Расы Европы
Антропология не довольствуется установлением черт сходства и различия у обитателей разных частей земли и распределением их в группы согласно этим сходствам или различиям. Признавая крайнее разнообразие типов в населении той или другой местности, она ищет у них отдельные устойчивые признаки, обладание которыми служило бы отличием известных естественных групп. Эти признаки приобретают ещё бо́льшую цену в её глазах, когда встречаются в сочетании с другими столь же постоянными наследственными признаками. Путём такого выделения признаков в населении, в котором они, по-видимому, разбросаны без всякого порядка, антропологии удаётся установить особые типы, составляющие как бы основные элементы населений, независимо от принадлежности этих последних к тем или другим классификационным группам. Некоторые антропологи установление подобных типов считают самым насущным делом науки о человеке и признают прежние расовые деления устарелыми и ненужными. Такой взгляд высказывает, между прочим, польский антрополог Крживицкий в своей «Физической антропологии», появившейся недавно на русском языке в переводе г-на Романько-Романовского. «Учебники обыкновенно указывают на существование кавказской, негрской и монгольской расы; некоторые присоединяют к ним ещё малайскую расу. Современная антропология решительно отказалась от этих взглядов. Мы, например, принадлежим будто бы к кавказской расе. Но достаточно ограничиться наблюдением населения одной нашей страны, чтобы среди него отметить различные расы. Мы имеем здесь и высокорослых блондинов, долихоцефалов (длинноголовых), и низкорослых брюнетов со смуглым тонким лицом и с чёрными глазами, точно также долихоцефалов; мы встречаем здесь и брюнетов другого типа, именно, брахицефалов (короткоголовых) с широким лицом. Это не разновидности одной и той же расы, но типы совершенно различные, из которых каждый, при отсутствии скрещивания, [831] в силу наследственности передаёт потомству свои особенности... Мало того, типы, вошедшие в состав нашего населения и смешавшиеся между собой, возникли в различных местах земного шара. Долихоцефалы-блондины, по всей вероятности, первоначально жили в Северной Европе, и отсюда мало-помалу распространились по всему материку; родиной долихоцефалов-брюнетов является зоогеографическое пространство, окружающее Средиземное море; брахицефалы пришли в Европу из Ирана или Туркестана. В своё время, каждый из этих типов жил в определённых местах ордами, у каждого члена которых, вероятно, резко были выражены типичные расовые признаки. Скрещивание этих типов между собой наступило лишь впоследствии. Где прежде видели однородную группу, там современная наука обнаружила многочисленные разновидные типы. Поэтому мы говорим не о кавказской расе, но о расах. А так как это название «кавказские расы» вводит путаницу в терминологию, вселяя предположение, что под этим общим названием кроется единство происхождения типов (что науке неизвестно), то отказались от этого ярлычка, который не только не приносил никакой пользы, но давал повод к ложным толкованиям. Вследствие этого явились новые, более точные термины, а именно: длинноголовый блондин (homo europaeus), средиземная раса (homo mediterranaeus), альпийская короткоголовая раса (homo alpinus)» («Физическая антропология», стр. 10—11).
Столь же категорично высказывается по этому поводу Рипли, автор обширного сочинения о «Расах Европы», которым мы будем широко пользоваться в этой статье, так как оно заключает в себе свод всех новейших исследований по занимающему нас вопросу, строго проверенных и приведённых в систему. «Ввиду указаний наших учебников географии и истории утверждение, будто нет единой европейской или белой человеческой расы, может показаться ересью, а между тем оно является истиной ввиду существующих фактов. Со времён Линнея наука выдвигала единый тип Homo Europaeus albus как одну из четырёх великих рас человечества. Между тем, не существует ни одной континентальной группы человеческих существ с большими различиями или крайностями физического типа... Вместо одного европейского типа мы имеем несомненные доказательства существования, по крайней мере, трёх отдельных рас, из которых каждая обладает своей собственной историей и каждая внесла свою долю в общий продукт их, в население, какое мы видим в настоящее время. Установив это, мы имеет возможность отделаться сразу от ходячих мнений об арийцах и доарийцах и в особенности от таких названий, как «кавказская» или «индогерманская» раса. Предполагая, что предки некоторых народов Европы могли некогда жить в виду Каспийского моря или Гималаев, мы всё-таки оставляем без внимания две трети европейских рас. Откладывая до другого времени обсуждение событий в истории этих рас, мы должны прежде всего установить существование трёх расовых типов в Европе». («The Races of Europe», p. 103—104).
Первую из этих рас, наиболее характерную для Европы, Рипли находит в Северо-Западной Европе и центр её распространения видит в Скандинавии. Он называет её тевтонской и типическими особенностями её считает значительную длину головы, длинное овальное лицо и прямой орлиный нос. Очертания лица могут быть названы мягкими; скуловые кости в нём мало выдаются. Узкий нос и склонность к высокому росту составляют постоянный признак этой расы, так же как и склонность к светлой окраске кожи и волос; глаза у неё голубые или светло-серые, а волосы льняного, тёмно-жёлтого, красноватого или песочного цвета. Таковы были, по описанию древних, готы, норманны, саксы и родственные им народы. Второй расовый тип неизменно характеризуется формою головы — короткой и в то же время, широкой. Эта округлость головы сопровождается-широким лицом, толстым подбородком и мясистым носом. Череп этой расы высокий, с прямым, иногда как будто нависшим лбом, точно он был сдавлен спереди и сзади и вытянут вверх. Рост этой расы — средний, приземистый и сложение кажется более прочным, чем лёгким. Цвет волос и глаз её не совсем определённый: глаза имеют более или менее серый оттенок, а волосы чаще всего каштанового цвета. Эту расу часто называли кельтской, но во избежание недоразумений и противоречий, связанных с этим именем, Рипли предлагает оставить за ней название альпийской, введённое Линнеем и восстановленное Лапужем. Название это кажется ему вполне уместным, так как центром этой расы следует признать Альпы и местом распространения её, главным образом, возвышенные части Западной Европы. Во Франции, Испании, Италии, Германии и Албании она представляет по преимуществу горный тип и становится менее чистой по мере того, как мы удаляемся от Карпат в равнины Европейской России.
Третья раса, называемая обыкновенно средиземной или иберийской, преобладает к югу от Пиренеев, по южному берегу Франции и Южной Италии, вместе с Сицилией и Сардинией. Она отличается длинной формой головы, овальным лицом и выступающим затылком. Волосы и глаза у неё очень тёмные, почти чёрные, сложение более лёгкое и стройное, чем у альпийской расы. Относительно роста мы замечаем в ней две разновидности — весьма малорослую к северу от Средиземного моря и достаточно рослую к югу от него, у африканских берберов.
Как характеристики, так и названия типов Рипли не новы в науке. Ещё Линней отличал два основные типа в населении Европы — европейского человека (Homo [832] europaeus) и альпийского (H. alpinus). У первого он отмечал белый цвет кожи, светлые волосы и голубые глаза, а у последнего — малый рост. Французские антропологи давно уже занимаются анализом типов европейского населения и выделяли среди них белокурые и черноволосые типы, с длинной и короткой головой и более или менее высоким ростом. Из них в особенности Лапуж посвятил много труда на определение этих типов не только с физической, но и с нравственной стороны. Пользуясь терминологией Линнея, он указывал существование в Северной Европе «европейского человека», со средним ростом у мужчины в 1,70 м, достигающий наибольшей величины в Скандинавии и в некоторых штатах Северной Америки. Головной указатель его на живом — 72—76, на черепе, 70—74, то есть длинноголовый. Признаки другого, альпийского типа, по Лапужу, — средний рост взрослого мужчины, 1,60—1,65 м; средний головной указатель у живого 85—86, на черепе, 84—85, то есть свойственный короткоголовому типу. Сложение «альпийского человека» приземистое и окрашивание кожи, волос и глаз тёмное. Лапуж приводит и третий тип, «средиземный», придавая ему меньшее значение как элементу европейского населения в сравнении с предыдущими. Этот тип отличается малым ростом, черепным указателем 74 или 78 и некоторым несоответствием форм лица и черепа, как будто та и другая сплющены спереди и сзади. В этом типе Лапуж видел пигмеев, родственных малорослым народам Средней Африки и азиатским негритосам, и связывал его с обитателями французских пещер конца неолитической эпохи.
