14. Тасманийцы
| «Это был народ с задатками прогресса, которые тогда встретили возможность развития, когда было уже слишком поздно». |
| Уоллес. |
В прежнее время предполагали, что Тасмания, или Фандименова Земля, составляет часть Австралии, и туземцев обеих областей считали существенно сходными между собою. Но это не совсем так. Сходство,
правда, несомненно, насколько оно касается культурного достояния, нравов и обычаев, но различие оказалось в физических свойствах, которыми тасманийцы приближались к папуасскому типу.
Наружный вид тасманийцев опытным наблюдателям вовсе не казался жалким. Кук изображает их по преимуществу стройными, среднего роста, шерстистоволосыми, подобно туземцам Гвинеи, но без плоских носов и толстых губ; черты их были далеки от того, чтобы их можно было назвать неприятными. Дети были даже красивы, и женщины не производили, по крайней мере, отталкивающего впечатления. Точное описание туземцев бухты Эдвенчер, сделанное корабельным врачом Кука Эндерсоном, было в главных чертах подтверждено лучшими наблюдателями. Согласно этому описанию, цвет кожи их был серовато-чёрный, менее тёмный, чем у африканцев; волосы их были шерстистые и, так же как у готентотов, разделялись на пучки, нос широкий, полный, не сплющенный, глаза средней величины, с выражением, не поражавшим живостью и остротою, но довольно открытым, рот широкий, окружённый плотной бородой, смазанной жиром и красной глиной. [372] В общем строение их было пропорционально, хотя живот и выдавался несколько вперёд, что отчасти, впрочем, зависело от их любимой привычки отгибать назад верхнюю часть тела и за спиной придерживать рукою другую свободно висящую руку.
Кук и Эндерсон нашли тасманийцев обоего пола безусловно обнажёнными. В виде украшения они носили узкие полоски кожи, обмотанные в виде шнурков в несколько раз около шеи, или кусочки шкуры, обвязанные вокруг лодыжек. Женщины обвязывали вокруг спины и поясницы шкуру кенгуру, в её естественном виде, но с единственною целью — носить детей за спиною: шкура не прикрывала нижней части тела. При этом они носили сандалии из кожи, каких не было найдено у австралийцев. У женщин были такие же рубцы на
теле, как и у мужчин, и, кроме того, у них вся голова или, по крайней мере, макушка была выстрижена. В описаниях упоминается и о раскрашивании тела и о посыпании волос, которые мужчины носили в виде высоких плотных причёсок, толчёной красной глиной, а также о натирании тела жиром и украшении его цепями из раковин. Красные перья служили одним из любимых украшений; там брали охотно бусы и монеты, но железо ценили невысоко. Жилища тасманийцев состояли из жалких хижин или выжженных внутри древесных стволов. Хижины обнаруживали большие различия, причём недостаток определённого типа является признаком низкой ступени развития. У них были хижины полукруглой формы из древесных стволов и переплетённых ветвей и временные шалаши, а также заслоны от ветра из древесных ветвей или травы, приставлявшиеся к жердям; настоящих деревень у них не было. Хижины из коры ставились по большей части на доступных местах берега; в их соседстве были найдены большие кучи раковин.
Ближе, чем в антропологическом отношении, тасманийцы примыкали [373] к настоящим австралийцам своим культурным достоянием, хотя у них была и меланезийская мебель, неизвестная австралийцам, — головная скамейка. Несмотря на благоприятный климат, они столь же мало занимались земледелием, как и австралийцы, но берега и леса доставляли им мясную пищу в изобилии. Их большая физическая энергия исходила от лучшего питания. По-видимому, они, подобно австралийцам, варили кушанья при помощи раскалённых камней. Челноки их были плохи: это были похожие на плоты широкие суда из древесной коры или толстых тростниковых стеблей или мелкие челноки из вытянутых шкур. При этом они не отваживались далеко заезжать в море и не имели даже вёсел для направления лодки, часто пользуясь для этой цели копьями, но они хорошо плавали и ныряли. Они жили, главным образом, рыбою и слизняками. Оружие их существенно отличалось от австралийского: у них не было бумеранга, метательной дощечки, а также лука и стрел. Они пользовались по преимуществу деревянными копьями, каменными топорами, острой метательной палицей длиною в полметра, каменными ножами и деревянными палицами. Они почти всегда воевали между собою, но людоедами они не были и с жёнами обращались лучше, чем австралийцы. Шесть—восемь тысяч туземцев, насчитывавшихся до прибытия европейцев, распадались на многочисленные племена. Способы погребения напоминают Австралию: даже и на таком тесном пространстве мы встречаем разнообразие их в виде сожжения, закапывания в землю, мумифицирования, помещения в древесных дуплах и постройке маленькой хижины на могиле. Тасманийцы по отношению к белым держали себя по преимуществу весело и безобидно; умственные способности их казались довольно удовлетворительными. Для остатков несчастного народа воспитание пришло слишком поздно. Слишком поздно оценили справедливость слов А. Р. Уоллеса: «Мы видим здесь народ с задатками прогресса, которым культура не дала времени развиться».
В 1815 году насчитывалось 5000 туземцев Тасмании, а в 1860 году число это уменьшилось до 16. Чтобы возместить несправедливость, оказанную им, небольшая кучка их была собрана в Ойстер-Ков, на восточной стороне острова и под присмотром «покровителя туземцев» (Protector of the Aborigines), получала всё необходимое для жизни. Но уже в 1876 г. умерла последняя женщина из племени тасманийцев (см. рис., стр. 372).