B. Австралийцы
10. Австралия
Австралия, юго-восточный край большого скопления земель Старого Света, обращена южной стороной к необитаемым областям, а восточной — к Тихому океану, усеянному многочисленными, но в своей совокупности представляющими лишь небольшую поверхность суши, островами. По своему положению Австралия напоминает Южную Африку. Стороны этого материка, обращённые к безжизненным областям, в историческом смысле оставались мёртвыми, пока немного столетий тому назад океаническое мореплавание не принесло туда издалека торговлю и колонизацию. Австралия, самая островная из всех частей света, потерпела более всех других от своих задерживавших культуру пустынных берегов. Её положение, открытое с трёх сторон, не оставляет никакого сомнения, что там, где Австралия вообще выказывает признаки сношений с другими частями света, эти сношения могли быть только с Азией и с островным миром. Это подтверждают незначительные сношения в доевропейское время и переселение некоторых растений и животных. Таким образом, мы получаем право считать Австралию частью Старого Света, что может быть особенно полезно в этнографическом отношении. Относительно человеческого населения можно сказать с большой вероятностью, а относительно нынешней культуры даже с полной достоверностью, что Австралия может быть признана самой крайней юго-восточной частью Старого Света, придатком Азии. Ввиду условий расстояния человеческие обитатели Австралии, лишённые судоходства, должны были довольствоваться лишь своей частью света, а при самом первобытном судоходстве они могли достигать Азии, и прежде всего восточных частей Малайского архипелага. Таким образом, культура их должна носить характер изолированности, а везде, где в глубине её мы видим связь с неавстралийским миром, мы должны направлять наш взор в сторону Азии. (См. «Этнографическую карту Океании и Австралазии».)
Хотя Австралия и более расчленена, чем Америка и Африка, но зато берега её принадлежат к самым пустынным частям суши. На восточном берегу тянутся горы, единственный, ясно выраженный водораздел, идущий от южной к северной оконечности материка. Подобно этому, и небольшие высоты Западной Австралии отодвинуты к берегу. Бо́льшая часть севера и северо-запада представляет отлого поднимающуюся от моря наклонную плоскость, которая в 50 или 60 географических милях внутри страны достигает наибольшей высоты 500—600 м; реки одинакового падения огибают эту возвышенность и после сильных тропических дождей разливаются на широкое пространство. Текущий с бесконечными изгибами, при небольшом падении, Барку, со своими редко расположенными притоками, перерезает треть внутренней части. Но [326] южно-австралийская озёрная область, которой он приносит свои воды, уже незначительно возвышается над уровнем моря; дюны между озёрами и на их берегах, каменистые поверхности, похожие на морской берег, и солончаковая почва представляют физические свойства этих берегов и пустынь. Здесь есть только одна речная система значительной величины — система Мёррея, область которого обнимает весь западный склон восточных гор
от Нового Южного Уэльса до Квинсленда. На более богатом дождями севере и северо-востоке есть много водных потоков, но нет ни одной реки. На западе и внутри материка мы находим, правда, многочисленные водные потоки на картах, но не в действительности. Здесь только в течение небольшой части года можно найти наполненные водой ложи и углубления. Мы увидим, как тесно связана жизнь туземцев с этими временными потоками и источниками, и какую неустойчивую жизнь создаёт эта зависимость! По-видимому, самые надёжные водные массы иссякают с необычайной быстротой. Изменчивость движения воды даже в самых больших [327] речных ложах делает весьма неверною обитаемость этой страны, если не применяются прочные предохранительные меры для задержания избытка воды влажного времени года. Быстрые смены сырости и сухости обуславливают пустынность обширных пространств. Даже озёра не избегают этого. Поддержание старых и создание новых озёр сделалось одною из главных задач культивирования Австралии. Большие пространства там пропитаны солью, и вполне пресная вода является редкостью. «Хорошая вода! — говорит один из германсбургских миссионеров о нижнем Барку. — Это выражение надо понимать в австралийском смысле, так как то, что мы на нашей родине называем скверной водой, у них называется хорошей». Обилие соли, ограничивая растительность, создаёт внутри материка местности, напоминающие пустынные берега. Солёные озёра с островами из дюнного песка принадлежат к характерным пейзажам Западной Австралии.
Климат Австралии по преимуществу сухой. Увлажняемые из других поясов северные и юго-восточные части не могут воспрепятствовать тому, чтобы сухой климат пассатов не чувствовался на всём материке. Если бы Африка была ограничена полосою к северу от Зелёного мыса и мыса Гвардафуй, то мы имели бы в северном полушарии подобие климатических условий Австралии. На южном берегу Австралии господствует средиземноморский климат с резко разделёнными сухими и дождливыми временами года. Между 30° и 18° южной широты лежит пояс пустынь и степей, соответствующий Сахаре, а на севере мы находим периоды летних дождей, наступающие при положении солнца в зените. Между тем как дождливое время вблизи экватора в Новой Гвинее продолжается большую часть года, в Тасмании мы находим дождь во все времена года, как в средней Европе. Таким образом, остаётся значительная часть достаточно орошённой суши на севере и на юге, и прилагательное «пустынный» по отношению к Австралии является преувеличенным: действие засухи не идёт далее образования степей. Но и там, где общее количество воды, достигающее земли, нельзя назвать абсолютно малым, часто оно распределено неблагоприятно: внутрь страны от хорошо обработанных берегов, поля и пастбища цветущих колоний Южной Австралии, Виктории и Нового Южного Уэльса слишком часто посещаются губительными засухами.