Мы не последуем за Лапужем в его характеристиках нравственных качеств двух первых или главных типов, так как эти характеристики вызвали множество основательных возражений, и мы касаемся здесь лишь физической стороны вопроса о составных элементах европейского населения. Скажем только, что Лапуж центром распространения европейского населения считает берега Немецкого моря, находит его в наиболее чистом виде на Британских островах и, в виде господствующего элемента населения, в приморской Бельгии, Голландии, в областях Германии, прилегающих к Немецкому и Балтийскому морям, и в Скандинавии. В чистом виде он встречается и в Исландии, и преобладает в Соединённых штатах, Канаде и Австралии, куда проник в новейшее время путём иммиграции. Во Франции и в остальной части Германии он имеет значение второстепенного, но всё-таки весьма важного элемента в населении равнин, но редко поднимается выше 100 метров. По мнению Лапужа, Homo europaeus редко попадается в Европе вне указанных областей; за их пределами он нигде не встречается в народных группах, но лишь в смешанных формах. Некогда, как думает Лапуж, область распространения его была обширнее: она покрывала всю Европу, Северную Африку и Малую Азию; некоторые племена его, арийцы, за несколько веков до нашей эры проникали в Персию и Индию. Колыбелью европейского человека, по Лапужу, была область, покрытая в настоящее время Немецким морем, и отчасти Британский архипелаг и Скандинавия. Происхождение его он приписывает влиянию морского климата, сырого, облачного и умеренного, обесцвечивавшего наружные ткани, волосы и радужную оболочку глаза. К этому типу принадлежали завоеватели Египта от XV до XII века, а также ливийцы, этруски, греки, галлы, германцы, славяне, готы и все другие великие исторические народы Европы. Homo Europaeus часто описывается под названием индогерманской или индоевропейской расы, а также белокурой и длинноголовой арийской и кимрийской. Он действительно играл главную, быть может, исключительную роль у народов, создавших и распространивших индоевропейскую цивилизацию.
Тип «альпийского человека» Лапуж считает результатом скрещивания и, быть может, многократного. В основе его, по мнению названного ученого, лежит средиземный тип, который он называет также Acrogonus. За исключением Испании, Южной Италии и островов, Homo alpinus распространён в обширной области от Атлантического океана до Каспийского моря и до Евфрата. Противоположно Homo europaeus, он преобладает на возвышенностях выше 200 метров и на равнине встречается только в Польше и некоторых соседних местностях. Лапуж, признавая и физическое, и нравственное превосходство европейского человека над альпийским, полагает, что последний держался возвышенных мест потому только, что первый пренебрегал такими местностями как менее удобными для поселения. Но как только население типа европейского человека редело, альпийский человек замещал его, как это и случилось в Польше. За исключением населения Италии и Испании, большинство населения Европы состоит из смешений всех степеней между европейским и альпийским человеком, причём большинство метисов более приближаются к последнему. Первым результатом скрещивания с Homo alpinus является укорочение черепа. Синонимами альпийского человека считаются термины кельто-славяне и туранцы, но в этом сопоставлении кроется много противоречий. Нынешняя короткоголовость славян зависит от смешения их с короткоголовым элементом, а сами по себе исторические славяне были собратья германцев, не имевшие ничего общего с нынешним Homo alpinus. То же можно сказать и о кельтах: на Британских островах остатки кельтских народов длинноголовы, так же как остатки кимрийских народов и англосаксов. Немногие черепа галлов из страны кельтов, как её описывал Юлий Цезарь, могут считаться прекрасными образцами Homo europaeus.
Брока́ называл средиземной расой малорослых, темноволосых долихоцефалов, распространённых по всем берегам западного бассейна Средиземного моря, на [833] островах его, в Южной Италии и на севере Африки. Он причислял к этой расе длинноголовое и малорослое население неолитической эпохи. По мнению Лапужа, мы должны признать ныне существующий средиземный тип длинноголовых брюнетов, не задаваясь вопросами о его происхождении, — является ли он остатком того вида, за счёт которого развился Homo europaeus, или продукт параллельного развития, или же результат скрещивания с неграми (H. Afer). Описываемый тип представляет такое разнообразие форм и роста, что его нельзя считать однородным, принимая даже во внимание изменчивость и склонность к созданию новых форм и типов. Он редко встречается в Средней и Северной Европе, за исключением стран, где попадаются колонии морисков, или испанских евреев, и в космополитических городах. В смешении с этим типом в Испании и Северной Африке попадаются представители доисторической кроманьонской расы. (G. Vacher de Lapouge, «Les selection sociales», p. 10—27).
Деникер, о котором мы много раз упоминали в нашем первом дополнении и пользовались там его работами, видит в Европе несколько большее число рас, а именно, две светловолосых и четыре темноволосых. Из двух первых одной он приписывает признаки длинноголовости и очень высокого роста и называет ее «северной», а другой — подкороткоголовость и сравнительно небольшой рост и называет ее «восточной». Из четырёх темноволосых рас две низкорослы, и из них одна (ибероостровная) отличается длинноголовостью, а другая (севенольская, или западная) — короткоголовостью, и две — высокорослые, из которых одна поддлинноголовая (прибрежная), а другая короткоголовая (адриатическая).
Первая из названных рас, северная, отличается, как было уже упомянуто, светлым цветом кожи, волос и глаз, очень высоким ростом и длинноголовостью; название её («северная») оправдывается тем, что представители её живут почти исключительно на севере Европы. Признаки её — очень высокий рост (1,73 метра в среднем), светлые, иногда красноватые, волнистые волосы, светлые глаза, по большей части голубые, удлинённая, долихоцефалическая голова (головной указатель на живом 76—79), белая кожа, удлинённое лицо, выступающий прямой нос. Раса этого типа в чистом или слегка изменённом виде обитает в Швеции, Дании, Норвегии (за исключением западного берега), на севере Шотландии, на восточном берегу и на севере Англии, в Ирландии (кроме северо-запада), на северных Фарерских островах, в Голландии (к северу от Рейна), во Фрисландии, в Ольденбурге, в Шлезвиг-Гольштинии, в Мекленбурге, в Прибалтийских губерниях России и среди тавастов в Финляндии. Эта раса соответствует кимрийской расе Брока́, германской расе («расе рядовых могил») германских учёных и Homo europaeus Лапужа. К ней относится вторичная раса, белокурая, среднегодовая и рослая, называемая «подсеверной», с угловатым лицом, вздёрнутым носом и прямыми волосами; она встречается в особенности в Северной Германии, среди летто-литовцев, в Финляндии и на западном берегу Норвегии.
