[262]
№ 191. Робертъ Вильсонъ — лорду Каткарту.
Имѣю честь увѣдомить васъ, что россійская армія прибыла сюда, перемѣнивши направленіе отъ Можайска на Вязьму, гдѣ еще остается нѣкоторая надежда нагнать непріятеля. Какъ генералъ Платовъ не отстаетъ отъ аррьергарда непріятеля и взялъ у него 400 плѣнныхъ, то и приказано ему обойти спереди его колонну на маршѣ и обезпокоивать его всѣми возможными образами. Получено вѣрное свѣдѣніе, что главная квартира Бонапарте была прошедшей ночи въ Колоцкомъ монастырѣ возлѣ Бородина, по онъ оставляетъ позади себя и истребляетъ всѣ тяжести, и болѣе 1,200 телѣгъ, по большей части французскихъ, было уже имъ брошено.
Несчастное отступленіе отъ нашей позиціи выше Мало-Ярославца, гдѣ непріятель имѣлъ только 50,000 челов. съ весьма малымъ числомъ кавалеріи и не болѣе 30 пушекъ и гдѣ онъ былъ [263] отдѣленъ отъ своей артиллеріи и проч. на разстояніе 40 верстъ, гдѣ онъ не имѣлъ провизіи и не могъ потерять ни минуты времени, гдѣ онъ не могъ двинуться впередъ, ибо ему надлежало переправить свою армію черезъ единственный мостъ, чрезъ загорѣвшійся городъ, противу 700 пушекъ, которыя сыпали картечь на всю дорогу отъ рытвины, которая вела до моста съ противной стороны рѣки; гдѣ онъ долженъ былъ отступить фланговымъ маршемъ, пробиваясь сквозь 10,000 казаковъ и сопротивляясь натиску арміи не менѣе 150,000 чел. въ себѣ содержащей, — избавило непріятеля отъ неизбѣжной погибели и лишило Россію славы, а Европу выгоды кончить революціонную войну. Фальшивое движеніе, которое мы сдѣлали послѣ того на Медынь вмѣсто Юхнова, изнурило русскую армію и подало непріятелю удобный случай къ спасенію. Главный комисаръ французской арміи, коего мы взяли, говоритъ, и его бумаги доказываютъ тоже самое, что французская армія отъ Смоленска до Пахры, включая гарнизонъ въ Москвѣ и проч., простиралась только до 85,000, а съ несражающимися до 120,000.
Разныя сраженія весьма уменьшили сію силу; плѣнныхъ еще будетъ гораздо болѣе; но ежели онъ (Наполеонъ) достигнетъ до Нѣмана съ неразсѣянными корпусами, съ тѣми подкрѣпленіями, которыя онъ соберетъ на дорогѣ, или получитъ изъ Германіи, то весьма трудно будетъ намъ вытѣснить его изъ польскихъ провинцій. Вся кровь тамъ пролитая, всѣ затрудненія, которыя Россія впредь испытать можетъ, падутъ на главу фельдмаршала Кутузова. Генералъ Бенигсенъ съ честію оправдывается. Его совѣтъ, который спасъ государство, движеніемъ на Калужскую Дорогу, послѣ паденія Москвы, могъ спасти вселенную, ежели бы оному послѣдовали. Его совѣтъ и теперь могъ бы улучшить нашу надежду, но онъ не имѣетъ ни управленія, ни вліянія. Я не думаю, чтобы кто другой кромѣ фельдмаршала былъ виновенъ въ отступленіи отъ Мало-Ярославца.
Дежурный генералъ Коновницынъ и полковникъ Толь громче всѣхъ его осуждаютъ. Я думаю, что личной боязни фельдмаршала [264] въ тотъ вечеръ мы должны приписать сію пагубную мѣру. Ежели Бонапарте отъ насъ уйдетъ, то я надѣюсь, что адмиралъ будетъ въ состояніи разстроить его армію, но ежели онъ потянется къ Двинѣ, то мы должны обратить нашъ взоръ на генерала графа Витгенштейна, который довольно будетъ имѣть силы съ помощію нашихъ легкихъ войскъ.
Въ Медынѣ земля по сіе время покрыта мертвыми тѣлами людей и лошадей; въ этомъ сраженіи казаки взяли генерала Кассовича, убили полковника, ранили другаго, взяли пять пушекъ и побили многихъ поляковъ. Сіи разбитыя войска составляли авангардъ корпуса генерала Понятовскаго.