О кочёвках киргизов
Киргизы Семипалатинской области исключительно живут скотоводством. В северной полосе преобладает табуноводство, в южной овцеводство, соединённое с разведением верблюдов. Баяиъ-Аульский округ принадлежит к числу округов, занимающихся преимущественно табуноводством.
У киргизов скот летом и зимою ходит в степи и как летом, так и зимою добывает себе пищу с поля.
При таких условиях производства промысел этот, предоставленный попечению самой природы, зависит всего более от состояния погоды, от качества почвы. Человек играет здесь самую пассивную роль: он нужен для того, чтобы скот не пошёл по ветру и для того, чтобы отогнать хищного зверя. Случайностей физических, от которых может страдать скотоводство, а особенно табуноводство, так много, что трудно исчислить. Всё, что вредит хлебопашеству, влияет не менее неблагоприятно и на скот, например, засуха, напольные пожары и саранча. Глубокие снега, и в особенности так называемая гололедица, обусловливают собой неизбежный упадок скота. Бураны и холода, эпидемические и другие заразительные болезни действуют крайне опустошительно, ибо киргизский скот, находясь круглый год на подножном корму, не может быть защищён ни от непогоды, ни от заразы. Голодные годы (называется у киргизов «джут») представляют собой совокупное действие всех вышеозначенных бедствий. Изнурённый голодом скот делается необыкновенно чувствительным к стуже, недостаточное питание развивает малокровие и опасные болезни, причём наблюдаются беспрестанные выкидыши и совершенное [322] бесплодие. Этими обстоятельствами объясняется тот громадный урон в скоте, который был в Семипалатинской области в голодную зиму 1862 года.
Но, несмотря на все препятствия, представляемые внешней природой, скотоводство, как и всякая другая промышленность, должно иметь известные условия, от которых зависит его успешное движение, иначе оно не могло бы существовать. В чём заключаются эти условия? Определить эти условия нетрудно, если принять во внимание:
1) Что в старые времена, во времена опустошительных войн и вседневной баранты киргизы были богаче, чем теперь, и повсеместные упадки случались редко. Народная память из событий прошлого столетия сохранила воспоминание только о двух голодных годах, но в эти годы причиною наших бедствий была не столько гололедица, сколько огонь и меч, заклятье киргизских врагов калмыков. Что сибирские киргизы до основания внешних приказов были богаче, это факт не подверженный ни малейшему сомнению: стоит только посмотреть на число скота, который был пригоняем на оренбургскую и сибирскую линии в конце прошлого и в начале нынешнего столетия, и на официальные исчисления 20-х и 30-х годов. В эту последнюю эпоху было немало киргизов, имевших десятитысячные табуны лошадей.
2) Что в наше время число скота у киргизов всё более и более уменьшается и падежи делаются чаще и опустошительнее. В этом можно вполне убедиться, если сравнить исчисления 20-х и 30-х годов с исчислениями 40-х и 50-х годов.
Правда, что в прошлые времена киргизы продавали своих детей в русские станицы и за один куль муки, но причиною голода были не гололедица, не суровая зима, а войны и баранта. В старину исходным пунктом всех киргизских мотивов и забот был скот. Мы устраивали свою жизнь, принаравливаясь к требованиям скотоводства. У наших предков постоянных зимовок не было, точно также, как и приуроченных мест для летних пастбищ. Когда в одном месте был голод, киргизы уходили на другие более благоприятные, не стесняясь никакими расстояниями. [323]
Киргизы меньшой орды лето кочевали под Оренбургом и в горах Мугоджара, а зиму проводили на Сыре и в песках Бурсук и Каракум. Киргизы средней орды в одно лето из-под Семипалатинска шли к Троицку и обратно. При таком образе жизни понятно, что голодные зимы не имели такого рокового характера, как теперь.
Посему обширный район кочёвок до́лжно считать самым важным и главным условием для скотоводства. Земля, достаточная для прокормления целого города, не будет удовлетворять одного киргизского аула, ибо каждый аул должен иметь особое зимовое место (зимовку) с зимними пастбищами, особые пастбища для весенних, осенних и летних стойбищ. Для зимовок требуются густые леса или лесистые горы, вообще места, которые могут защищать скот от зимних непогод. Для летних кочёвок, напротив, — места открытые, привольные и обильные текущими водами или озёрами. Летние кочёвки выжигаются осенью для уничтожения личинок насекомых, беспокоящих стада в летнюю жару, между тем как зимние остаются всё лето не тронутыми, таким образом, киргизы, занимая, по-видимому, огромные пространства земли, в сущности пользуются в данный момент только незначительною частью и потому постоянно нуждаются в земле.
На основании этих фактов можно думать, что разделение земель наших по округам и приурочение летних и зимних пастбищных мест известным родам и личностям до́лжно считать одною из главных причин, вредящих скотоводству. Теперь нужно из малого пространства земли извлекать наибольшую пользу, а это совершенно невозможно, пока скотоводство будет в киргизской степи единственным средством существования.
Устраивать конюшни на несколько сот лошадей так же невозможно, как приготовлять на это число фуражные запасы. Из всего сказанного следует, что для успеха скотоводства необходимы:
1) Обилие земли и большой район для кочёвок.