Белокурая, подкороткоголовая, низкорослая или «восточная» раса называется так потому, что она сгруппирована преимущественно на востоке Европы. Главные признаки её — средний рост (1,63—1,64 метра), головной указатель 82—83 у живого, прямые светло-жёлтые или льняные волосы, квадратное лицо, нос часто вздёрнутый, голубые или серые глаза. Представителями этой расы являются белоруссы, полещуки Пинских болот и некоторые литвины. В смешении с другими этот тип часто попадается среди великоруссов Северной и Средней России, а также в Финляндии и Восточной Пруссии. К этой расе может быть причислена белокурая, среднеголовая и низкорослая («привислянская» раса), признаки которой часто можно видеть у поляков, кашубов и, вероятно, в населении Саксонии и Силезии.
Темноволосая, длинноголовая, низкорослая раса, называемая «иберо-островной» носит это имя потому, что встречается преимущественно на Иберийском полуострове и на островах западной части Средиземного моря. Главные признаки её — средний рост (1,61—1,62 метра), головной указатель 73—76 на живом, чёрные, часто курчавые волосы, очень тёмные глаза, смуглая кожа, прямой или вздёрнутый нос. Отчасти она соответствует средиземной расе Серджи или той же расе Рипли и Лапужа.
Темноволосая, очень короткоголовая, низкорослая раса носит название «западной» или «севенольской» вследствие нахождения наиболее характерных типов её на западе Европы — в Севеннах, на центральном плоскогорье Франции и в Западных Альпах. С немногими изменениями она встречается в Бретани (за исключением Морбигана), в Пуату, Креси, в средней долине По, в Умбрии, в известной части Тосканы, в Трансильвании и, вероятно, в Средней Венгрии. В различных смешениях её можно найти во многих местах Европы, от бассейна средней Луары до бассейна Днепра. Эта раса тождественна с Homo alpinus, как называют её одни ученые, и с кельтской или ретийской расой, а также кельтославянской, лигурийской или кельто-лигурийской расой других авторов. Характерные признаки её — головной указатель на живом 85—87, средний рост 1,63— 1,64 метра, каштановые или чёрные волосы, светло- или тёмно-карие глаза, круглое лицо и коренастое сложение.
Тёмная, среднегодовая, рослая раса, называемая «прибрежной» или «атланто-средиземной», встречается в чистом или смешанном состоянии вдоль берегов Средиземного моря, от Гибралтара до устьев Тибра, и в различных местах Атлантического берега от Гибралтарского пролива до устья Гвадалквивира, у Бискайского залива, в [834] нижней долине Луары и пр. Признаки её — головной указатель на живом 79—80, рост — 1,66 метра и очень густое окрашивание волос и глаз. Она соответствует кроманьонской расе некоторых авторов. Возможно, что к этой расе принадлежит вторичная, так называемая северо-западная раса, — рослая, поддлинноголовая, с каштановыми волосами. Местообитанием её служит главным образом северо-запад Ирландии, Уэльс и восточная часть Бельгии.
Тёмная, короткоголовая, рослая раса, называемая «адриатической» или «динарской», встречается в наиболее чистом виде на северном берегу Адриатического моря и в особенности в Боснии, Далмации и Кроации. Её можно найти также в Румынии и Венеции, среди славян, тирольских ладинов, швейцарских романшей и в населении местности, идущей из Лиона к Люттиху. Повсеместно адриатическая раса выступает со своими существенными признаками — ростом 1,68—1,72 метра, головным указателем 85—86, тёмными или чёрными волнистыми волосами, тёмными глазами, вытянутыми лицами, тонкими прямыми или вытянутыми носами и слегка смуглой кожей. Те же признаки в несколько смягчённом виде мы можем найти среди населения нижней долины По, Северо-Западной Богемии, в Эльзасе, в среднем бассейне Луары, среди поляков и русинов, живущих в высоких местностях Карпатских гор, и, наконец, среди малороссов, а, быть может, и среди албанцев и обитателей Сербии. С этой расой мы можем связать вторичную, не столь рослую (средний рост 1,66 метра), менее короткоголовую (средний головной указатель 82—85) и с более светлыми волосами и глазами. Эту расу мы находим в Шампани, Эльзасе и Лотарингии, Зеландии, Рейнских провинциях и Баварии, на юго-востоке Богемии, в германской Австрии, в средних округах Тироля и части Ломбардии и Венеции (I. Deniker, «The races of man», p. 325—334).
В своей брошюре «Les races de l'Europe», посвящённой головным указателям европейского населения, тот же автор признаёт четыре резко разграниченные области головных указателей — область длинноголовых, с включением среднегодовых, на севере, область ещё большей длинноголовости на юге, область крайней короткоголовости в средине Западной Европы и область подкороткоголовости на востоке материка. Первая из этих областей обнимает Британские острова, Скандинавию, побережье Ла-Манша и Немецкого моря и всю прибрежную часть Балтийского моря. Это — область северных долихоцефалов (головной указатель 76—79 на живом); эти длинноголовые своим высоким ростом и светлой окраской кожи и волос отличаются от южных длинноголовых, занимающих Иберийский полуостров, юг Италии, острова западной части Средиземного моря и попадающихся в отдельных местах в Аквитании, на побережье Львиного (Лионского) залива и Лигурийского моря, а также в Греции, в долине нижнего Дуная (в Болгарии и Румынии) и почти во всём Закавказье. В этой области головной указатель 73—78, окраска тёмная и рост невысокий. Третья область (крайне короткоголовых, с головным указателем 84—88) представляется на карте огромным треугольником, с вершиной несколько усечённой, опирающейся в страну басков, и с основанием между Тюрингенскими горами на севере (близ Эрфурта) и тем местом, где Апеннины всего ближе подходят к Адриатическому морю на юге (близ Анконы). Четвёртую область составляет Россия, вместе с Закарпатской Галицией, за исключением побережья Балтийского моря и Кавказа, где, как можно судить по данным ещё весьма недостаточным, обитают почти исключительно суббрахицефалы (с указателем 82—83). На востоке и на северо-востоке России живёт несколько племён, финских или тюркских по языку (черемисы, вогулы, остяки, чуваши, мещеряки и пр.), более или менее длинноголовых, а на юге этой страны, среди киргизов и на побережье Каспийского моря, где сидят различные тюркские и лезгинские племена, опять замечается крайняя короткоголовость. Таковы четыре области, заключающие представителей известных головных указателей, но другие физические признаки дают возможность путём их сочетания установить, по мнению автора, шесть главных и четыре вторичных расы, то есть те же, какие мы привели выше (J. Deniker. «R. de l'Eur.», I, L'indice cephalique en Europe, pp. 97—99).
Рипли приводит следующее возражение против числа рас, устанавливаемых Деникером, противоположно его более простому тройному делению, в котором он сходится с такими антропологами, как Брока́, Колиньон, Топинар, Ливи и Беддо. Деникер отступает от этих антропологов, комбинируя три группы отдельных физических черт в шесть главных рас и четыре подрасы. Две из его комбинаций могут быть приняты всеми: это — северный тип, соответствующий тевтонскому, и западный, или севенольский, совпадающий с кельтским или альпийским. За ним должна оставаться заслуга удачного наименования (адриатического или динарского типа) рослой разновидности короткоголового населения северо-западной части Балканского полуострова. Но остальные типы его — простые подразделения трёх классических рас. В действительности схема Деникера вовсе не есть классификация рас в том смысле, в каком этот термин принимается антропологами, а скорее — классификация существующих разновидностей. В его схеме прежде всего нет единства: Италия разделена у него на пять отдельных рас, Норвегия — на четыре, не считая лопарей. Карта его даёт живую картину населения Европы в его настоящем виде со всеми осложнениями, противоречиями и аномалиями, но она не даёт никакого ключа к взаимным отношениям различных частей, никакой идеи о возможном происхождении их. Кроме того, его деление на «расы» несколько произвольно даже в том случае, если мы будем видеть в них [835] лишь «существующие типы». Так, в Испании он указывает иберо-островную и атланто-средиземную расы, сходные по форме головы и окраске и различающиеся только ростом, но так мало, что рост ниже 1,65 метра заставляет относить представителей его к иберо-островной расе, а рост хотя немного выше — к атланто-средиземной. Не проще ли было бы предположить, что две эти расы представляют простые разновидности одной средиземной расы? Также легко его привислянская раса может быть слита с «восточной». Этим число его рас понижается до восьми. Если мы соединим его северную и подсеверную, адриатическую и подадриатическую расы, то мы легко дойдём до трёх или до трёх с половиной, существование которых признаётся большинством антропологических авторитетов.
