ПРИЛОЖЕНИЕ
V отдел
Промышленность и торговля
Промышленность в Восточном Туркестане менее развита, чем в соседних среднеазиатских владениях. Непомерные налоги останавливают успехи промышленности и торговли. Вследствие частых войн поля очень часто остаются невозделанными. Поселяне во время войны отрываются от своих обычных занятий и после восстания перебираются за границу.
Виды сельского хозяйства в Восточном Туркестане суть: хлебопашество, возделывание хлопчатой бумаги, конопли, кунжута, искусственное луговодство, шелководство (только в Хотане), разведение табака, огородничество, садоводство и скотоводство. Хлебопашество и разведение хлопчатой бумаги составляют главный предмет народного богатства, ими оплачивают туземцы свою подать китайцам, ими же давали дань монгольским ханам.
Надо отдать справедливость туркестанцам в трудолюбии, с которым они обработывают неблагодарную почву для своих посевов. Способ распашки, система орошения и время посева совершенно одинаковы, как в других [456] среднеазиатских государствах. Перед распашкой поля наводняют из каналов и после посева снова напускают воду. Земледельческие орудия туркестанцев суть плуг с деревянным сошником и доска с гвоздями, заменяющая борону. Обмолотку производят лошадьми, гоняя их круго́м столба или же посредством каменного чурбана или деревянного, который привязывают к лошади за гужи, — способ заимствованный у китайцев. Землю пашут лошадьми, запряжёнными попарно: между тем как во всей Средней Азии для этого употребляются быки, а у киргизов — верблюды. Почву удабривают навозом, поля меняют чрез три года и даже более. Мельницы строят водяные и китайской конструкции.
Хлебные растения, засеваемые в Малой Бухарии, следующие: пшеница, сеется раннею осенью, а убирается в июне или июле, наводняются же поля до шести раз; рис, сеют в начале апреля и держат постоянно в воде, снимается в конце августа и сентября; джугара, или шулян, сеется в апреле и снимают в конце сентября, орошается только два или три раза, из него делают хлеб и употребляют для корма скота, а стебель идёт на отопление; ячмень и кукуруза употребляются вместо овса, первая сеется осенью, а вторая — ранней весной; чечевица и просо сеются в небольшом количестве, последнее идёт на приготовление бузы.
Хлопчатую бумагу сеют в начале апреля, а убирают в конце сентября. Плантации этого растения сначала орошают посредством узких канав, но не наводняют, а наводняют только тогда, когда растение начнёт подниматься. Для очистки бумаги от зёрен употребляется особенная машина. Конопля, из семян её выжимают масло, а из цветов женского рода приготовляют одуряющий экстракт бант (гашиш); конопляные цветы для приготовления банта завёртывают в капустные листы и парят в горячей золе и потом в просушенном виде замешивают на молоке с мукой. Гашиш принадлежит к числу замечательных продуктов вывозной торговли. Кунжут, из семян его приготовляется масло (зыгыр), а из выжимок, вместе с конопляными и хлопчатобумажными и с соломенной [457] сечкой делают лепешки, называемые кунджара, которые употребляются на корм верблюдов и коров.
По неимению природных пастьбищ луговодство производится в больших размерах; для засева искусственных лугов употребляется муссюй. Муссюй сеют в шесть лет один раз, сеют не густо и в начале апреля; в первый год трава эта не скашивается. Муссюй требует частой поливки: через каждые десять дней. На второй год можно скашивать три раза, а в следующие — до шести раз. Первое кошенье производится тогда, когда растение цветёт. Муссюй употребляется вместо сена, продаётся снопами в 10 и 11 фунтов. В день достаточно для одной лошади 7 снопов. Свежий муссюй вреден и употребляется сухой; перед тем, как кормить животное, посредством машинки делают сечку.
Кроме того, в Малой Бухарии сеют марену, которая снимается на второй или третий год, это растение разводится, к несчастью, в весьма незначительном количестве.
Шелководством занимаются только в Хотане и окрестных ему селениях, уход и вынашивание червей совершенно одинаковы, как в других странах Азии: коконы носят под рукою.
Табак преимущественно разводится в Уш-Турфане, он крепок, идёт для продажи к дикокаменным киргизам. В других городах Малой Бухарии табака родится очень мало и туземцами употребляется привозный из Коканда и Бухары, каршинский (в Бухарском ханстве) считается лучшим.
Огородничеством туркестанцы занимаются с успехом. Другие виды земледелия, как например садоводство, находится в большом пренебрежении. Судя по культуре фиговых и гранатовых дерев, Малая Бухария могла бы с успехом заниматься садоводством и обогатить свою флору разными фруктами и полезными растениями. В Средней Азии из винограда делают особенную патоку, называемую срык, и вино, а торговля сушёными плодами, миндалём, грецкими орехами и фисташками составляет одну из главных [458] отраслей народного богатства. В Малой Бухарии фрукты и плоды ограничиваются собственным употреблением хозяев и продажею на базарах в свежем виде. Туркестанцы умеют сохранять в свежести плоды и дыни в продолжение всей зимы. В последнее время бухарские жиды стали делать в Кашгаре, по заказу анджанцев, виноградный спирт и мусаллес (вино), но туземцы употребляют водку, которую выкуривают из джугары, и бузу из сорочинского пшена. Винокурением в Восточном Туркестане преимущественно занимаются китайцы.
Скотоводством в Малой Бухарии почти не занимаются. Недостаток луговых и пастбищных мест препятствует его развитию, только овцеводство, разведение яков и ослов составляет предмет занятий для жителей некоторых округов Малой Бухарии, и то в весьма незначительном количестве.
Долоны, жители Аксуйского и Турфанского округов, разводят овец калмыцкой породы, к чему представляют удобство: для первых луговые берега р. Тарима, для других горные пастбища.
В Хотане занимаются также разведением овец, дающих белые мягкие шкуры. Эта порода, как бухарские овцы, довольствуется сухими и колючими растениями степной флоры. Яки разводятся в селениях еркендского и хотанского округов, имеющих положение в горах. В этом отношении известны селения Саркол на Памире, Санджу и Килян в ущельях Куэнь-луна. Ослы, содержание которых гораздо дешевле и проще уход, предпочитаются туземцами Малой Бухарии для разводства. Другие животные пригоняются из соседних кочующих орд и содержатся в количестве, необходимом для разных потребностей, и потому относительно продовольствия мясною пищею Малая Бухария находится в совершенной зависимости от номадов.
