Показаніе Карасубазарскаго турка (Приложеніе № 5).
[269]
1777 года января 14-го дня проѣзжающій изъ Карасубазара турокъ объявилъ, что въ Бахчисараѣ былъ онъ еще прежде пріѣзда туда изъ Царьграда отъ верховнаго визиря татарина и ханскаго чегодаря въ Бахчисарай, онъ самъ видѣлъ какъ ханъ собралъ всѣхъ въ мечетѣ и спрашивалъ объ ихъ желаніи быть въ вольности и имѣть ханомъ себѣ султана Шагинъ-Гирея, но всѣ сказали: не желаемъ. Когдажь не желаете, сказалъ имъ ханъ, то разъѣзжайтесь по домамъ своимъ и будьте готовыми; почему назначилъ султанамъ и провинціи, сказывая народу: когда вы не хочете быть вольными, а князь Прозоровскій занялъ уже Перекопъ, то дозволяете-ли вы послать султановъ тронуть Россійское войско; но на это всѣ ничего не отвѣчали. Послѣ, какъ турокъ сей выѣхалъ изъ Бахчисарая въ Карасубазаръ, слышалъ отъ проѣзжающихъ изъ него-же, что изъ Стамбула чегодарь пріѣхалъ съ тѣмъ, что нынѣшнему хану быть по прежнему ханомъ и что вольность съ татаръ снимется, крѣпости Ениколь, Керчь и Кинбурнъ отдадутся и войска Россійскія изъ Крыма выйдутъ, только дожидаются съ этимъ посланнаго отъ Порты въ Россію человѣка. Дней двадцать послѣ того какъ отъ ханскаго брата Калги-султана находящагося въ Царьградѣ прибыло въ Очаковъ судно съ письмами, чтобъ Крымская область не давала россійскимъ войскамъ никакого вида признанія своего вольности, для того, что Порта ихъ вольность конечно уничтожитъ и что въ скорости и самъ онъ прибудетъ, а предводитель, говорятъ татары, здѣшнимъ войскамъ князь Прозоровскій уже умеръ, и по сему вреду его войскамъ ждутъ они должнаго безъ него безпорядка, потому больше, что нѣтъ инова такова генерала, и что войска здѣсь россійскаго заключаютъ они не [270] болѣе семи тысячь. Говорятъ, что князь Прозоровскій пришолъ въ Крымъ безъ повелѣнія двора россійскаго, а хотя ему и велѣно, но стать только при Молочныхъ водахъ и дѣлать оттуда съ ними договоръ, да и дворъ россійскій, узнавъ, что они освобождены будутъ изъ вольности, для того прислалъ войска зимою, чтобы не только притѣснить ихъ въ такое время, но стараться взять у нихъ желаніе вольности, зная что въ зиму и сикурсу имъ быть не откуда, и показывая, что войскамъ россійскимъ не претитъ и зимнее время. Шагинъ-Гирей-султана по имени говорить (называть) запрещено великимъ наказаніемъ; его сказываютъ разбили кабардинцы въ прахъ и въ Тамани плѣнные солдаты такъ дешевы, что десятью левками покупается одинъ. Старики нѣкоторые говорятъ, и то, что ханъ зная точно, что область ему не останется, особливо когда Шагинъ-Гирей-султанъ получитъ ее въ свои руки, не хочетъ быть обиженнымъ одинъ, старается и область ввесть въ ссору и разореніе потому, что мы турки драться съ россійскими не въ состояніи. Въ Тамань отъ хана безпрестанно ѣздятъ курьеры и сказываютъ, что они переѣзжаютъ туда изъ Такила, а въ суднѣ которое пошло въ Тамань были и люди, посланные къ Портѣ отъ хана. Ширинскій-бей и Абдувели-паша и понынѣ въ Бахчисараѣ, откуда врядъ-ли ихъ отпустятъ; ихъ называютъ вѣроломцами, сказывая, что еслибъ не они, тобъ и россійскихъ войскъ давно ужь-бы здѣсь не стало. Нѣкоторые говорятъ, что пошлютъ въ Стамбулъ съ прошеніемъ у Порты о снятіи съ нихъ вольности и если она не сдѣлаетъ имъ снисхожденія, то ужь сами вооружатся противу войскъ россійскихъ, а духовныя персоны заключаютъ и внушаютъ народу, что лучше погибнуть, нежели быть вольными противу закона; въ народѣ-жь сказываютъ, что хотя онъ (ханъ) отъ нихъ и выѣдетъ, но въ Анадоліи совокупясь съ Гаджи-Али-беемъ дастъ имъ себя помнить, чего они и теперь ужь нѣсколько опасаются. Отъ пріѣзжавшихъ въ Карасу изъ Анадоліи бѣглыхъ лазовъ, слышалъ онъ, что Гаджи-Али-паша посылался на истребленіе города, въ которомъ дѣлались фальшивыя деньги на [271] имя султанское, но наказанія сему городу исполнить ему не удалось и возвратился разбитымъ. Ширинскаго Темиръ-Газы-мурзы и бывшихъ у него, за то, что ушли въ протекцію Россіи, разорены дома, и имущество разграблено по ханскому приказанію; имѣніе ханское и по сю пору въ Балаклавѣ. Въ Карасу хлѣбникамъ состоялся приказъ о не продаваніи хлѣба ѣздящимъ къ Перекопу, для того, чтобъ не пользовались отъ нихъ россійскія. Прикащику посланному отсюда съ письмами хотя Шаринъ-бей и далъ ханской указъ о свободномъ ему въѣздѣ, проѣздѣ и о небраніи у него пошлинъ; но сборщики, не смотря на то, отобрали указъ сей и взяли пошлину, а въ Карасу били чубуками подошвы ногъ у человѣка купца Гаврилова.