2) Густые леса или лесистые горы для зимовок и открытые [324] привольные, безлесные места, обильные водою для летних пастбищ. Качество летних пастбищ и удобство зимовых стойбищ имеет громадное влияние на развитие скотоводства, но важнее всего для киргизов зимовые места. Без тёплых зимовок табуноводство существовать не может. Оттого эта отрасль скотоводства процветает только в тех округах, которые имеют наиболее мест, удобных для зимних стойбищ. Кокчетавский округ, северная часть Акмоллинского и Внутренний округ Семипалатинской области, покрытые сплошными лесами и тучными лугами, считаются самыми богатыми округами сибирской степи. В Атбасарском бывшем округе и в южной части Акмоллинского округа табуловодство уже уступает место овцеводству и разведению верблюдов, ибо песчаные и солончаковые равнины этой части степи производят растения, употребляемые исключительно овцами и верблюдами. Каркаралинский округ имеет все условия, требуемые скотоводством: летние кочевки по Нуре и Баканасу и уютные зимовки в лесистых горах Кент и Казулык и в камышистых прибрежных Балхаша. Баян-Аульский округ, без сомнения, самый бедный в области сибирских киргизов. Киргизы, кочующие в Баян-Аульском округе, хотя и владеют прекрасными летними пастбищами в верховьях Нуры и Ишима, но не имеют самого важного — зимовок. Территория округа представляет холмистую и каменистую равнину, в которой растительность держится только в ложбинах, глубоко забиваемых зимою снегом. Лесистые горы Баян-Аул и Эрей-шень кажутся среди этой печальной равнины как бы оазами в негостеприимной пустыне. Горы эти действительно имели для киргизов значение оазисов, они служили зимовками для всех Туртугулевских волостей. Баян-Аул никогда не знал повальных упадков скота, в нём Азнабай приобрёл 17 тысяч лошадей. Защищённый от непогод и в самые бескормные года выносил кое-как зиму, питаясь иногда прутьями лиственных деревьев. Недаром дано группе этих гор название Баян-Аул, что по-калмыцки значит благополучная гора (Баян-ала). Эрей-шень теперь [325] уже не принадлежит нам: он занят киргизами Акмоллинского округа, хотя за него было пролито нами немало крови. Баян-Аул принадлежит станице; за Иртыш же, куда пригоняли наши предки часть скота на зиму, не пускают нас казаки. Таким образом, киргизы Туртугулинских волостей остаются совершенно без зимовок и вследствие этого более других страдают от зимних непогод и от глубоких снегов. Также безвыходное положение в отношении зимовок заставляют туртугульских киргизов откочёвывать для снискания себе пропитания в другие округа, в русские станицы; таких, безвестно отлучившихся, по последнему исчислению оказалось более 500 семейств, не считая конджигалинских и козагаловских киргизов, которые поступили официально в Акмоллинский и Атбасарский округа.
Повергая такое бедственное положение народа Туртугульскаго участка на благоусмотрение вашего высокопревосходительства, я решаюсь изложить здесь некоторые мои соображения относительно мер, какими можно было бы отвратить неизбежное раззорение, грозящее Туртугульским волостям Баян-Аульского округа.
Так как киргизы эти страдают единственно от неимения зимовых мест и так как в границах округа, кроме гор Баян-Аульских, нет других урочищ, могущих быть надёжными зимовками киргизам, то я осмеливаюсь просить ваше высокопревосходительство упразднить Баян-Аульский приказ, приписав подведомственные ему волости в состав других округов или же от имени народа перенести на урочище Бель-Агач, лежащее на тракте, на половине дороги между г. Акмоллы и Каркаралинской станицей и имеющее все удобства для поселения приказа: плодородную почву, сенокосные луга и положение на торговом пути и среди летних кочёвок Баян-Аульских киргизо, последнее обстоятельство особенно важно для народных сборов во время ревизии г-на военного губернатора. Киргизы Баян-Аульского округа готовы взять на себя часть расходов не только по перенесению приказа на другое [326] место, но и для переселения казачьей станицы, дав каждому казачьему семейству по три лошади.
Казаки Баян-Аульской станицы хлебопашеством не занимаются, а живут только оброком, который берут с киргизов, отдавая им во временное пользование станичные свои участки, следовательно, перенесение приказа и станицы на хлебородные места будет одинаково выгодно, как для казаков, так и для киргизов.
В заключение всего считаю долгом заявить вашему высокопревосходительству, что при предстоящем размежевании земель для Баян-Аульской станицы я полагал бы справедливым прежде всего наделить зимовками и лесными участками коренных жителей киргизов, а затем оставшиеся места отдать казакам, так как по закону казаки должны быть наделяемы землёй без стеснения киргизов в их пастбищах[1].
Примечания
- ↑ Подлинник, написанный писарской рукой, получен мною от Мусы Черманова, дяди Чокана Валиханова. Хотя он имеет вид официальной записки, поданной степному начальству от имени Мусы Черманова, но я полагаю, что черновик был написан для дяди племянником. Г. Потанин.