В Малой Бухарии, как и во всей Азии, собственно мануфактур нет, а есть рукомесло. Этого рода промышленность находится здесь на низкой степени развития и ограничивается производством разных бумажных изделий. Надо [459] полагать, что относительно мануфактурной производительности Восточный Туркестан в течение многих веков не сделал никакого прогресса, ибо Гуэн-тсанг, китайский буддист, посетивший около 645 года от Р. X. Хотан, говорит, что край этот производит шерстяные ковры, тонкий войлок, тарфу и попечный камень, произведения, которыми почти ограничивается и теперь его фабричная деятельность. Рассмотрим подробно все мануфактурные продукты Шести городов.
1) Главнейший продукт по обширному производству составляет: даба, бязь, или мата. Кашгарская даба бывает двух сортов, которые известны в киргизской торговле под названиями кок-джиек и хам. Первый сорт имеет ширину от 6½ до 8 вершков, длину — от 12 до 16 аршин. Хам разделяется ещё на несколько сортов: более тонкий — биш-бах (пятинитенный) сто́ит конец в Кашгаре 2 тянги и 10 пулов[1]. Турт-бах — от 1 тянга и 3 пулов до 1 тянга и 4 пулов; эти два сорта имеют от 12 до 14 аршинов длины и от 6½ до 8 вершков ширины. Низкие сорта хама суть джувт-хам, от 10 до 12 в. ширины и от 13 до 14 аршинов длины, ценою от 95 до 80 пулов, таха-хам — от 35 до 45 пулов и сам-су. Лучший сорт последнего, называемый чи-зябу, стоит от 75 до 80 пулов; второй сорт, файзбатский, — от 50 до 55 пулов; третий, артышский, — от 41 до 44 пулов. Независимо от этих родов дабы в Кашгаре производят особенный род тонкой бязи шан-мата в 12 аршинов длины и 12 вершков ширины. В Еркенде приготовляют один сорт дабы известный под названием сары-буз, имеющий 11 аршинов длины и от 10 до 12 вер. ширины; стоит на месте от 65 пулов до 1½ тянга. Шиша, или даек, имеющий 10 верш. ширины и от 8 до 12 арш. длины, производится в Аксу и стоит от 30 до 35 пулов конец. В Хотане делают очень тонкий сорт бязи шан-мата, которая идёт в казну, а в торговле встречается [460] редко, она имеет от 10 до 12 арш. длины и 12 в. ширины, на месте стоит от 80 пулов до 2 тянга.
2) Бумажный холст (чекмень) имеет 17½ аршин длины и 8 в. ширины, в Кашгаре стоит от 3 до 8 тянга; чекмень окрашивается в серый, коричневый, жёлтый и тёмно-синий цвета. В Еркенде делают тонкие сорта этого холста, который употребляется на верхние кафтаны и стоит до 20 тянга.
3) Машру — грубая полушёлковая материя, производится в Хотане, имеет длину от 7 до 8 аршинов, а ширину — в 9 вер., стоит на месте от 3 до 5 тянга; на ямбу же дают от 108 до 115 штук. Встречается и высокий сорт машру, которого два куска стоят золотой.
4) Войлок приготовляется в Хотане и в селении Бай в Аксуийском округе. Хотанский бывает большею частью длиной в 3, а шириной — в 2 аршина, стоит от 3 до 34 тянга, крашенный же — 5 тянга. Большие войлочные молитвенные ковры с цветами продаются от 12 до 13 тянга. Войлок байский грубее, но большей величины, в 4 арш. длины, стоит в Кашгаре серый от 2 до 5, белый — до 6 тянга. Хотанский войлок вывозится в большом количестве в Коканд, Бухару и вообще на восток и заменяет ковры, а байский идёт в Кульджу и употребляется туземцами.
5) Ковры делаются в Хотане и Еркенде. Туркестанские ковры уступают в доброте туркменским, но имеют красивые китайские узоры. Они по виду бывают двух родов: с ворсом и без ворса; по материалу — шерстяные или шёлковые; по величине разделяются на большие — от 3 до 8 аршин длины, двухместные (ча-руза) длиной в 2 аршина, и одноместные (ма-руза) в 1 аршин. Шерстяные ковры большие стоят от одного до 3 золотых, ча-руза от 12 до 13 тянга и ма-руза от З½ до 5 тянга. Шёлковые идут почти в одной цене. Кроме того, приготовляют ковровые дорожные мешки и чепраки на сёдла.
Кашгарские эмигранты начали делать шёлковые ковры с китайскими узорами и в Кокандском ханстве, в городе Маргелане. [461]
6) Тимпаи — бумажная грубая материя вроде тика с тёмно-синими полосами, имеет до 8 аршин длины, продаётся парами по З½ тянга каждая, или на золотой 5½ пар. Её делают в Хотане, Еркенде и Аксу; она идёт преимущественно в киргизские орды. Лучший сорт этой материи, чрезвычайно любимый киргизами, делается в Намангане (в Кокандском ханстве) и известен под названием кара-каска; на месте производства лучший сорт стоит пара 2 рубля 40 к. (12 тянга), а киргизы платят до 5 баранов.
7) Дараи — шёлковая бязь и шёлковая армячина приготовляется в Хотане. В Кашгаре первая стоит 2 р. 40 к., (12 тянга), а последняя — 4 р. 40 к. (22 тянга). Дараи лучшей доброты делают в Маргелане и в Кашгаре, продаётся этот товар предпочтительно кокандской фабрикации.
8) Кожа. Город Аксу относительно кожевенного промысла пользуется в Малой Бухарии особенною известностью. Аксуйский товар стоит 2 р. 40 к. (12 тянга), а подошвенная кожа на 2 пары — 60 к. В Кашгаре и в других городах занимаются тоже этим промыслом, но производят кожи низшего достоинства, которые находят потребителей только между туземным бедным классом. В Еркенде и Хотане делают замшу из кожи монгольских коров (як), и употребляются на уздечные ремни и чапраки; кожа продаётся от 8 до 12 тянга.
В заключение должно заметить, что Еркенд производит грубые и небольшие гарусные шарфы, которые стоят от 30 до 40 пулов, а в Кашгаре с некоторого времени возвратившиеся из Коканда эмигранты начали выделывать одеяльные выбойки и опояски вроде кабульских. Кусок подкладочной выбойки стоит 1 тянга 5 пулов, одеяльная — 2 тянга, а опояски — от 2 пулов до 2 тянга. Начали также делать шагрень изволоченную кожу (кимсен). Эта промышленность получила начало не более двух лет и находится ещё в младенчестве. Вышепоименованные произведения удовлетворяют потребности жителей, составляют также и предметы народной торговли. Дабу вывозят в Дикокаменную орду, в киргизскую степь, в Кульджу и иногда в [462] Коканд и Ташкент. Калмыки предпочитают еркендский сары-буз. Кашгарская бязь пользуется у кочевников особым предпочтением по своей прочности и доброте. Бумажный холст и чекмень и сшитые из них халаты идут в Дикокаменную орду. Прочие затем изделия вывозятся в Коканд и Бухару.