В отношении представительства трёх типов европейского населения, признаваемых антропологами, особенный интерес имеет для нас Франция, так как в ней мы находим все эти три типа в такой раздельности, что местообитание их легко различается на карте головных указателей, составленной Колиньоном и Гузе́. Длинноголовый тевтонский тип можно проследить от Фландрии до Бордо. Другая полоса длинноголового населения, принадлежащая к средиземному типу, окаймляет берег Средиземного моря и отчасти проникает в долину Роны. Эти две области длинноголового населения как будто стремятся к слиянию к югу от Лиона и разделяют, таким образом, области альпийского расового типа на два отдела. Один из этих центров находится в альпийских возвышенностях, выдвигаясь к северу, а другой — в Оверни, простираясь к испанской границе на юго-западе. Таким образом, длинноголовое население мы можем проследить в открытых местностях и в речных долинах; альпийский короткоголовый тип, с другой стороны, повсюду скучен в изолированных областях, непривлекательных в экономическом отношении. Этими областями являются Савойя, Овернь и Бретань. Короткоголовое альпийское племя выступает от возвышенностей в Оверни к юго-западу от основания Пиреней, перерезая плодородные долины Гаронны и вдаваясь в болотистую часть Ланд. Другими словами, мы находим на северо-западе короткоголовость в Бретани, полосу длинноголовости от Парижа до Бордо, а к югу от этой последней полосу альпийского типа до крайнего юго-запада. И среди этой короткоголовости мы неожиданно наталкиваемся на небольшую область длинноголовых, выступающую здесь наподобие острова. Она сосредотачивается около двух центров — Лиможа и Перигё. Последняя область больше первой и доходит до Ангулема. Эти области разделяются между собой естественной границей, так называемыми «холмами Лимузена», которые в то же время служат границей между двумя антропологическими типами. К северу и к востоку около Лиможа признаки белокурого племени приобретают решительное преобладание, в особенности среди женщин; в противоположном направлении около Перигё пропорция брюнетов значительно возрастает. В первом из названных населений мы замечаем видную примесь тевтонской крови; сюда проник с северо-востока передовой отряд германских завоевателей, и этим объясняется длинноголовость населения. Не так легко решить — какого происхождения обитатели области Перигё. Они не могут быть потомками тевтонов, потому что процент черноволосых среди них больше, чем в Испании и Италии. Кроме того, они отличаются сочетанием во многих случаях длинной головы с коротким лицом, что несвойственно тевтонскому тину. Все попытки приурочить этот темноволосый, длинноголовый тип к известным нам типам Южной Европы и даже Северной Африки не привели к положительным результатам, и антропологам остаётся только один исход для объяснения происхождения этой оригинальной расы — признать её потомками доисторической кроманьонской расы, обитавшей на юго-западе Европы. Это предположение приобретает большую достоверность, когда мы, сравнивая кроманьонские черепа с новейшими, убеждаемся, что те и другие выказывают одинаковую длинноголовость и негармоничность. Кроманьонский тип в те времена был распространён довольно широко. К нему относят знаменитый череп, найденный в Энгисе в Бельгии, и он встречался на протяжении от Эльзаса до Атлантического океана. Антропологи отождествляют с ним угасших гуанчей Канарских островов и некоторые населения Северной Африки. Сохранение его в указанной местности Франции легко объясняется изолированностью её положения. Замечательную противоположность антропологических типов населения мы видим на севере Франции, в двух соседних провинциях — Бретани и Нормандии. Мы уже отметили Бретань как одну из трёх областей изолирования, содержащих короткоголовый тип. Хотя приморская полоса Бретани служила местом распространения различных пришлых типов, по преимуществу длинноголовых, но это обстоятельство тем более резко установило различия населения прибрежной и внутренней части страны. Во внутренних деревнях мы видим несколько смешанный, но достаточно характерный альпийский тип, с круглым лицом, вогнутым носом и широкими ноздрями. Он резко отличается от берегового типа с длинной головой, светлой окраской и более высоким ростом, который в то же время представляет собою тип обитателей Нормандии. Эта последняя является одной из самых белокурых областей Европы, с несомненно тевтонским типом, длинноголовых, с высоким и тонким носом.
Население северо-западной трети Франции и половины Бельгии заключает в настоящее время более тевтонского элемента, чем Южная Германия. Это не должно удивлять нас, если мы примем во внимание почти непрерывное проникновение туда тевтонов в течение всего исторического периода — готов, франков, бургундов и пр. [836]
В Бельгии, лежащей на северо-западном крае Арденн, населённых альпийским типом, также выступает резкий контраст между населением возвышенной и низменной частей страны, совпадающий и с различием языка фламандского и валлонского населения. Валлоны, занимающие возвышенную часть страны, более короткоголовы, чем фламандцы, которым принадлежит низменная часть; первые в то же время и ниже ростом. Бельгия, таким образом, резко делится на две половины в топографическом и в этнографическом отношении, а вместе с тем и в лингвистическом и бытовом. Валлонское население в его гористой и лесистой стране оказалось оплотом, о который разбивалась волна германского нашествия, разливавшаяся беспрепятственно по Фландрии и Эльзасу и проникшая в Нормандию и Лотарингию.
Мы уже говорили, что тевтонская раса в её наибольшей чистоте находится в Скандинавии. Однако, население Скандинавии не является исключительно тевтонским. Вдоль всего океанического берега, за исключением окрестностей Бергена и юго-восточного берега, замечается склонность к преобладанию короткоголовости. В этой области, несмотря на чисто тевтонский характер главной массы населения Норвегии, замечается несомненное средство с альпийским типом; средний головной указатель здесь часто превышает 83 и в изолированных местностях доходит до крайней короткоголовости, которая редко встречается даже в Средней Европе. В то же время это прибрежное население Норвегии имеет более тёмную окраску сравнительно с чистым тевтонским населением внутренней страны. При этом было отмечено, что тёмной окраской отличаются именно короткоголовые индивидуумы. Тёмная окраска и короткоголовость соединяются и с более низким ростом. Этот альпийский тип мог попасть в Норвегию только из Средней Европы через Данию, где живёт сходный с ним тип. Названный полуостров оказывается в действительности менее тевтонским, чем Шлезвиг-Гольштиния. Быть может, вторжение альпийского типа в Данию совпадает с его распространением, которое захватило и Британские острова. Эта раса оставила свои следы и в Голландии, и мы можем, таким образом, проследить весь ход её переселения к северу. История заселения Скандинавии говорит о направлении его с двух сторон — из Швеции и с юга из Дании. Этот последний тип, встречающийся теперь лишь на морском берегу, в наименее заманчивой части страны, был оттеснён тевтонами, переселившимися из Швеции. В Швеции мы можем предполагать более однородный расовый состав, чем в Норвегии, хотя, быть может, Готланд не избег примеси короткоголового населения Дании. Во всяком случае мы можем считать Балтийское море центром распространения тевтонской расы, так как находим её и на противоположном берегу, в Финляндии и Литве.
