[297]
№ 208. Робертъ Вильсонъ — Императору Александру.
Всемилостивѣйшій государь! Имѣю честь увѣдомить Ваше Величество, что непріятель продолжаетъ отступать послѣ сраженія 3-го числа (22-го октября) съ великою поспѣшностію и ужасною потерею. Не менѣе 4,000 человѣкъ умирающихъ и мертвыхъ, не менѣе 10,000 лошадей, большая часть которыхъ служила пищею его войскамъ, покрываютъ дорогу отъ Вязьмы до сего города. Болѣе 1,000 плѣнныхъ взято, не включая больныхъ, 2 знамя, 6 пушекъ, около 400 зарядныхъ ящиковъ, и множество телѣгъ съ багажомъ и проч. суть трофеи послѣ нашего марша изъ Вязьмы.
Весь этотъ печальный успѣхъ представляетъ ужаснѣйшій примѣръ по справедливости заслуженнаго наказанія, которое человѣчество должно оплакивать, и котораго нельзя было избѣжать. Я пространно описывалъ нѣкоторыя обстоятельства лорду Каткарту и просилъ его сообщить ихъ Вашему Величеству.
Непріятель покушался на нѣкоторое сопротивленіе въ семь породѣ, но вскорѣ былъ выгнанъ казаками. Онъ зажигалъ дома, однакожь многіе спасены, и Дорогобужъ съ нѣкоторымъ стараніемъ можетъ сдѣлаться хорошею зимнею станціею.
Князь Голицынъ, изъ конной-гвардіи, и Соковнинъ, полковникъ Новгородскихъ драгунъ, оба взяты отъ непріятеля въ [298] Дорогобужѣ. Они говорятъ, что непріятельская армія находится въ совершенномъ разстройствѣ, выключая императорскую гвардію. Французская армія идетъ на Смоленскъ; тяжелая артиллерія, экипажъ и проч. направляются къ Духовщинѣ; вѣроятно, генералъ Платовъ перехватитъ сію колонну.
Войска корпуса генерала Милорадовича весьма поспѣшаютъ, не смотря на жестокую погоду и дурное состояніе сей дороги; они пойдутъ отселѣ медленнѣе, но кавалерія, казаки, нѣсколько егерей и конная артиллерія будутъ нападать на непріятеля и пользоваться его бѣдствіями. Главная армія была сегодня въ Бѣломъ-холмѣ, и мы имѣемъ извѣстіе, что 500 челов. пѣхоты, 200 кавалеріи и четыре пушки были отрѣзаны въ сраженіи 3-го числа и бродятъ теперь въ окрестностяхъ Вязьмы.
Три предмета весьма важные представляются теперь на уваженіе Вашего Величества:
1) Планъ операціи для арміи Вашего Величества послѣ освобожденія Смоленска долженъ состоять въ томъ, чтобы непріятель могъ быть преслѣдуемъ сильно, и въ то же время главная сила обоюдныхъ армій была распоряжена такимъ образомъ, чтобы могла достигнуть границы въ дѣятельномъ положеніи и въ такомъ, какое можетъ позволить состояніе непріятеля, и необходимая для него надобность, чтобы ретироваться.
2) Привести въ исполненіе планъ объ отторженіи союзниковъ изъ его службы, что, я смѣло могу сказать, можетъ быть исполнено съ весьма большимъ успѣхомъ. Притомъ надобно доставить безопасность союзнымъ войскамъ во время ихъ прохода; я принялъ смѣлость внушить лорду Каткарту, что если бы изданъ былъ указъ объ оказаніи покровительства тѣмъ иностранцамъ, которые будутъ носить русскую кокарду, то оная послужила бы имъ вмѣсто паспорта и защитила бы ихъ отъ непріязненности раздраженныхъ крестьянъ.
Также нужно бы назначить удобныя депо и приготовить обмундировку для тѣхъ, кои пожелаютъ немедленно вступить въ службу и коихъ число теперь весьма велико. [299]
3) Учрежденіе дѣятельной полиціи въ краю оставленномъ непріятелемъ для присмотра за дорогою, которая сдѣлалась теперь коммуникаціонною линіею арміи, и также для предупрежденія заразительной болѣзни.
Я беру также смѣлость представить Вашему Императорскому Величеству сколь возможно привести ополченіе въ дѣятельную организацію и укомплектовать регулярныя войска. Если непріятель будетъ устрашенъ, поселено въ друзьяхъ болѣе довѣренности, а нейтральныя державы преклонены на нашу сторону, то побѣда пребудетъ постоянною.
Я намѣренъ возвратиться завтра въ главную квартиру на день или на два, такъ какъ теперь до Смоленска нѣтъ такой позиціи, которую бы непріятель могъ защищать. Сверхъ того, я намѣренъ отправить курьера въ Константинополь и въ армію адмирала Чичагова.
Адмиралъ принялъ лорда Тэрконеля самымъ благосклоннымъ образомъ и почтилъ меня весьма лестнымъ и дружескимъ письмомъ, которое тѣмъ для меня драгоцѣннѣе, что оно отъ такого честнаго человѣка, каковъ адмиралъ.
Я не могу кончить сего письма, не указавъ Вашему Величеству на тотъ высокій и ревностный духъ, коимъ оживлены всѣ чины въ семъ корпусѣ. Принцъ Евгеній подаетъ самый похвальный примѣръ въ полѣ и въ благоразумныхъ распоряженіяхъ.