Город Кашгар принадлежит с древнейших времён по своей обширной торговле к числу первоклассных рынков Средней Азии. Он был главным пунктом, через который Восток получал произведения Китая.
Торговый путь из Ферганской долины через Теректы в Кашгар был известен ещё Птолемею. В настоящее время вся Средняя Азия получает через Кашгар чай, употребление которого в этих странах сделалось таким же общим, как у нас, поэтому всё торговое значение Кашгара и прочих шести городов Восточного Туркестана было основано и основывается теперь на произведениях Китая и в особенности на вывозе чая. Несправедливо мнение, что Восточный Туркестан есть ключ для торговых операций с Индией, ибо сношения этой страны с Индией производятся через Бухару и только с Тибетом и Кашгаром существует непосредственное сообщение, которое не оживлено большою торговою деятельностью по причине трудности путей.
Торг внутренний производится преимущественно в известные дни, которые называются базарными. Каждый город и большие селения имеют раз или два в неделю, смотря по торговому своему значению, базарный день, в который стекается для купли и продажи народ из окрестных мест; в Кашгаре он бывает раз в неделю. В базарные дни окрестные жители привозят хлеб, дрова и разные произведения своего недельного труда. Кроме того, в городах и в больших селениях водится постоянный торг в лавках, где продают съестные припасы, бакалейные и мануфактурные товары, разного рода посуду, готовое платье, меха и пр. и на торговых площадях, где исключительно производится оптовая распродажа хлопчатой бумаги, скота и пр. В Кашгаре имеются особые базары: гундан — [463] для продажи дабы, чай-чан — для скота и пахта-базар — для хлопчатой бумаги. Вообще внутренний торг более мелочной, и только даба, хлопчатая бумага и скот продаются большими количествами. По сведениям кашгарского таможенного начальства обыкновенно продаётся на гуньдане от 60 до 65 тысяч концов дабы в неделю. В Китайском Туркестане, как говорено нами выше, мало значительных капиталистов, и те вследствие обременительных налогов водворяются охотнее вне своего отечества, в городах Кульдже, Урумчи и Чугучаке. Большая же часть туземцев занимается мелочною торговлею и выменом у дикокаменных киргизов скота. Китайское правительство боится эмиграции и потому неохотно дозволяет туземцам выезжать заграницу и то по поручительству своего общества. Эти мелочники весною отправляются на Иссык-Куль с товаром на нескольких лошадях и осенью возвращаются в Кашгар.
При таком положении торговой деятельности туземцев во главе торговли стоят анджанцы, люди более или менее состоятельные. Особенные привилегии и свобода, которою пользуются иностранцы, приманивают сюда значительнейших капиталистов Средней Азии. Жители Маргелана, самого замечательного города в Коканде, по своим мануфактурным произведениям преимущественно ведут торговлю с Кашгаром. Вообще торговля Восточного Туркестана находится в руках кокандцев и бухарцев, которые все торговые операции обращают на приобретение чая. По важности чайной торговли мы считаем необходимым обратить внимание на этот продукт.
В кашгарской торговле сорта чаёв немногочисленны и многие сорта чаёв, привозимые в Кяхту, Чугучак и Кульджу, здесь не встречаются, что зависит от вкуса потребителей. В Кашгаре различают пять сортов чая. I) зелёные чаи: а) ак-чай, ящик[2] стоит 90 ланов серебра; б) гура-большой имеет большие округлённые листы — 80 ланов ящик; в) гура-мелкий — от 75 до 80 ланов; г) шивы-чай — [464] от 55 до 60 ланов; ж) кирк-мы-швах-дар — от 45 до 47 ланов; з) простой кирк-мы — от 38 до 40 ланов. В небольшом количестве продают зелёный чай в оловянных банках весом около 2½ наших фунтов и гинами 1½ фунта в обёртке красной бумаги, банка первого стоит три золотых. Есть низший сорт зелёного чая, известный в азиатской торговле под названием ресми; чай этот подкрашен зелёною краскою и стоит от 25 до 30 ланов серебра. Последние два года его не было в привозе.
II) Цабет-чай в тростниковых цибиках, в 15 русских фунтов, двух сортов: мишик-куз (кошачий глаз) ценою 14 цибиков на ямбу, и ресми простой — от 17 до 18 цибиков на ямбу. Вообще цена на этот чай в последнее время значительно возвысилась; в прежнее же время он продавался на ямбу до 17 цибиков первого и 24 второго.
III) Фу-чай в четырёхугольных плитках, оклеенных наглухо в бумажный картон, имеет веса 7½ русских фунтов; штука стоит от 10 до 11 тянга, а на ямбу дают от 60 до 63 штук.
IV) Цянг-лян-чай, известный у азиатов под именем атбаш (конской головы), в длинных цилиндрических цибиках весом в 2 пуда 6 или 8 фунтов; стоит штука (бауза) 9 ланов серебра, а на ямбу дают 5½ штук.
V) Джайнок-чай в цилиндрических цибиках, весом 9 фунтов; бауза его стоит 1 лан и 4 цяна.
VI) Байховый чай требуется в кашгарской торговле весьма мало; при нас было привезено 80 ящиков (каждый ящик 80 фунтов) лянсиновского чая, из числа коих 12 ящиков приобретено было нашим караваном по 17 ланов серебра для отвоза в Россию. Кирпичный чай обыкновенный в 2½ ф. весом и калмыцкий — большой кирпич З½ фунта сюда никогда не привозится и вообще не требуется в Среднюю Азию.
Весь чай, идущий в Западный край с Северной и Южной тяншанских линий, идёт за границу из города Лян-чжеу в губернии Ганьсу по билетам, выдаваемым в [465] этом городе, и оттуда через заставу через Цзя-юй-гуань в город Гу-чэн (Урумчи), главное складочное место.
Из Урумчи после оплачивания транзитной пошлины чай развозится на север в Тарбагатай (Чугучак) и в Или (Кульджу), на юг в Аксу, откуда отправляется партиями в Кашгар, Еркенд и Хотан. В Лян-чжеу пошлины оплачиваются натурой 2/10, то есть 8 процентов. Транзитная пошлина в Гучене очищается по сортам привозимого чая. Первый сорт — бай-хоо-сян-пянь, чжулянь-да-эча и пур-ча, со 100 джинов чаёв этого сорта берут пошлины по 1 лану серебра; второй сорт — янь-аца-цзин-чжуап, гуан-хэ, цянь-лян и болян; со 100 джинов этих чаёв полагается 6/10 ланов серебра; третий сорт — большой кирпичный да-джуан; с этого сорта со 100 джинов определено 3/10 ланов серебра; других пошлин с чаёв, идущих на Южную линию, нет.