В Германии, на северных склонах главного европейского водораздела, мы встречаем многочисленную нацию, составные части которой имеют различное физическое происхождение. Северо-Западная Германия — Ганновер, Шлезвиг-Гольштиния и Вестфалия, — несомненно, родственны физическому типу шведов, норвежцев и датчан. Вся остальная часть империи, даже не исключая Пруссии к востоку от Эльбы, имеет уже менее тевтонский тип, и под конец этот тип совершенно исчезает в настоящем альпийском короткоголовом населении Бадена, Виртемберга и Баварии. Если мы направимся из северо-западного угла империи в сторону Дании, мы заметим постепенное расширение голо́в. Так, от головной формы, тождественной со скандинавскою, мы переходим на юге к форме, ничем не отличающейся от швейцарского, австрийского и других альпийских типов во Франции и Северной Италии. Вслед за длинноголовым и белокурым мы находим смешанный тип, ещё сохраняющий светлую окраску глаз, но имеющий уже тёмные волосы. Эта разновидность встречается вдоль всей раздельной линии, между горной страной и равниной, и может назваться коренной в Тюрингии и Гессене. Чистая, несмешанная альпийская раса выражена в плоскогорьях Баварии и Виртемберга, в Шварцвальде, в Рауэ-Альп и в Тюрингенском лесе. Достойно внимания, что головы расширяются не только от границы Дании к югу, но и к востоку. Это расширение захватывает Пруссию и говорит против чистоты прусской крови. Мы в особенности этого можем ожидать в восточных провинциях Познани и Силезии, которые сохранили ещё свои славянские наречия. Но и Бранденбург, окружающий Берлин, выказывает признаки смешения с короткоголовой альпийской расой. Германия на востоке незаметно сливается с Силезией и польскими губерниями России. Ширина головы здесь понемногу поднимается до 83. Области светлой окраски и длинноголовости являются в то же время областями высокого роста. Средний рост в Германии редко бывает меньше 5 футов 5 дюймов. Местные изменения здесь встречаются как и повсюду; жизнь в скученных городах понижает рост, а довольство повышает его, но при всех различиях высокий рост тевтонов замечается везде, где они проникали в местности, населённые низкорослой альпийской расой. Наиболее тевтонская страна Германии Шлезвиг представляет средний рост около 5 футов 6,5 дюймов (1,69 метра), а баварцы в общем на 2 дюйма меньше (1,63 метра). Рейн, служивший путём вторжения тевтонов, представляет рослое население на юго-западе, в особенности в Эльзасе и Лотарингии.
Австрия в собственном смысле вместе с Зальцбургской провинцией образует изолированный выступ тевтонских расовых признаков, окружённый с трёх сторон населениями чуждого языка и весьма различных физических признаков. Мы будем, говорить о них, когда коснёмся славян, среди которых они живут, но здесь мы [837] укажем только сходство между баварцами и австрийскими немцами. Те и другие — германизированные члены альпийской расы; последней они обязаны своей короткоголовостью, а своим высоким ростом, которым они превышают славян и венгерцев, и светлой окраской — тевтонскому элементу. Между ними замечается та же негармоничность головы и лица, как у баварцев. Смягчающий тевтонский элемент в настоящее время замечается преимущественно в светлой окраске глаз, так как волосы имеют чаще тёмный оттенок.
Когда тевтонские племена направились с целью завоевания и колонизации в Галлию и Римскую империю, другая большая расовая волна надвинулась на Германию с востока. Быть может, первыми появились гунны и другие азиатские орды, но затем и славяне начали надвигаться с северо-востока. Они не всегда вытесняли прежнее население и только заполняли обширные местности более или менее мирным путём, проникая в страну без кровопролития. Славянские поселения мы можем проследить по их названиям и в Саксонии, и в Пруссии. На северо-западе они занимали Ольденбург и на славянских наречиях говорили в Киле, Любеке, Магдебурге, Галле, Берлине, Лейпциге, Дрездене, Зальцбурге и Вене. Занимая землю, они строились по одному из двух планов: иногда они располагали дома одной прямой улицей с церковью посередине, а в других случаях поселения их имели округлую форму. Расположение германской деревни в сравнении с славянской было гораздо сложнее. Кроме того, они строились отдельными дворами, и поэтому пейзаж местности значительно изменяется сообразно славянскому или тевтонскому характеру поселения.
Все современные славянские народы Северной Европы приближаются к альпийскому типу. Вследствие этого примесь их к тевтонам должна вызывать понижение роста, потемнение волос и глаз и в особенности бо́льшую короткоголовость. Эти изменения всего более заметны в Саксонии, преимущественно около Галле. По всей Тюрингии население гор выше ростом, чем население долин. Это объясняется тем, что какой-то низкорослый тип, переселившийся туда, вытеснил первоначальных рослых тевтонских обитателей. Славянское вторжение проникло в Баварию с северо-востока: местность к югу от Байрейта долго называлась Славонией. Тот же народ мы видим и в Виртемберге. В некоторых местах, как в Регенсбурге и Берлине, мы можем проследить славянское нашествие в различных слоях черепов на кладбищах. Вследствие этого исторического движения Саксония, Бранденбург и Мекленбург относительно окраски имеют менее тевтонский характер, чем в прежнее время. Весь восток Германии более широкоголов и незаметно сливается с типами областей славянских наречий. Таким образом, различия в обычаях и преданиях между восточными и западными германцами имеют этническую основу. При этом обнаруживаются различия между северными и южными германцами, могущие служить для объяснения многих исторических фактов.
Мы только мимоходом коснёмся антропологического состава населения Италии и Испании, так как подробнее должны будем остановиться на альпийской расе и связи её со славянами. Италия естественно делится на две области — равнину По и полуостров в настоящем смысле слова. Бассейн По населён несомненно короткоголовым типом. Этот признак, характерный для альпийской расы, замечается с особенной силою вдоль северной границы, в особенности в Пьемонте, на границе Франции. Здесь находятся самые чистые представители альпийской расы, тождественные с савойярами, не только в физическом, но и в лингвистическом отношении. Этот альпийский тип Северной Италии — наиболее белокурый и высокорослый во всём королевстве. Волосы нередко бывают русого цвета, с глазами соответствующего оттенка, откуда, впрочем, ещё не следует, что мы имеем здесь дело с действительно белокурым и высокорослым народом: средний рост его от 3 до 5 дюймов ниже, чем у англичан, но для Италии он довольно крупен. В самой долине По все эти признаки несколько ослаблены, и мы здесь встречаемся с этническими примесями, которые могли притекать с севера в виде тевтонского элемента, а с юга — с самого полуострова. Если мы будем, однако, искать следов тевтонских варваров громадного роста, со светлыми волосами и голубыми глазами, как их описывали древние писатели, спускавшихся с гор в Северную Италию, то мы найдём их лишь в меньшей чистоте венецианского типа в сравнении с пьемонтским, и всего более в населении Ломбардии, около Милана. Здесь замечается увеличение светлой окраски вместе с уменьшением короткоголовости. Но за исключением Ломбардии, кровь тевтонских завоевателей в Италии почти исчезла.