И наружный вид этой части света говорит о сухости. Австралийский растительный мир отличается сухостью и оцепенелостью, даже в наиболее счастливых полосах материка, где поднимаются высокие леса на берегах постоянных потоков. При значительно большем растительном богатстве, чем в Европе, Австралия имеет более однообразную, беднее выраженную флору. Она бедна лесами; не лес, а роща составляет здесь характерную форму совместного роста деревьев (см. рис., стр. 326). Травянистая местность, поросшая лесом, составляет столько же красивую, сколько и полезную особенность Австралии. На юго-востоке и на севере луга встречаются в довольно значительном распространении. На этом основана самая обширная и важная отрасль производительности Австралии — скотоводство. При увеличивающейся сухости трава растёт отдельными пучками и переходит в степь, а эта последняя становится пустыней при появлении бесплодной каменистой или солончаковой почвы. Австралийскую степь, в её наиболее враждебном человеку виде, представляет скруб, степь, поросшую непроходимым кустарником, где почва густо покрыта переплетшимися кустами Ericaceae и Proteaceae, над которыми местами возвышаются деревья. Обычная высота этих кустарных степей, занимающих многие квадратные мили, всё-таки значительнее, чем высота наших вересковых пространств. Лесные саванны называли благословением этой страны, а скруб — её [328] проклятием. Лейхгардт, Стурт, Стюарт и др. целые недели и даже месяцы обходили скруб, не находя дороги через него или выше его. Другая степь, покрытая травою спинифекс (Festuca irritans), представляет привлекательную картину необозримых зрелых хлебных полей, но в действительности она принадлежит к самым пустынным и опасным областям: стебли травы здесь сухи и не питательны, жестки и остры. Если, таким образом, при оценке удобств Австралии по отношению к культуре, мы назовём этот материк скорее большой степью, чем пустыней, то всё-таки эти труднодоступные степи, по крайней мере, на долгое время (а для туземцев и во всякое время) составляют большое препятствие для продовольствия и для движения. Однако, там, где степь в местностях дюн, на солончаковых или каменистых пространствах переходит в пустыню и засыхает, картина её редко бывает столь же безотрадною, как в больших пустынях Старого Света. Почти нигде она не лишена вовсе растительного покрова. Подобием её может служить небольшая степь Калахари. Сахара несравненно обнажённее её, но в ней замечается не только смена каменных плоскогорий и песчаных равнин, высоких гор и глубоких впадин, необитаемых плоскостей и групп оазисов, но прежде всего целые народы различных рас и языков, города, деревни, стада, дороги, торговля и сообщения. Если австралийская пустыня более страдает скучным однообразием, то она имеет перед Сахарой преимущество меньшего протяжения.
О богатстве Австралии питательными растениями не до́лжно судить из того, что ни одно туземное растение не явилось предметом земледелия. Нам неизвестны все её питательные средства. Отчасти это — такие предметы, потреблению которых мы даже отказываемся верить. Из растительных пищевых веществ Грэй приводит для Юго-Западной Австралии 21 различный корень (Dioscorea, Orchidei, папоротники, зонтичную траву Typha и др.), четыре рода камеди или смолы, семь грибов, многие плоды и, между прочим, плоды саговой пальмы, затем медоносные цветы Banksia и др. Этот список ещё богаче на севере, где к нему присоединяются существенные приобретения, каковы — саговая пальма, капустная пальма, отпрыски мангровых деревьев, которые едят в истолчённом и перебродившем виде с примесью туземных бобов, Marsiliacea (см. рис. выше), корни Nimphea и многие плоды. Австралийцы умеют уничтожать ядовитость плодов саговой пальмы и клубней орхидей. Правда, корень [329] так называемого австралийского яма мал, и эвкалиптовая камедь малопитательна. Надо признаться также, что Австралия поразительно бедна растениями, уменьшающими скудость других степных стран, — растениями вроде огурцов, тыкв, дынь и луковичных. Но то обстоятельство, что австралийцы сами по себе не перешли к земледелию, зависит не от их растительного мира, а от их культурного положения. Животный мир Австралии также не доставил ни одного домашнего и полезного животного. Знатоки считают млекопитающих, о которых прежде всего должна идти речь, слишком дикими. Динго, единственное млекопитающее Австралии, доступное приручению, по всей вероятности, ввезено извне в ручном виде и уже здесь одичало. Но при скудной растительности, и дикий животный мир не имеет здесь многочисленных представителей. Известное значение имеет и обусловленная недостатком воды редкость рыб и других съедобных водяных животных. Южные австралийцы научились есть устриц только от европейцев. Западные австралийцы едят четыре или пять видов змей, в том числе и ядовитых, и три вида ящериц. Они очень любят личинок жуков, живущих в лиственной пальме. Яйца птиц также усердно разыскиваются ими. Более крупными млекопитающими, в особенности кенгуру, изобилуют лишь обширные травянистые равнины севера и северо-востока. Бедность животного мира материка играла роковую роль в исследованиях Австралии: ни одна экспедиция не могла поддерживать своего существования охотой. В особенности охота на кенгуру и эму, вследствие быстроты этих животных, должна была быть весьма затруднительной для австралийцев с их плохим оружием. Кроме того, выслеживание большинства млекопитающих затрудняется их ночным образом жизни.