Перевозка чая производится на верблюдах; вьюк бывает весом от 8 до 9 пудов, не более. Кроме чая, южная линия получает из Китая ревень, торговля которым в Кяхте находилась постоянно в руках туркестанцев, фарфор и шёлковые ткани.
В последнее время отпуск этих предметов значительно уменьшился, так что шёлковые материи получают из Кульджи. Складочный пункт чая в Восточный Туркестан есть город Аксу, из которого он развозится в Кашгар и Еркенд. В Аксу торговля чаем производится исключительно китайцами и только в Кашгаре и Еркенде он перекупается азиатами. В этом отношении Кашгар стоит выше всех других городов. Операции торговые на чай производятся азиатами на серебро и золото. Опиум есть единственный предмет, входящий также в размен чая; он получается из Мешхеда, стоит в Бухаре 50 и 56 золотых за пуд, а в Восточном Туркестане — от 2 до 2½ ямб, иногда поднимается до трёх. Все привозные товары из Коканда выменивают туземцам на местную монету, которую потом обращают в серебро; привозят также бухарские, хивинские, кокандские и персидские серебряные [466] монеты; золото же обращается здесь в виде кокандских и бухарских тилля (червонцев). Для заключения торга на чаи, кокандцы отправляются в китайский город, берут образчики чаёв и, испробовав их, делают условие при посредстве официального маклера.
Определить годовой оборот чайной торговли весьма трудно. Говорят, что чрез Ошскую таможню проходит ежегодно от 50 т. до 80 т. лошадиных вьюков чая, не считая чая, вывозимого бухарцами и бадахшанцами из Еркенда. Конечно, вывоз из этого города, по причине дальности пути до Бухары (65 дней хода) и опасности его, значительно меньше, чем из Кашгара, и по свидетельству Беренса в 1832 году привезено было из Еркенда 950 конских вьюков чая, или почти 200 т. фунтов, но в то время китайцы были во вражде с кокандцами и потому подвоз чая на Южную линию был незначителен.
Привозные товары в Кашгаре суть следующие: 1) русских фабрик: сукна, драдедам, ситцы, нанки, миткаль, зон, коленкор холстинка, муслины для чалмы, гарусные и шёлковые материи, мишурные и золотые парчи, канитель; рижский бархат, плис, выдра, зеркала, сандал, кошениль, перец, гвоздика, нашатырь, ртуть, киноварь; разные металлы: железо, медь, олово и металлические изделия: самовары, чайники, тарелки, тазы, подсвечники, подносы, табакерки, пуговицы, очки, железные ковши, ручные гармонии, замки, перочинные ножички и разного рода кожевенные товары; кроме того, идёт сюда сахар, приготовляемый в маленьких головках от 5 до 8 фунтов. Также много идёт в Азию деревянных сундуков, шкатулок, коробочек и пр.
Сукно, привозимое в Кашгар, -- двух сортов: мизирицкое и корновое, ценою на ирбитской ярмарке кусок первого 60 р., а второго -- 40 р.; нанка московских и шуйских мануфактур; лучшими считаются нанки, производимые московскими купцами Мединцовыми для кяхтинской торговли, и братьев Ремизовых. Русские товары продаются по ценам, означенным в нижеследующей таблице: [467]
[468]
II) Бухарцы привозят в Кашгар из европейских произведений: щвейцарские ситцы ярко-красного, алого цвета, французские и английские сптцы ярко-красного, алого цвета, французские и английские ситцы, английский и американский коленкоры.
Кроме того, из Бухары получается опиум, мерлушка, сортов данадар, каракули и яныфары, гузератская золотая парча и индиго.
Произведение европейских мануфактур продаётся в Кашгаре по нижеследующим ценам:
[469]
III) Из мануфактурных произведений среднеазиатских государств бывают в привозе на кашгарский рынок следующие виды шёлковых материй: шаи — шёлковая материя с мелкими полосками или же с большими пёстрыми цветами; гуль-барря вроде шаи, но более тонкая; дуруя, падшаи и бехасан полушёлковые материи с яркими цветами и разные бумажные материи, известные под названием алача, различных достоинств, ценою от 5 р. за кусок до 20 к.
Эти товары производятся в Коканде и Маргелане, а частью в Намангане и Ходженде. Бухарские сорты тех же материй не привозятся в Кашгар, они в цене идут дороже кокандских, но мало разнятся по своим достоинствам.
Цена произведениям азиатским:
По количеству привоза и запросу первенство принадлежит к произведениям России и, как видно из вышеприведённых таблиц, продаются лучше чем азиатские и английские товары. Произведения великобританских фабрик получаются в Кашгаре главным образом из Бухары, через [470] Мешхед, почему и известны под названием мешхеди. Английские товары очищаются в Бубаре транзитною пошлиною, перекупаются туземцами и отправляются в Коканд и Кашгар с уплатою по пути новых пошлин, как вы Коканде, так и в Кашгаре.
Вследствие этого английские товары в Кашгаре чрезвычайно дороги сравнительно с русскими. Ситцы привозятся в незначительном количестве и пока не могут соперничать в Коканде и Кашгаре с русскими ситцами. Английские ситцы гораздо у́же русских и, хотя окрашены в яркия краски и имеют восточные узоры, но скоро линяют и непрочны, зато красный бумажный Кашмир (turkey-red) и белый муслин с цветами чрезвычайно распространён и входит в необходимую для каждой кашгарской женщины потребность одежды.
Азиатские отпускные товары по преимуществу принадлежат к шёлковым и полушёлковым материям и по высоким цепам своим доступны для людей более или менее богатых; бумажные же произведения не ввозятся в Кашгар потому, что туземцы предпочитают свои кокандским; напротив того, русские ситцы, саржа и нанки доступны для всех.
Русские товары достигают Кашгара чрез Коканд и Кульджу. Пошлины за русские товары при отпуске их за границу берется 1% в Семипалатинске или Петропавловске. В Ташкенте они очищаются транзитною пошлиною, или зекетом, который предписывается алкораном; с мусульман берут 1/40 с капитала, то есть 2½ процента, а с христиан — 1/20.
В Кашгаре взимают пошлину уже под названием баж, так как по смыслу алкорана зекет берётся в год один раз.
Таким образом, купец, получив свидетельство от ташкентского зекатчи, может торговать беспошлинно в продолжение целого года во всех городах Кокандского ханства, но если в том же году он выедет в Россию или Бухару, то должен по возвращении заплатить вторичный зекет, потому что капитал его обращается тогда на новый [471] годовой оборот. В Кашгаре право пошлины уступлено китайцами кокандцам; взимаемая там пошлина не входит в категорию зекета, учреждения исключительно религиозного, и называется баж (подать). В Кашгаре со всех товаров, откуда бы они ни были привозимы, кокандцы берут свой баж в той же мере, как зекет, то есть 1/40 часть с мусульман, а с христиан 1/20; кроме Кашгара, баж берётся в Турфане и Еркенде с караванов, приходящих прямо в эти города, и в этом случае в Кашгаре они освобождаются от пошлины. Вывозимые из Кашгара товары очищаются пошлиною в виде зекета в городе Оше.