Этнический переход от альпийской расы в долине По к средиземной расе в настоящей Италии наблюдается особенно резко вдоль хребта Апеннин от французской границы до Флоренции. Население современной Лигурии, между горами и Генуэзским заливом, имеет заметную связь с югом во всех отношениях. Вокруг Генуэзского залива, у северных гор, тянется узкий пояс населения, выказывающего все признаки длинноголовой средиземной расы. Описываемая полоса земли носит официальное название Лигурии и наводит нас на вопрос о том, кто были древние лигуры или лигурийцы, упоминаемые классическими писателями. Этот вопрос вызывал много споров: одни учёные видели в них альпийскую расу, а другие — длинноголовую, предшествовавшую альпийской в Северной Италии. По-видимому, последнее мнение ближе к истине, и мы можем видеть в высокорослых, темноволосых и крайне долихоцефальных обитателях [838] нынешней Лигурии потомков древних лигуров. Древние умбры, в область которых мы вступаем, переходя в настоящую Италию, были родственны альпийскому короткоголовому типу, занимающему Cреднюю Европу. Более загадочным является народ этрусков, вообще много занимавший историков и археологов. Мы знаем, что они вторглись в территорию умбров и принесли с собой более высокую культуру, от которой развилась культура римлян. Столица этих последних в действительности была основана этрусками. Одни писатели приписывают этрускам ретийское или альпийское происхождение, а другие — выводят их из Малой Азии. Антропологическое исследование этого вопроса показывает, что если этруски и были чуждого происхождения, то потомки их совершенно слились с умбрами, так как мы не можем открыть теперь никакого различия между прежними областями умбров и этрусков по отношению к форме головы, росту и окраске. Вообще мы можем заметить, что Тоскана, подобно Умбрии, по форме головы скорее связана с севером, чем с югом. По мнению некоторых учёных, возможно даже, что умбры и этруски были одно и то же. Во всяком случае, мы должны признать, что короткоголовость значительно примешивается к современному населению Тосканы. Как доказывают черепа этрусков, дошедшие до нас, они были весьма смешанным народом. Река Тибр служит границею между областью смешанного и областью изолированного населения. За этой рекой мы уже находим чистую средиземную расу. Крестьянское население здесь почти сплошь темноволосое, ненормально низкорослое и такое же длинноголовое, как испанцы или африканские берберы, что в особенности можно сказать о горах Калабрии, где географическое изолирование доходило до крайнего предела. Греческие колонисты, осаживавшиеся на берегах Италии, принадлежали к той же расе и физически не отличались от коренных жителей этих местностей. Но колонисты могли быть и другой расы, которая вносила иные элементы в население, как мы видим это, например, в короткоголовом населении Салерно, к югу от Неаполя.
Население Иберийского полуострова, отделённое Пиренеями от остальной Европы, во всех важнейших антропологических отношениях связано с народами, населяющими Африку к северу от Сахары, от Красного моря до Атлантического океана. Эти народы, как известно, характеризуются преобладанием длинноголовости, тёмным цветом волос и глаз и средним ростом, приближающимся к низкому. Вследствие крайностей летней и зимней температур внутреннего плоскогорья Испании, население её развилось преимущественно на морских берегах. Полуостров представлял мало привлекательного, и хотя через него двигались народы из Африки в Европу, но они проходили, почти не оставляя следов, и коренное население сохраняло свой расовый тип в большей степени, чем все другие цивилизованные страны Европы. Все авторитеты согласны в том, что первоначальными обладателями территории нынешней Испании были иберы или иберийцы. Сюда проникли и кельты, оставив следы своего пребывания в короткоголовости северного берега. Отметить следы нашествия сарацин и мавров не так легко, потому что они были одного племени с иберами.
Переходя в Альпы, в Швейцарию и Тироль, мы видим там короткоголовоеть, доходящую почти до крайних пределов. Поэтому обе названные страны выказывают резкие признаки альпийского расового типа. В этих странах, в особенности в первой из них, дело не обошлось без смешения: в Швейцарии чистота расового типа гораздо меньше, чем в Савойе или Тироле, и даже чем в Баварии. Тевтонская длинноголовость проникла в среднюю часть страны, по-видимому, через Рейн и через долину Аара. Тевтонскими племенами, нарушившими здесь чистоту типа, были гельветы, бургунды и другие племена, пришедшие с севера. Последствием этого слияния нередко бывала дисгармония, выражавшаяся в сочетании брахицефального черепа с длинным и узким лицом.
Короткоголовый тип не только составляет ядро населения во всех Альпах: он и самый первоначальный, потому что всего теснее связан с почвой. Тироль — самое удобное место для изучения последования длинноголовости и короткоголовости: его можно назвать географическим центром материка. Он занимает стратегическую позицию — Бреннерский проход на большой дороге между севером и югом Европы. Большие реки, текущие от него, обозначали линию переселения и служили для движения рас к этому центру. По Дунаю прибывали славяне, тевтоны переходили отсюда в долину Эча и затем в равнину Италии. Обратно тем же путём средиземная культура проникала на север, начиная от времён финикиян. Вследствие этого население Тироля крайне смешанное, хотя вообще можно сказать, что северная половина страны имеет германскую окраску, а южная итальянскую. Как другое общее положение мы можем высказать, что короткие головы увеличиваются в числе вместе с высотою. Другими словами, широкие долины, ведущие к большим речным системам Европы, сравнительно длинноголовы, а боковые ветви в Эцтальских Альпах, изолированных от чуждых влияний, выказывают явное преобладание короткоголовости. Две большие ветви долихоцефалов, белокурые тевтоны на севере и средиземцы на юге, с тёмными волосами и глазами, вторгались в Альпы по всему пути от Франции до Балкан; до их прихода всю горную цепь занимало, по-видимому, короткоголовое население. Эта особенность была ослаблена в той мере, в какой первоначальная раса смешивалась с пришельцами. Здесь мы видим пример настоящего человеческого наслоения. На альпийский тип налёг слой новых пришельцев или постепенно вытеснил его в уединённые области. [839] Возможно, что сюда проникали и короткоголовые славяне вслед за тевтонами: по крайней мере, там встречаются и славянские черепа.
Нидерланды считаются обыкновенно тевтонской страной, также как Бельгия гальской, или французской. На самом деле в Нидерландах существует такой же контраст населения, как и в Бельгии между фламандцами и валлонами, о чём мы говорили выше. Этот контраст не так легко проследить в первой из названных стран вследствие большего географического однообразия Нидерландов, но в ней есть, несомненно, не тевтонский элемент, любопытный в том отношении, что его можно связать с таким же элементом в Дании и Юго-Западной Норвегии. Во Фрисландии и соседних провинциях мы находим настоящих тевтонов, с длинной головой, овальным лицом, высокорослых и белокурых. Но к югу от Фрисландии население становится понемногу всё более и более тёмным и низкорослым. Таким образом, северные и восточные голландцы могут, безусловно, называться тевтонами, но этого нельзя сказать о населении Голландии в собственном смысле и Зеландии. Головной указатель здесь быстро повышается и указывает на присутствие альпийского или короткоголового элемента. На самом берегу мы видим ещё тевтонский тип, но внутри находим уже короткоголовую область, где эта форма головы соединяется с тёмной окраской и приземистым сложением. Ближайшими родственниками этих южных голландцев можно назвать валлонов в Бельгии и коренной короткоголовый элемент в датском населении.
