[438]
№ 322. Г. Теслевъ — къ г. Теслеву.
Мы самыми форсированными маршами шли до Маріенбурга безъ малѣйшаго сопротивленія, ибо непріятель бѣжалъ весьма скоро. Когда мы прибыли въ Прейсишъ-Эйлау, тогда говорили, что П. съ казаками идетъ вслѣдъ за нами, но сей казакъ вздумалъ остаться двѣ недѣли въ Ковнѣ, для раздѣленія сокровищъ, частію отъ непріятеля, а большею частію отъ обывателей заграбленныхъ. Подъ Эльбингомъ онъ съ нами соединился и безъ всякихъ дальностей такъ принялъ насъ въ руки, что безъ насъ не хочетъ дѣлать ни шагу. Образъ преслѣдованія его, сколько я замѣтить могъ, весьма страненъ. Онъ съ мѣста не тронется, если непріятель не ретируется, и даже тогда въ пустые города входитъ черезъ 5 и 6 часовъ. Въ Мюльгаузенѣ не посмѣли два цѣлыхъ казачьихъ полка атаковать 100 рейтаровъ французскихъ; они сами признаются, что они слишкомъ богаты, чтобъ ввергаться въ опасности. Наша пѣхота отъ безпрестанныхъ движеній въ весьма худомъ положеніи, платье отъ бивакъ оборвано, сожжено, сгнило и наполнено гадиною, даже и мы сами не въ лучшемъ положеніи. Теперь мы уже у Вислы, должно-ли намъ будетъ идти далѣе, увидимъ. Сохрани Богъ, если будемъ имѣть одинаковую участь съ французами, чего избѣжать невозможно, если пойдемъ слишкомъ далеко.
Сейчасъ получили мы повелѣніе идти на зимнія квартиры, но Дибичу и Д’Овре угодію иначе, и мы должны теперь идти на Данцигъ для осады. Здѣшніе жители хотя и увѣряютъ, что за неимѣніемъ магазиновъ непріятель не можетъ тамъ держаться; если это правда, то было-бъ не худо, но я думаю, что много еще крови прольется пока Данцигъ будетъ нашъ. Графъ Витгенштейнъ, за болѣзнію, отправился въ Кёнигсбергъ, Штейнгель командуетъ его арміею, но подъ начальствомъ адмирала Чичагова; его же корпусомъ командуетъ Каховскій, при коемъ я теперь и нахожусь. Вотъ въ какомъ видѣ теперь дѣла наши. [439]
Генералъ Фокъ, Кутузовъ, генералъ-адъютантъ Шепелевъ, произведенный за Кёнигсбергъ въ генералъ-лейтенанты, удалились за болѣзнями. Нашъ Штейнгель всѣми силами старается сдѣлать тоже самое. Я, кажется, болѣе всѣхъ имѣю на то право, ибо нога моя переломлена, дай Богъ съ честію отдѣлаться. Представленіе обо мнѣ графа Витгенштейна, находящагося въ немилости, конечно, останется безъ уваженія. Ужасно подумать, что человѣкъ, бывшій 15 дней сряду въ огнѣ, имѣя всякую минуту въ виду быть убитымъ, долженъ наконецъ съ презрѣніемъ, какъ ничего не заслуживающій, возвратиться домой.
Черезъ нашего Эйхена приказано было спросить графа Витгенштейна, для чего онъ пропустилъ Макдональда? Сей вопросъ такъ его встревожилъ, что онъ тотчасъ уѣхалъ, не дождавшись даже Штейнгеля, его преемника.