Кашгар, который преобладает над другими городами в чайной торговле, служит также замечательным пунктом пригона скота. В Восточном Туркестане скотоводства почти не существует и вся страна продовольствуется скотом, пригоняемым из киргизских орд.
Торговля с ордами дикокаменных киргизов, кочующих в Тянь-Шане по Таласу, по Чу и на Иссык-Куле находится в руках кашгарских и уш-турфанских торговцев и жителей кокандского города Намангана. Наманганцы занимаются обширным садоводством и киргизской торговлей; у них производят изделия, исключительно потребные киргизам. Среднеазиатские бумажные товары киргизской руки, хотя крайне грубы, но прочны, и потому нравятся киргизам, не требующим ни ярких красок, ни красивых узоров, а одной лишь прочности. Бумажный полосатый тик покупается охотнее и дороже полушёлковых материй; все родоначальники и богачи носят особенный сорт этой материи, называемый каракаска и платят за неё более, чем втрое, потому что пара (2 куска) стоит в Намангане 16 тянга (3 р. 20 к.), а киргизы покупают её по 5 баранов. Кашгарцы вывозят к ним бязь, чекмень, машру и турфанский табак; всё это киргизы покупают скоро, так что кашгарцы в лето успевают распродать два раза свои товары. Несмотря на притеснения киргизских родоначальников и грабежи, которым иногда подвергаются эти торговцы, ничто не останавливает их предприимчивости. [472]
В последнее время и русские товары стали проникать в кочевья тяньшанских киргизов, но не в большом количестве, нужно для успешного водворения наших товаров, чтобы киргизы изменили свой вкус. Впрочем, в этом отношении уже проявляется начало успеха. Буинцы и сарбагиши знакомятся с предметами роскоши для них, и женщины их начинают носить русские ситцы, коленкор и халаты из кокандских полушёлковых материй. Между тем они в совершенной от нас зависимости относительно красной юфти, а также железной и чугунной посуды. Эти статьи составляют предмет необходимой потребности, и петропавловские татары как нельзя лучше пользуются выгодами их сбыта.
В Кашгар пригоняют ежегодно более 200 т. баранов; с караваном кашгарцев, пришедших одновременно с нами, было пригнано до 60 т. баранов; цена барану по 1½ и ¾ золотого, а после упала до ¼ золотого; на ямбу же давали около 60 баранов. Из Кашгара гоняют в другие города. Уш-Турфан и относительно пригона скота есть второй базар после Кашгара.
Кроме торговых сношений с Китаем и с киргизами, Восточный Туркестан имеет сношение с Бадахшаном, Тибетом (Лех и Балти) и с Кашмиром. Торговля с этими странами производится чрез Еркенд и Хотам, последний более замечателен по обширности торговли, чем Еркенд. Из Бадахшана получаются лошади и невольники из горных племён: чатрар, вахан и сиях-пуш. Сверх того, бадахшанцы привозят виноградный сироп (ширна) и разные камни: ляпис лазури, бирюзу, а иногда рубины и яхонт. С западным Тибетом производится более транзитная торговля в Кашмир и восточный Тибет. Туда отправляют кокандцы и бухарцы, живущие в Хотане и Еркенде русское сукно, русскую парчу, галун, одноцветные нанки, коленкор, — факт весьма замечательный, свидетельствующий в пользу наших товаров. Из среднеазиатских продуктов, кроме мануфактурных изделий, идёт в Тибет много драгоценных, но низкого разбора, камней, и особенный низкий сорт бирюзы, который называется тибети. [473]
В Ладаке перепродают все эти товары кашмирцам, которые отправляют их в Хлассу и нижний Тибет.
Торговля восточного и западного Тибета находится в руках кашмирцев, которые в Классе, под названием каччи, составляют почётное сословие.
В Ладаке покупают кашмировые шали средних доброт, медь и невольников, которых продают правители горных владений: Гильгит и Конджут. Здесь покупают также пух знаменитых коз, которых родина лежит на равнине пастухов около Ладака и по роду малорослых тибетских лошадей называемых тути[3]. Из Тибета вывозят иногда английский коленкор, кисею, ситцы, разные пряности и лекарства; товары эти попадают в Ладак двумя путями: из Хлассы и Кашмира. Впрочем, сношения Восточного Туркестана через Тибет с Индией ограничивается самым ничтожным транзитом. Неудобство пути мешает развитию этой торговли, так что азиаты редко ездят далее Леха, а те, которые бывали в Индии, говорят с ужасом о горных дорогах, на которых для перевозки товаров употребляют коз, а люди только пешие могут карабкаться по узким тропинкам. Хотя азиаты, как известно, отличаются привычкою к преувеличениям, но тем не менее справедливо то, что дороги чрез Тибет в Индию чрезвычайно трудны даже для простых путешественников. Иначе англичане давно бы воспользовались таким близким соседством для распространения своего политического и торгового влияния, тем более, что Ладак принадлежит к владениям лагорского раджи Сулаб-синга.
Кроме чая, из Восточного Туркестана азиаты получают некоторые произведения туземной промышленности.
Главный отпускной продукт составляет хлопок, он стоит от 8 до 12 тянга (1 р. 60 к. до 2 р. 40 к.) за наш русский пуд. Кашгарская бумага считается лучшей в территории Шести городов и, хотя производится в большом количестве, но отпуск её незначителен. Иногда по неурожаю в Коканде хлопчатой бумаги она требуется в Коканд и отправляется также небольшими партиями на [474] Северную линию. Цена хлопка в Кашгаре несколько дороже чем в Коканде, где верблюжий вьюк (от 15 до 16 пудов) стоят, смотря по урожаю, от 8 до 14 золотых. Кашгарский хлопок, как говорят, достоинства выше кокандского, и жители умеют лучше обходиться с ним, чем в Коканде, где его снимают недозрелый. Шёлк хотанский, пуд его стоит на месте от 7 до 9 золотых и продаётся размотанный, в Кашгаре за пуд его платят от 8 до 11 золотых и в Коканде от 12 до 14 золотых, здесь его смешивают с местным шёлком и отправляют в Бухару, в Леб-аб; в Бухаре пуд этого шёлка стоит от 16 до 17 золотых, и перемешанный с лебабскими шелками он доходит до Кабула; этот шёлк, окрашенный в красный цвет, идёт в Дикокаменную орду. Хотанский шёлк лучших качеств, чем в Западном Туркестане, но и в Хотане не обращают внимания на воспитание шелковичных червей и не прилагают старания к улучшению породы. При разматывании от небрежности шёлк выходит с узлами и не чистый; за всем тем хотанский шёлк может быть предметом вывоза.
