15. Религия австралийцев
| «Голоса, звучащие из прежнего, более богатого времени». |
| Герланд. |
Религиозные представления австралийцев производят впечатление чего-то понизившегося, находящегося в упадке. Не только из прежних времен, но и из чуждых областей доходят отклики, правда сбивчивые и неясные, родственные меланезийско-полинезийским традициям. Мы слышим о высшем существе, от которого исходит добро, на севере под именем Койяна, на юге под именем Нуррундере и Байямаи. Но этому нельзя придавать большого значения. В таких зачаточных мифологиях высшим божеством бывает обыкновенно то, которому приписывается [374] создание мира, причём само оно считается не созданным, находившимся на небе с самого начала, раньше других героических божеств. Таким божеством был, по-видимому, Момаинхерклу племён Аделаиды; второй бог, Монана, только позднее поднялся по копьям, брошенным с неба одно за другим: ему приписывали сотворение человека. У западных австралийцев в качестве творца выступает Мотогон, который создаёт землю возгласом и дуновением. Барим, в Южной Австралии, не издает ни одного звука и творит мир, нарисовав его. Его напоминает по имени сын Байямаи южных австралийцев — Бурамбин. И сказание дайериев, будто луна создала мир по просьбе их высшего божества Мурамуры, намекает на признание второго творца, не считающегося главным божеством.
Австралийская мифология отличается от полинезийской, главным образом, тем, что она не развилась выше космогонических корней в какую-либо устойчивую генеалогию, замкнутую историю или круг легенд. Попытки, правда, существуют, но они не поднимаются высоко. Дайерии сводят происхождение солнца к потребности человека охотиться за казуаром; они среди плясок просили Мурамуру послать тепло на землю, и он создал солнце. Туземцы бухты Энконтер заставляют солнце каждый вечер проходить длинными двойными рядами душ, которые испрашивают его благосклонности. Та, кто удостаивается её, даёт ему в подарок шкуру красного кенгуру, поэтому оно возвращается в красноватой одежде. По мнению тех же глубокомысленных людей, луна тощает вследствие более продолжительных сношений с людьми. Высшее существо гонит её, она скрывается и тем временем черпает из кореньев новую силу. Луну южные австралийцы считают мужем солнца, которое убивает её в каждое новолуние. Здесь, как и в Западной Австралии, верят, что оба жили некогда на земле и производили на свет детей. И о звёздах сообщаются подобные же человеческие черты.
Другие легенды содержат следы иных божеств и соприкосновения с полинезийскими мифами. Нганно дал своё имя многим местностям, но потом превратился в морское чудовище; он же, быть может, придя с неба под именем Уанду, положил начало реке Мёррею. Нуррундере создал рыб в озерке Тулурунге, бросая туда камни, и вытащил из воды сетью скалистые острова Витунгенггуи; гром — его голос, когда он сердится, раздающийся из радуги. В этом соединении земли с небом мы несомненно видим нечто полинезийское.
Из основных мыслей, будто души умерших отправляются к звёздам или становятся звёздами, развились мифы, которыми духовные существа связываются со звёздами. Так, в Новом Южном Уэльсе верят, что души продолжают жить в облаках, на юге — что они превращаются в звёзды. Верованиями туземцев бухты Энконтер, что души на небе оставляют по вечерам свои хижины и предаются тем же занятиям, как раньше на земле, легко объясняется построение созвездий. Млечный путь является, например, рекой или рядом хижин, где племена бухты Энконтер ясно видят кучи пепла и поднимающийся дым. Падающие звёзды — дети звёзд. Радуга, в которой племена Аделаиды различают мужскую и женскую дугу, внутреннюю и наружную, выходит, как дым, из облаков. Луна считается добрым, а солнце — злым светилом. Солнцу и его родственникам приписывается власть над многими бедствиями. Кто хочет избавиться от неё, должен плюнуть в руку и протянуть её к солнцу.
