[481]
№ 358. Графъ Ростопчинъ — Балашеву.
На прошедшей недѣлѣ я отправилъ къ вамъ черезъ главнокомандующаго въ С.-Петербургѣ донесеніе, кое прежде сего дойти должно. Здѣсь все здорово, но маленькихъ безпокойствъ довольно. Естественно, что послѣ происшествій 1812 года все казаться можетъ возможнымъ. Мерзавцы русскіе и съ ними вмѣстѣ иностранцы выпускаютъ разные слухи на счетъ силы набранной Наполеономъ и успѣховъ его. Гамбургъ вчера занятъ былъ французами, цесарцы то заняли Италію, то идутъ на Кіевъ. Бонапарте присылалъ Коленкура съ письмомъ къ Государю, но возвратился безъ успѣха и письмо не было принято. Не хорошо то, что мы, русскіе, не можемъ жить безъ французовъ и ихъ языка. Во всѣхъ домахъ по губерніямъ плѣнные и всѣ въ должности учителей. Господи помилуй! Послѣ трехдневнаго дождя [482] воды много въ Москвѣ рѣкѣ прибавилось и барки скоро и свободно дойдутъ. Купцы почти всѣ поправили каменные свои сгорѣвшіе домы. Жаль очень, что комиссія строеній, не получа еще своего образованія, не можетъ приступить къ дѣланію кирпичей, отчего сей годъ почти останется безполезенъ, отъ упущенія самаго удобнаго времени.
Такъ какъ г. Валуевъ превращаетъ все по своему и обо всемъ пишетъ, то я признаю нужнымъ увѣдомить васъ, что къ нему зашелъ какой-то пьяный офицеръ вечеромъ и, раскуря трубку, спрашивалъ у людей кто у ихъ господина? играютъ-ли въ карты? и проч. Изъ сего Валуевъ сдѣлалъ исторію, будто полицейскіе офицеры приходятъ разспрашивать у его людей что дѣлается въ домѣ и имѣлъ на сей счетъ объясненіе съ оберъ-полиціймейстеромъ.
Я ожидаю съ нетерпѣніемъ отправленнаго отъ меня курьера 17-го марта. Надѣюсь, что онъ привезетъ мнѣ разрѣшеніе на мои представленія, также награжденія или отказы тѣмъ, коихъ я почелъ достойными Государева отличія.