Бэнг или гашиш, конопляный экстракт, вывозится в Ходженд, Бухару, Персию и Тибет и пользуется на всём востоке особенною известностью; лучшим считается янысарский и стоит в Кашгаре пуд 20 тянга, а в Коканде — 30 и 40 тянга. Гашиш, приготовляемый в Коканде, не имеет тех качеств, как янысарский и цена ему 16 тянга.
Самый главный отпускной предмет Шести городов есть бязь, она вывозится в Кульджу, Чугучак, в Урумчи и в другие места Северной линии, также большое количество её идёт в Коканд, Ташкент, к дикокаменным киргизам. Прогоняемый скот может служить доказательством значительного отпуска киргизам этого товара из Кашгара. Из Малой Бухарии идёт немало дабы на Северную линию; из Кульджи в 1854 г. было вывезено этого товара в киргизскую степь и в Семипалатинск 54 689 концов, на сумму 22 858 рублей, в 1855 г. — 110 545 концев на сумму 42 190 р. [475]
Хотя в Кокандском ханстве многие селения и города занимаются исключительно производством бязи, но лучшая кокандская бязь продаётся сравнительно с кашгарскою очень дорого, а низкие сорта бязи узки и непрочны. По зтой причине кашгарская даба требовалась постоянно и особенно ныне в большом количестве в Коканд.
Меха вывозятся из Еркенда, Хотана и Аксу. Лисица здесь двух родов: горная и карагешка; хорошая лисица стоит от 2½ и 2¼ на золотой; куницы — 2 шкуры на золотой и дешевле; волк продаётся по 3 шкуры на золотой. Мерлушку привозят из Хотана по преимуществу белую, но вывоз её незначителен, а, напротив, в Малую Бухарию требуется она, кроме хотанской, из Бухары, Коканда. Машру, чекмень и тышпаи идут в киргизскую торговлю, особенно первые два сорта. Из этих материй делают готовые халаты для киргизской торговли; машру встречается в Кульдже и Чугучаке и идёт оттуда также в киргизскую степь. Ковры, войлоки и дарая составляют предмет внутренней торговли и более или менее обширного отпуска во владения Средней Азии.
Из этого общего очерка видно, что главнейший предмет кашгарской торговли составляет чай. Вся торговая важность Кашгара основана на вывозе этого продукта; в последнее время ташкентцы, пользуясь безопасностью пути чрез Заилийский край, стали чаще посещать Чугучак и Кульджу, но в этих городах получается преимущественно байховый и калмыцкий кирпичный чай, а требуемые в Азию цабеть-фу-атбаш и зелёный чай почти вовсе не привозятся в эти города, следовательно, кашгарская торговля не может бояться подрыва с этой стороны.
Англичане пытались провезти чай в Бухару из Бомбея; чай этот достигал до Коканда и высшие сорта зелёного чая, ак и гура, продавались от 65 до 70 тилля ящик в 4 пуда, а средний сорт от 38 до 42 тилля. Несмотря на такую дешевизну, бомбейский чай не имел успеха, потому что был без аромата и вообще в достоинствах своих уступал кашгарскому. Азиаты думают, что морское [476] путешествие лишает чай букета и вкуса, говорят также, что купцы, привёзшие этот чай, обещали обратить внимание на укупорку, но за всем тем, хотя привоз чая из Бомбея начался очень давно (в 1830 годах), но до сих пор англичане не достигли удовлетворительных результатов.
Все выгоды отпускной торговли, вследствие причин политических и географического положения, находятся в руках кокандцев.
Россия не имеет прямых торговых сношений с Восточным Туркестаном, хотя с 1800 годов правительство постоянно обращало своё внимание на эту страну. В 1810 г. были сделаны опыты основать торговлю с городами Аксу, Кашгаром и Еркендом; наши караваны беспрепятственно посещали эти города и в 1813 г. Рафаилов, проникнув под защитою русского имени до самого Тибета, который выразил желание вступить в торговые сношения с Россией и прислать своего посланца.
Грузинский дворянин Мадатов также достиг этих стран и с успехом производил торговые обороты. Оба они в Кашгаре без всякого затруднения выменяли русские товары на серебро. До 1826 г. наши азиатские купцы и один русский купец Пеленков посещали этот край, но с того времени вдруг прекратились наши сношения и только изредка пригоняли татары своих баранов, вымениваемых в Дикокаменной орде и то под именем анджанцев. Приезд нашего каравана возбудил общее внимание, но старики помнили, что прежде приходили из России караваны с товарами на большие суммы. Бывшие с нами татары не скрывали своего имени и это не мешало им производить свои дела. Причины, почему русское купечество остановило свои сношения с Кашгаром, заключаются в следующем: 1) физические трудности пути по гористой местности, 2) опасность от нападения дикокаменных киргизов, 3) открытие прямой торговли с Кульджой и Чугучаком. Опасность пути при современном ходе дел не существует в наибольшем расстоянии; в прежнее время караваны сопровождались отрядами из Семипалатинска до озера Иссык-Куль, а теперь караван может совершенно безопасно дойти до Иссык-Куля и только за Заукинским проходом может нуждаться в конвое. Тяньшанские киргизы, производящие грабежи, состоят из племён бедных и находящихся между собою во вражде; недостаток единодушии и, наконец, лошадей не позволяет им оконяться партиями более 100 человек, а предпринимать дальние поиски за караванами они не могут потому, что лошади, питаясь зимою подножным кормом, только к осени набирают тело. Тяньшанские киргизы боятся наших бугинцев и при помощи последних могут быть во всякое время наказаны, а если караваны по занятии верховьев реки Чу, будут сопровождаться небольшим казачьим отрядом до Терек-даван, крайнего предела киргизских кочёвок, то могут быть совершению обеспечены от набегов. Принимая в соображение, что от Иссык-Куля до Кашгара считается 12 дней караванного хода, а до Терек-даван — 8 дней, отряд, стоящий на Иссык-Куле, может проводить караван и возвратиться на своё место в 16 дней. С занятием верховьев реки Чу и по устранении влияния кокандцев, торговые наши отношения в Кашгаре должны быть благоприятны. Естественные препятствия, хотя представляют трудности, но не в такой степени, чтобы они были непреодолимы. Горные перевалы проходимы на верблюдах; с мая до сентября нельзя опасаться больших холодов и снега; вода и пастбища для вьючного скота достаточны, а кизяк доставляет необходимое топливо. Впрочем, можно также избрать путь, обильный топливом, например по Нарыну, как сказано в описании обратного путешествия каравана, но тогда придётся иметь столкновение с кокандцами укрепления Куртки.