У камилороев творцом людей считается Байямаи, который, остановившись на скале между двумя реками, создал первого человека и исчез. Этот миф напоминает создание человека в водопадах Мораби; сущностью его является происхождение из воды. После того как люди [375] были созданы, божество послало для уничтожения змей свою дочь Каракарак с палкою, которая, переломившись, дала огонь. Создание огня и на северо-западе ставится в связь с огненным богом, но здесь он почитается не в лице дочери небесного бога, а наряду с нею (ср. стр. 57). У многих племён в антропогоническую легенду вводится ящерица: рассказывается о Тарротаррэ, божестве в виде ящерицы, которое разделило полы, создав мужчину и женщину. Дух отрезал ящерице хвост, что заставило её ходить прямо, а затем он превратил её в маленьких мужчин и женщин, чтобы они могли размножаться — таково сказание дайериев (ср. выше, стр. 305).
И в других местах человеческий и животный мир пёстро перемешаны в сказаниях о творении. Это находится в связи с кобонгом, символическим животным племени. Когда пляшущие предки нариньериев сделали холмы и озеро Мутабарринги, был приглашён сильный Кондоле, и когда он спрятал свой огонь, он был ранен Рильбалле копьём в шею. Все засмеялись и были превращены в животных, а Рильбалле, который его ранил, положил огонь в травяное дерево. Тому же божеству приписывается создание целого ряда рыб из кусков, на которые он разорвал большую рыбу с помощью своих товарищей по охоте. Плоскую породу рыб он произвёл тем, что бросал плоские камни в озеро. Вообще, существует представление, что прежде созданные существа были гораздо могущественнее. Вейунгарэ, охотничьему спутнику Нуррундере, приписывают создание маленького кенгуру из разбросанных кусков разорванного исполинского кенгуру; соответственно этому, боги и герои отличались гигантскими размерами. К этим сказаниям о творении примыкает ряд более мелких сказаний о животных, началом которых было, очевидно, желание разъяснения тех или других особенностей их. В глубокой основе своей и они принадлежат к мифологии. В Южной Австралии рассказывают, что черепаха имела сперва ядовитые зубы, а змея не имела их. Тогда змея упросила черепаху отдать ей свои зубы, потому что она лучше сумеет применить их к делу. Черепаха обменяла свои зубы на голову змеи: поэтому у змей ядовитые зубы, а у черепах змеиные головы. Оригинально сказание нариньериев о происхождении дождя, смягчённое сказание о потопе. Старик жил вместе с двумя более молодыми друзьями. Эти последние однажды очень удачно ловили рыбу и лучшую рыбу взяли себе, а худшую отложили в сторону для старика. Он тотчас же ушёл в свою хижину, затворил дверь, и немедленно начался сильный дождь. Он остался сухим, а те, в наказание, вымокли. Впоследствии все трое были превращены в птиц, и когда «старик» кричит, это возвещает приближение дождя.
Общей чертою этих сказаний является возвращение бога на небо, после того как он совершил на земле великие дела, но и испытал много дурного. От этого он часто превращается в старика. Так, нариньерии рассказывают: когда Нуррундере, истребив своих убежавших жён потопом (а по другим сказаниям, превратив их в утёсы), в мрачном настроении, дряхлым стариком возвратился на дальний запад, он нашёл одного из своих детей оставленным, бросил ему конец верёвки, прикреплённой к палке, и притянул его к себе наверх. С тех пор, как только человек умирает, сын бога бросает ему эту верёвку. Мёртвые, прибывая к почти лишённому сознания старцу, объяснив, где они жили, становятся опять живыми, молодыми и здоровыми. Они получают жён, смотря по количеству слёз, указывающих, сколько жён они оставили на земле. Совершенно так же, как у океанийцев, создание богов происходит здесь непосредственным возвышением душ смертных. Единомышленники Теплина хотели в Нуррундере усмотреть просто обоготворение начальника, [376] который привёл племя в его нынешнее местопребывание. Совершенно одиноким, по-видимому, стоит божество Бедаль, о котором в Куинслэнде рассказывают, что оно высидело на глине мир в виде черепахи. Не примыкает ли это неподвижное божество к божеству бухты Мортон? Буддай, или Будья, считающийся родоначальником, в виде исполинского старца спит, положив голову на руку, засыпанную песком, и, подобно тому, как при первом его пробуждении земля была затоплена, при следующем все люди будут проглочены им.