В населении Британских островов мы замечаем любопытную черту, заключающуюся в однообразии головной формы. Преобладающий тип представляет длинный и узкий череп, сопровождаемый по преимуществу овальным лицом. Расовые различия состоят здесь в чертах лица и в более или менее светлой окраске. Где бы мы ни измеряли головы, на островах около западного берега Ирландии, на Гебридах, в горной Шотландии, в Уэльсе или около Лондона, мы получаем результаты, разнящиеся между собою лишь на несколько единиц; всегда указатели заключаются между 77 и 79, за исключением Средней и Западной Шотландии, где они опускаются до 76. Таким образом, неизменность черепного типа выступает здесь даже в большей мере, чем в Испании или Скандинавии, несмотря на разницу местностей и сословий. С другой стороны, этот головной указатель говорит нам о совершенном отсутствии в населении Британских островов короткоголовой альпийской расы. Археологические исследования выясняют, что древнейшие, доисторические обитатели этих островов были ещё больше длинноголовы, чем нынешние британцы. По форме головы и по степени культуры они походили на эскимосов Северной Америки. За ними последовало население с более высокой культурой, но с такою же, хотя и несколько меньшею, длинноголовостью. Это было так называемое население длинных курганов, которые оно сооружало в качестве могильных памятников, иногда в несколько сот футов длины. Названное население, с головным указателем, доходившим до 72, было низкоросло, по крайней мере на один дюйм ниже среднего роста англичан. Этот тип, относящийся к новому каменному веку, имеет до сих пор своих потомков, отличающихся сочетанием невысокого роста, тёмной окраски и резкой длинноголовости. Над этим слоем мы находим другой слой, иного расового типа. Он известен под названием населения круглых курганов вследствие формы его могильных насыпей. Кроме более высокой культуры, выражающейся в изящных крашеных глиняных изделиях и предметах из металлов, оно замечательно своей короткоголовостью, которою оно не уступает современным крестьянам Средней Франции: головный указатель его доходит при жизни до 83. Рост его был на три дюйма больше роста населения длинных курганов. Мы не можем решить — пришёл ли этот тип из Бретани, где он преобладает и до сих пор, или он был передовым отрядом датского вторжения, где также мог быть представителем круглоголового типа. Мы знаем, что он распространился по всей Англии и отчасти по Шотландии. Следовательно, он прибыл туда в значительном числе. Тем не менее, несмотря даже на свою высшую культуру, он оказал только временное влияние: в начале исторического периода он уже был поглощён прежними типами страны. Все последующие вторжения, уже записанные историей, содействовали окончательному устранению этого короткоголового типа, так как они исходили из Германии, Дании и Скандинавии и вводили в страну только чистых тевтонов. При одинаковости головного указателя на Британских островах мы замечаем усиление окраски от северо-востока к северо-западу, выражающееся особенно в волосах. Противоположно материку Европы, где горы содержат более светлое население, чем окружающие равнины, в Великобритании и Ирландии мы видим обратное явление: там в Грампиенах, в Уэльсе и в Коннемаре сосредоточивается наибольшее число брюнетов. Эта тёмная окраска совпадает с кельтскими наречиями, сохраняющимися в названных местах. Очевидно, мы здесь имеем дело с областями изолирования, где могли сохраниться более древние типы. Это позволяет нам заключить, что первоначальным населением этих островов было население с тёмной окраской, на которое налегло более светлое. Первое было в то же время и более низкорослым. Будем ли мы называть его силурами или иберами, эти признаки одинаково относятся к нему. Различие между этим первичным и позднейшим тевтонским наслоением замечается и в лицах, которое у первого в сравнении с англосаксами отличается неправильностью и грубостью; в этих чертах особенно выдаются длинный рот, широкая верхняя губа и выступающие скулы. [840]
Рипли причисляет славян к своей альпийской расе на основании их короткоголовости, которую он в среднем принимает в 82, то есть отводит ей среднее место между длинноголовостью средиземной расы в Сардинии (75) и короткоголовостью альпийской расы в Пьемонте (89). Среди короткоголового русского населения, с головным указателем, колеблющимся в небольших пределах на всём пространстве, занимаемом славянской расой в Европейской России, Рипли отмечает иной физический тип летто-литвинов и финнов, а именно, склонность к длинноголовости, наблюдаемую на границе Германии и в Финляндии. Этому типу свойственна длинная и узкая форма лица, тогда как русским, при их короткоголовости, свойственна сравнительно квадратная форма лица. Рипли считает для русских характерным красновато-белокурый цвет волос, который постепенно темнеет от севера к югу и от запада к востоку. Центром светлой окраски в России, как и в Германии, он считает Балтийское море. Великоруссы имеют несколько более тёмную окраску, чем прибалтийское население, летто-литвины и поляки, и эта окраска становится ещё темнее у малороссов. Рост русского населения Рипли считает средней величины, признавая в нём следы действия окружающих условий, как и у других европейцев. Известное исследование роста в России Д. Н. Анучина наводит его на следующие мысли. Рост взрослых мужчин в Украине около Киева, превышающий на два дюйма рост их около Москвы и Казани, он объясняет влиянием на первых чернозёмной полосы, в которой они обитают. Той же причине он приписывает разницу роста белорусов и малороссов. Общую низкорослость Польши он видит в участии евреев в общей сумме величин тела этой области. Повышение роста около берегов Балтийского моря он считает связанным с указанным выше центром распространения высокорослого типа, находящимся у названного моря. Среди русских, так же как и вообще среди славян, Рипли признаёт совместное существование двух типов — высокорослого, белокурого и длинноголового и короткоголового, среднего роста, с тёмной окраской. Первый особенно заметен среди литовцев и поляков, а второй в Украине, тогда как великоруссы стоят в середине между ними; у южных славян первый из этих типов совершенно исчезает.
Рипли вполне соглашается с выводами русских учёных относительно полного замещения некоторой древней длинноголовой расы, жившей в России в доисторическое время, пришлой короткоголовой расой. Отдавая должное многолетним трудолюбивым исследованиям покойного профессора А. П. Богданова остатков длинноголовой курганной расы и фактов постепенного увеличения короткоголовости вместе с приближением к нашему времени, Рипли не признаёт объяснения нашего учёного, будто древняя длинноголовая раса понемногу приобретала короткоголовость вместе с развитием культуры. Рипли становится на сторону тех учёных, которые приписывают короткоголовость позднейших черепов пришлой славянской расе, тогда как длинноголовые черепа принадлежали первичной расе иного происхождения. Некоторые русские и славянские учёные, Богданов, Зограф и Нидерлэ, старались доказать, что длинноголовые курганные черепа принадлежали славянам и славяне первоначально были длинноголовой расой, но другие учёные, г-да Анучин, Талько-Гринцевич, Таренецкий, Олехнович, Коперницкий, Иков и Янчук, считают славянским позднейшее короткоголовое население, занявшее местообитания коренных финнов. Рипли не решается высказаться категорично в пользу того или другого мнения, полагая, что вопрос не может быть решён краниологическим путём, но в то же время находит, что альпийский расовый тип Западной Европы всего скорее мог дать начало нынешней славянской расе (стр. 358). Если славянский слой был позднейшим, налёгшим на первоначальный слой длинноголовой расы, то мы приходим к вопросу — какое этническое происхождение может быть приписано этой последней.