Главное и справедливое опасение должны возбуждать в купечестве нашем частые восстания и политические перевороты в Восточном Туркестане; во время этих переворотов могут пострадать интересы нашего купечества, которое не получило бы удовлетворения ни от китайцев, ни от кокандцев. Вопрос, будут ли кокандцы, обладающие теперь торговлею Кашгара, прецятствовать [478] непосредственным сношениям наших купцов, не может иметь серьёзного знамения потому, что кокандское правительство всего более думает об увеличении сбора зекета; конечно, мы, как все иностранцы в Восточном Туркестане, не можем быть, по крайней мере сначала, свободными от платежа кокандцам пошлины, предоставленной им китайским правительством. В некотором отношении торговля русскими товарами в Кашгаре через Коканд имеет выгоды, которых нет на пути чрез Дикокаменную орду, а именно: перевозка производится через наёмных возчиков и по весьма дешёвой цене, между тем как через Тянь-Шань должно иметь своих верблюдов или лошадей, которые подвергаются случайностям трудного пути и при неблагоприятных обстоятельствах вовлекают в излишние расходы и затруднения, но преимущество это не так ещё важно, чтобы предпочесть путь через Коканд и подчинить торговлю нашу влиянию кокандцев и оплачивать товары двойною пошлиною. Со временем киргизы Большой орды и дикокаменные могут, подобно ордынцам области сибирских киргизов, заняться извозом, и настоящее затруднение устранится.
Важность Кашгара и других городов Восточного Туркестана в торговом отношении основана на вывозе чая. Но чай покупается, как уже было сказано, на золото и серебро, которое приобретается главнейшим образом через продажу русских товаров. Запрос на наш товар значителен и требования на них постоянны. В 1855 г. большая часть товаров, привозимых в Кульджу, была куплена кашгарцами для отвоза в своё отечество. Из Кашгара произведения наших фабрик: одноцветные нанки, сукно, шерстяные материи и ситцы идут в Тибет и достигают Хлассы. Это обстоятельство всего лучше свидетельствует о том, чтоб в Восточном Туркестане мы могли бы сбывать свои товары, не опасаясь соперничества англичан. Прямые доступы из Индии через Гималаи так трудны, что в Тибете более употребляют наши товары, чем английские. Правда, в последнее время товары европейских мануфактур значительно распространились в Средней Азии, особенно в [479] Бухаре, — там они в большом употреблении; вывоз их в Коканд и Кашгар увеличивается, хотя дальний транзит сильно поднимает цены. Причины этого заключаются в том, что англичане умеют применяться ко вкусу потребителей, в этом им до́лжно отдать справедливость. В Кашгаре широкий гласковский муслин употребляют на чадру, необходимую для каждой женщины. Швейцарские ситцы и красный бумажный кашмир чрезвычайно нравятся азиатам. Если бы наши фабриканты более применялись ко вкусу азиатов, то, конечно, английские товары были бы совершенно вытеснены. Доказательством этому служит то, что несколько лет тому назад в Бухаре и Коканде носили чалму из белого муслина, привозимого из Индии, но теперь, когда подобные муслины делаются в России, вывоз их из Индии остановился. Сукно наше, как известно, вытеснило английское не только в Средней Азии, но и во всём Китае. Нанки фабрики Мидинцевых, делаемые для кяхтинской торговли, в большом ходу в Кашгаре и заходят в Кабул и Тибет. В Восточный Туркестан требуются ситцы ярких цветов, предпочтительно красного, люстрин, кумач, также ярких цветов, и сукно тёмных цветов, но, впрочем, и красное может иметь сбыт. До сих пор этого рода сукно продавалось киргизам, а остальное количество, вывозимое в Коканд, отправлялось в Кашгар, ибо женщины в Малой Бухарии носят сапоги и башлыки из этого сукна. Вследствие влияния китайской моды мужчины носят и охотно покупают материи одноцветные, по преимуществу цветов, любимых китайцами (нанки Мидинцевых имеют здесь большой успех), женщины же любят более яркие цвета и одеваются, вследствие существующего обычая, очень хорошо.
Из других произведений наших здесь хорошо покупается выдра, канитель, штоф и железные изделия, но котлы и железо в больших массах требуют много вьючного скота и очень скоро портят спину, а потому продажная цена не может покрыть издержек, употреблённых на перевозку, между тем как подносы, замки, тазы и разные мелочные стальные изделия продаются здесь с большой выгодой. [480]
Во всяком случае наши товары непосредственно через наших купцов могут быть продаваемы с большей выгодой, чем кокандцами.
Если Россия будет иметь прямое торговое сношение в Малой Бухарии, то значение кокандцев и преобладание их как в торговом, так и в политическом отношениях, должно пасть, ибо снабжение и продовольствие края скотом будет зависеть от нас; чайная торговля может тоже перейти в наши руки, и Азия будет получать его от наших купцов. Как бы то ни было, выгодный сбыт наших товаров в этой стране несомненен. Мы же можем получать из Малой Бухарии хлопчатую бумагу, шёлк, пух и дабу. Хотя производительные силы страны ещё не развиты, но вследствие требований могут принять более обширные размеры, например, хлопчатая бумага и шёлк, которые, как говорят, лучше качеством, чем среднеазиатские сорта этих продуктов.
Восточный Туркестан как китайская провинция имеет свою медную монету по образцу китайских чохов, которые называются пул. Туркестанские пулы отливаются из красной меди и имеют круглую форму с четырёхугольным в средине отверстием; на одной стороне китайская надпись с именем города, для которого она предназначается, а на другой — то же самое на китайском и турецком языках. Туркестанские монеты бывают двух родов: да-чан — в два пула и чау-чан — в один пул; связка в 50 чаучанов или 25 дачанов соствляет одну тянгу, равняющуюся на наши деньги 20 копейкам серебром. Монета эта чеканится в Аксу, где учреждён монетный двор. С 1856 г., вследствие каких-то соображений китайского правительства, были введены в Восточном Туркестане пулы гораздо больше весом. Монета эта была также двух родов: одна в 20 пулов, а другая в 10 пулов. Замечательно, что эта монета была введена только в Кашгаре и Еркенде, а в других городах продолжали обращаться мелкие пулы. Так как новая монета была грубого чекана, то её стали подделывать дикокаменные киргизы и во множестве привозить её [481] тайно в Кашгар, где успевали пускать в оборот через городских своих агентов. В последнее время почти все ходячие монеты были киргизской работы недостаточного веса и смешанные с цинком, так что китайское правительство, при всей своей беспечности, обратило наконец своё внимание и 7 ноября объявило их недействительными. Мера эта была необходима для пресечения зла. Вознаграждения за убытки, которые претерпевало всё население и особенно лавочники и ремесленники, правительство не приняло на себя и, в виде снисхождения, объявило, что казна будет принимать старую монету на вес, как медь: за гин — 3 тянга. Казалось бы, что подобное распоряжение должно было бы наделать много шума, но, напротив, дело обошлось очень спокойно и все равнодушно слушали, когда на базарах было объявлено громогласно, чтобы ямбу считать равной 800 тянга, а золотой — в 20 тянга. Странно было положение правительства, которое, уничтожая действующую монету, не заменило её другою. Количество допущенной к обращению монеты было крайне незначительно и потому курс медной монеты на ямбу стал быстро возвышаться и с 800 тянга, которое определило правительство, дошёл до 460 тянга. Затруднение в монете продолжалось до января, когда стали подвозить её из Аксу, Хотана и Янысара, где постоянно обращались мелкие пулы; кашгарские же большие пулы пошли в Еркенд, где они и до сих пор обращаются. Подобный кризис был и в 1855 году в мае месяце в Кульдже.