Боги превращаются в животных или по временам принимают их вид. Туррамуллам является в виде змеи на собраниях, Уоколь — демон, живущий в воде, в форме исполинской змеи, а Тарада, научивший татуированью, был превращён в огромного кенгуру. Многие демоны появляются в виде вампирообразных птиц, в особенности страшный Мелапи. Кроме того, существует известное число совершенно нелепых сказаний о животных: когда мальчик щекочет собаку, пока она засмеётся, собака делается мальчиком, а мальчик — деревом пампанди; кто убьет муху тенкендели и не скажет в то же время «тенкендели», тот уже больше не может плавать и т. п.
Уже погребальные обычаи австралийцев (см. стр. 364) указывают на глубокую веру в жизнь после смерти, поэтому в подобных указаниях не может быть недостатка и в мире их религиозных легенд. Сказания о душах тесно переплетены со всею их мифологией. В них есть даже намёки на верования, различающие между тенью, призраком и поднимающимся дымом. Даже и детским душам приписывается будущая жизнь, не исключая племён, которые недолгое время горюют по детям. Всего чаще представление это имеет антропоморфический характер с намёками на переселение душ. Так, на западе верят, что души умерших сидят на деревьях и там испускают жалобные звуки, но если их приманить на землю, они переходят в другие живые существа. Так как души предков считаются деятельными участниками в жизни людей, то они признаются благодетельными духами: если на берег выкидывается кит, то это их дело. От умерших исходят и злые духи, каковы, например, коварно-задорные мани; и здесь, как и в других местах, призраки являются всего чаще у могил, и мёртвые дают колдунам вредные камни для ворожбы.
Австралийцы из Веллингтона рассказывают, что белые ангелы, или Балумбалы, живут, питаясь мёдом, на юго-западных горах. Это напоминает души, а также и то, что многие племена, подобно полинезийцам, помещают остров душ на западе, или загробный мир представляют себе соприкасающимся с водою. Они предполагают, что души добрых идут к добрым богам, а злые уничтожаются. Вера в суд, какой имеет быть на небе, у нариньериев предшествовала знакомству с христианскими идеями. Ширманну было известно представление об аиде в форме обширной пещеры, где, совершенно как у полинезийцев, пребывали души предков. Быть может, с верованием о местопребываниях душ связано священное значение некоторых местностей. Широко распространённое воззрение, что умершие становятся белыми и в таком виде возвращаются на землю, встречаем мы и здесь. Туземцы действительно в некоторых белых узнавали умерших родственников.
Разнообразие злых духов весьма велико, таково оно было и в Тасмании. В лесах бродит призрачный Буньоп, Купир ворует из пещер, Арлак душит в темноте, Пукидни провожает невидимым спутником. Подобно малайским ведьмам, демоны тихо пролетают в ночном воздухе; мани вторгается с шумом, опаляет волосы и бороду и душит. На юге боятся исполинов с палицами в руках. Когда в марте 1881 г. показалось на небе великолепное полярное сияние, туземцы Квинсленда [377] пришли в величайшее смятение, так как они сочли это за пламя, зажжённое злым Кутчи. Согласно верованию западных австралийцев, в глубине вод живёт крылатая змея, причиняющая хворь и опухоли. Поэтому бо́льшая часть деятельности австралийцев заключается в выполнении правил, имеющих целью способствовать устойчивости в борьбе с созданиями их напуганного воображения; главная задача жрецов заключается в примирении с духами или в победе над ними. Существуют крайне фантастические рассказы о предполагаемой борьбе со злыми духами и т. п. И кто мог сомневаться в них? Европейцев, которые жили вместе с австралийцами, эти последние будили не один раз, советуя им ночью быть настороже от злых духов.