В состав русского народа входят, как известно, три этнических элемента — славянский, финский и монголо-татарский. Говоря это, мы не имеем, однако, вполне ясных представлений об этих типах. Мы не можем сказать, каков был первоначальный тип славян и какие из нынешних славянских народов ближе подходят к нему. Точно также и относительно финнов существует большое смешение понятий, когда соединяются в одну группу лопари, ливы, эсты и мадьяры на том лишь основании, что они говорят на финских языках. Мадьяры, как выражается Рипли, столь же похожи на лопарей, сколько и на австралийцев, и такую же разницу мы видим между ними и балтийскими финнами. Лопари крайне короткоголовы, низкорослы и с очень тёмной, даже чёрной окраской волос и глаз. Между тем настоящие финны принадлежат к самым высокорослым людям и обладают светлой кожей, льняными волосами и голубыми глазами. У эстов на Балтийском берегу, у черемисов и у остяков и вогулов Сибири мы даже видим длинноголовость, не уступающую тевтонской. Таким же насилием над научной истиной было бы причисление к тюркам финских народов, говорящих тюркскими наречиями. Чуваши и черемисы приняли язык и религию тюрков, не перестав быть в физическом отношении финнами. Таким образом, мы можем составить группу долихоцефалов, с указателем 79—80, из ливов, эстов, черемисов, чувашей и вогулов и остяков Сибири. Все они более или менее светловолосы, с заметным рыжеватым оттенком, не исключая двух последних, крайних восточных племён. Вместе с тем они и высокорослы и принадлежат к тем ётунам, о которых говорит Эдда. [841] Другой тип коренных обитателей России резко отличается от только что описанного; лучшими представителями его могут служить лопари на северо-западе, калмыки и киргизы, соответствующие тому типу, который называется монгольским. У всех мы видим тёмные или чёрные волосы, с очень смуглой кожей; все они безбороды, круглолицы, круглоголовы, с выдающимися скулами, узкими глазами и прямыми волосами. Эти признаки создают из них весьма определённый тип, который временно может быть назван монгольским и который не надо смешивать с тюркским или татарским. Рост меняется в обеих группах в зависимости от влияния окружающих условий; между теми и другими можно найти весьма малорослых, хотя западные финны и чистые монголы выше среднего роста. Между ними происходили многие смешения, к которым примешивалась и тюркская кровь, что ещё более затрудняет антропологический анализ этих народностей. Финны также смешивались с лопарями, и этому обстоятельству должна быть приписана бо́льшая короткоголовость их на севере. Если бы мы знали лишь длинноголовых балтийских финнов, то форма их головы могла бы быть приписана примеси шведской крови, но так как ту же форму мы можем указать у черемисов, вогулов и остяков, то мы вправе говорить о существовании первичного длинноголового финского типа. Рипли присоединяется к мнению русского учёного Д. П. Европеуса, что финны Северной Европы находятся в непосредственном родстве с первичной средиземной длинноголовой расой, которая лежит в основе всего населения Европы. Светлый цвет волос и кожи был приобретён финнами с течением времени, вследствие соединённых влияний климата и естественного или искусственного подбора. Из той же расы выработалась впоследствии длинноголовая тевтонская раса, которая приобрела под этим именем господство над Северной Европой.
Основываясь на этом предположении, Рипли считает антропологическую историю Северо-Восточной Европы совершенно выясненной. Он оставляет в стороне вопрос о первичном центре распространения славянских языков и думает, что славяне проникли в Россию с юго-запада, будучи в физическом смысле отпрыском альпийской расы Средней Европы. Они нашли первоначальный субстрат в виде финнов, которых легко оттеснили в менее удобные места, так как принесли с собой высшую культуру, дававшую им преимущество над этим первобытным народом. Но они в то же время и смешались с ними, и кровь финнов течёт в жилах и велико- и белоруссов. Им пришлось сталкиваться и с азиатскими варварами, наступавшими на них с востока, но влияние монголо-татар на физический тип великоруссов было сравнительно невелико и скорее может быть замечено в некоторых чертах характера народа, чем в физическом типе его. Постоянная борьба с азиатскими варварами закалила великорусский народ и развила в нём воинственность, необходимую для защиты от их натисков и для подчинения их европейской культуре.
Для русских антропологов вопрос о типе славян кажется далеко не столь простым, как для американского антрополога, мнения которого мы только что изложили. Новейшее исследование по этому вопросу, напечатанное в первой книжке «Русского Антропологического журнала» и принадлежащее г-ну Воробьёву, приходит к следующим выводам: «Главнейшими преобладающими чертами современных великоруссов являются — относительная высокорослость, русый, от светлых до самых тёмных оттенков, цвет волос, серый или серо-голубой цвет глаз и умеренно выраженная брахицефалия. Могут ли означенные признаки быть действительно приписаны славянским племенам? На наш взгляд — да... Можно сказать с уверенностью только одно: древние славяне по цвету волос (и глаз) были светлее представителей брюнетического типа южан; очень может быть, что они не уходили в этом отношении далеко от современных великоруссов, поляков и т. д., дающих наибольший процент именно русых, а не светлых волос... Другое важное доказательство в пользу скорее более тёмного, чем более светлого оттенка волос, общего всем славянам производителя, мы видим в упомянутой выше связи высокорослости и тёмного цвета волос, замечаемой как при сравнении между собою отдельных славянских племён, так и при сравнении высокорослых и низкорослых групп в пределах одного и того же славянского племени» (Русск. Антропол. журн., № 1, стр. 74—75).
Признавая объяснение превращения долихоцефалов в брахицефалов под влиянием культуры «большой натяжкой», автор находит, что до сих пор ещё «остаётся открытым вопрос о том, являются ли предки славян брахицефалами, с более или менее тёмным оттенком цвета волос и глаз, и сближаются, следовательно, с расой высокорослых брахицефалов древней Европы, или же они могут быть с большим правом названы прямыми потомками высокорослых долихоцефалов курганного племени, более, вероятно, родственного современным германским племенам. Исследование физического типа современных великоруссов даёт мало фактов для решения вопроса в ту или другую сторону. Мы знаем, однако, с положительностью, что долихоцефалы представлены среди великоруссов небольшим сравнительно процентом всего населения, значительно уступающим числу брахицефалов... При сравнении отдельных славянских племён между собою оказывается, что те из групп, которые отличаются большим ростом, представляют вместе с тем и более брахицефальную форму черепа и большее распространение тёмного цвета волос и глаз. Отсюда неизбежно вытекает прямой и логичный вывод: в сложении физического типа большинства славянских групп, [842] очевидно, в числе других участвовал какой-то один общий производитель, отличающийся высоким ростом, брахицефалией и тёмным (но не чёрным) цветом волос» (там же, стр. 76—77).
Заключение русского учёного близко подходит к выводу Рипли о принадлежности славянского типа к альпийскому, но расходится с ним в одном существенном признаке, а именно, по отношению к росту. Рипли считает альпийскую расу средне- или низкорослой, и это определение остаётся за нею во всём его труде, хотя он и допускает частные случаи повышения и понижения роста ниже среднего уровня под влиянием географических условий. Между тем, из сравнительных измерений г-на Воробьёва следует, что предки славян были в среднем высокорослы. Таким образом, они должны быть признаны особой разновидностью альпийского типа. Г-н Воробьёв также приходит к убеждению, что долихоцефальная примесь великорусского типа может исходить от тевтонов и финнов, но не решается высказаться за тех или других, так как существующих исследований недостаточно для решения этого вопроса. Одинаково с Рипли он полагает, что влияние монгольской и тюркской крови на центральное великорусское население было невелико, хотя и не отрицает, что «среди особенно широколицых великоруссов найдутся носители и других монгольских черт» (стр. 78).
Из этих кратких замечаний мы можем видеть, насколько плодотворным оказывается антропологический анализ для понимания расового состава европейского населения. Мы не будем вдаваться в нравственные характеристики трёх главных типов этого населения и говорить о преимуществах того или другого из них, так как намерены ограничиться лишь выяснением их физических черт и указанием их распределения на поверхности Европы. Уже это даёт нам твёрдую основу для антропологического понимания их происхождения и роли, какую они играют в составе европейских народов.