Илийские чохи, как чохи во всём Китае, отливаются из жёлтой меди, в которой содержится ⅗ меди и ⅖ цинка; они считаются по весу: гин, лянь, цян и фынь; 750 чохов составляют гин. По недостатку серебра, которое не получалось из внутреннего Китая, илийское начальство пустило в ход большие монеты жёлтой и красной меди в 100 и 50 чохов и чугунные в 10 чохов, вследствие этого мелкие чохи стали переливать в большие, чем в особенности занимались поселенцы из южных губерний. Наконец, правительство решилось объявить 100 и бО-чоховые [482] монеты не действующими и так же, как в Кашгаре, без всякого вознаграждения.
Вскоре обнаружилось большое волнение. Бедные китайцы ходили по лавкам, требовали, чтобы от них принимали чохи в прежней цене, а в противном случае грозили, что разграбят рестораны. Улицы были полны народа, который с неистовым криком требовал удовлетворения; драки и убийства вызвали полицейские меры. Купечество требовало уничтожения чугунных и больших из красной меди монет и полного удовлетворения однообразною монетою, а в противном случае хотело прекратить торговлю. Цзян-цзун, которому встретилась надобность выехать, был остановлен народом, требовавшим удовлетворения. Илийское начальство наконец вынуждено было удовлетворить сначала тюнгеней, согласившись дать за 100 чохов 400. Для удовлетворения китайцев, которые были упорнее и не соглашались на уступки, по недостатку сумм чиновники и цзян-цзун отдали свои деньги, а большие ярмаки[4] оставили в обращении с понижением в цене.
Кроме медной монеты, в Восточном Туркестане обращаются в торговле кокандские и бухарские червонцы и китайские слитки серебра. Курс медной монеты относительно серебра и золота непостоянен, падение и возвышение его зависит от базара и от случайностей. В наше пребывание были следующие изменения в курсе: в октябре месяце курс медной монеты на ямбу постепенно падал с 1800 до 1900 и 2400, а в ноябре дошёл до 2600 тянга на большие пулы. На этой цифре последовало уничтожение этой монеты. 11 ноября был объявлен курс на ямбу 800 тянга новой монеты, а с 12-го курс начал постепенно возвышаться на 600, 550, а в декабре дошёл до 460 тянга; с января, после подвоза монеты, курс начал снова падать сперва на 525 тянга, а в конце февраля был до 590 тянга и на этой цифре держался до нашего отъезда. Относительно к золоту в червонцах кокандских имело [483] следующие изменения: большими пулами шло на червонец в октябре 58, потом 65, 75 и до 84 тянга; затем курс на червонцы быстро возвышался и 11 ноября дошёл до 20 тянга, на другой день — до 19, а в начале января поднялся уже до 14 тянга и только в конце февраля спустился на 17. На ямбу постоянно разменивают червонцы в 31½ и 32, смотря по величине ямбы.
Слитки серебра у китайцев нескольких родов, собственно ямба называется самый большой слиток, он имеет веса 50 или 51 китайских ланов, а на наш вес 4 фунта 45 или 56 золотников и принимается в торговле за 120 руб. серебром, следственно, кокандский червонец стоит около 3 р. 75 к. Кокандский червонец имеет веса 1 золотник 11 дол., довольно высокой пробы, заключает в себе 20 или 21 кокандских тянга; тянга — серебряная монета весом в 77 гранов аптекарского веса; на наши деньги тянга стоит около 20 к. серебром. Бухарский червонец в Бухаре стоит 20 тянга, а кокандский в Бухаре — 17 тянга; цена бухарскому червонцу в Коканде одинаковая с туземной. Медная монета в Коканде и Бухаре называется пул, выливается из красной меди; 24 пула составляют тянгу; тянга имеет в себе 4 мира; 6 пулов составляют мир.
Произведения земли определяются в Кашгаре на чарик, равный русскому полпуду. Чарик содержит в себе 4 исчек, а исчек — 4 чакса; вес этот применяется к китайскому таким образом: 6 чариков равняются 1 ху и содержат в себе 12½ гинов. Мерою жидкости служит также китайский гин, равный почти 1½ русским фунтам. Для серебра и других ценных предметов употребляют китайские весы и считают на сар, мыскал и фын.
Для меры длины служит русский аршин и китайский чиза, равняющийся нашему полуаршину. Некоторые товары продают на квадраты «байра». Мерой земли принимаются китайское му и цин; первый равняется 1200 квадратным футам, а второй — 120 000 квадратным футам и содержит в себе 100 му. Ли, называемое туркестанцами юл, есть [484] мера расстояния. Ли содержит 277¼ русских саженей, 10 ли равняются 5 верстам и 2105/17 сажени. Кокандцы в Кашгаре употребляют русский аршин и русские весы; только относительно хлебных зёрен и вообще для больших масс имеют свой вес — чарык, который равняется 12 нашим фунтам. Кокандский чарык также разделяется на 4 исчак и 8 чакса. От неопределённости мер и весов происходит много обманов, тем более, что правительство не обращает на это никакого внимания. В Коканде и Бухаре есть особенный чиновник для преследования этого рода злоупотребления.
Примечания
- ↑ Тянга изменяется по курсу на ямбу, по среднему курсу можно её положить в 20 к. серебром нашей монеты; 5 пулов равняются 2 к. серебром.
- ↑ Ящик зелёного чая имеет в себе от 105 до 108 гинов; гин равняется почти полтора русским фунтам.
- ↑ Неразборчиво. Возможные варианты написания: «тути», «тутп», «тутн». Примечание редактора enlitera.ru
- ↑ Ярмаками в Западном крае называются дохи.