Колдуны австралийцев — обыкновенно пожилые люди, с некоторыми врачебными сведениями и точным знанием преданий о разыскании виновников смерти, о погребениях, посвящениях и заклинаниях. Блестящие и прозрачные камни считаются священными амулетами, которые может рассматривать только жрец. Предполагается, что колдуны тайно ввели осколки камня или кости в жилы того, кого они околдовали, поэтому лечение болезней заключается по большей части в извлечении этих камней. Чудесный кварц или чудесная кость достаётся колдунам посещением мира духов, куда они попадают во время экстаза, или пребыванием в течение ночи на свежей могиле. Орудием для колдунов служит и кусок священного дерева, который они добывают с помощью колдовства с целебного или волшебного дерева. Дайерии производят все священные действия, для которых требуется деревянное орудие, — выбивание зубов, просверливание носового хряща и т. п. — палочкой из акации кайямурры. Из неё изготовляются и волшебные палочки, в особенности узловатая палка, называемая «плонгге», от прикосновения которой к груди спящего последний заболевает. Чтобы удерживать женщин в стороне от посвящения юношей, дощечка длиною в четверть метра, подвешенная на нитке из человеческих волос, вращается мальчиком со свистящим шумом; она употребляется и на охоте для привлечения богатой добычи (см. рис. выше). Изображения предков, по-видимому, редко встречаются у австралийцев, как и вообще у них мало находят воспроизведений человеческого образа. У них существуют некоторые предметы, напоминающие этих последних и фетишей: таковы восемнадцать длинных камней, покрытых корою, которые Флиндерс нашёл на [378] острове Пелью, в заливе Карпентария. На юге Австралии «мокани», каменный клин, увязанный между двумя кусками дерева в виде рукоятки, околдовывает мужчин прикосновением своим острым концом, а женщин — тупым.
Самый сильный объект колдовства заключается в частях человеческого тела или в остатках человеческой пищи. Каждый чернокожий старается достать себе для цели ворожбы кости известных птиц и рыб, мясо которых кем-либо съедено. Таким способом, по его мнению, он получает власть над жизнью и смертью этого последнего. Чтобы кость получила должную силу, её сперва зарывают в землю, затем кладут в комок из красной охры, рыбьего жира, рыбьего глаза и трупного мяса, и всё это вместе кладут на грудь человеческого трупа. Колдун втыкает эту кость близко у огня в землю, для того, чтобы комок медленно таял: вследствие этого человек, для которого он предназначен, заболевает, даже если находится на далёком расстоянии. Так как почечный жир человека обладает волшебной силой по отношению к злым духам, то его вырезывают из трупов, даже у раненых.
Но не одни колдуны занимаются врачеванием: наряду с ними существует особый класс врачей или знахарей; на западе врачеванием чаще всего занимаются старые женщины. Обыкновенно обе профессии сливаются в одну, и иногда с удивлением приходится видеть, как колдуны при известных обстоятельствах оказываются рациональными врачами. У нариньериев врач после заклинания усиленно давит и жмёт больную часть тела. От ревматизма употребляются паровые бани над раскалёнными камнями, на которые кладут мокрые травы. Употребляются также холодные обмывания, кровопускание и прочее. При этом кровь не должна вытекать на землю, а должна стекать перекрещивающимися линиями по телу другого человека. Вероятно, в связи с кобонгом находится обычай, в силу которого у каждого врача есть особые целебные средства: у одного — змея, у другого — муравей, у третьего — морская водоросль, которые они употребляют в каждом случае как дружественную и покровительственную силу.
И у описываемых народов предметы почитания подлежат изменениям. Теплин находил сказания далеко не столь прочными и полными в памяти народа, какими лет 25—30 тому назад нашёл их миссионер Г. Э. А. Мейер; в современном обществе молодежь мало уже знает о них.