терпѣли суровость воздуха, а притомъ какъ друзьямъ и гостепріимство для нихъ сдѣлать должны, ибо они не съ войной, но съ миромъ къ вамъ пришли; а что вы не присылаете людей получить деньги за забранный хлѣбъ, солому и кизякъ, то уже то въ волѣ вашей состоитъ, которымъ я еще изъ дружбы обѣщалъ не только за все то забранное заплатить, но сверхъ того и подарить еще за каждую квартиру по червонному. Впрочемъ же его свѣтлость Девлетъ-Гирей есть первый нарушитель всѣхъ освященныхъ трактатовъ, который нынѣ не только оставляетъ оное, но еще больше и больше старается то простирать, такъ слѣдовательно не имѣю я что къ нему и писать. А если вы думаете, чтобы я искавши сатисфакціи объ убійствѣ казака долженъ и къ нему писать, то вы ошибаетесь въ томъ, мои пріятели, ибо я мою сатисфакцію надѣюсь, конечно, получить однимъ или другимъ манеромъ. Впрочемъ же я чрезъ Казбулатъ-агу при семъ отправленнаго отъ меня приказывалъ его свѣтлости, словесно о всемъ объявить. А съ симъ посылаю я моего нарочнаго сотника Маргоса, съ которымъ достовѣрно мнѣ дать знать не помедля получу-ли я полное удовольствіе за убитаго казака и другихъ раненыхъ, въ ожиданіи чего и пребуду къ вамъ почтенное общество доброжелательнымъ.