Загадочный след
Однажды после ужина Громеко и Макшеев отправились ловить рыбу на мягкий песчаный откос, желтевший на берегу среди увядшей и побитой морозами травы. Макшеев уже забросил удочку и следил за поплавком, как вдруг заметил на песке рядом с отпечатком своего сапога ясный след босой ноги человека.
«Странно, — подумал он, — я как будто ещё не снимал сапог, да и доктору едва ли понадобилось это в такую прохладную погоду».
Он наклонился и начал рассматривать след; след был оставлен левой ступнёй крупного размера и превышал даже след сапога инженера, нога которого была не из маленьких. Ступня была плоская. Человек, оставивший след, очевидно, всегда ходил босиком. Но всего замечательнее было то, что все пять пальцев, отчётливо отпечатавшиеся на песке, были очень длинны, а большой палец далеко отстоял от остальных. Казалось, что это был след не ноги, а громадной руки с очень длинной ладонью.
Немного дальше Макшеев увидел след и правой ноги, но большая часть её была уже под водой и сглажена ею. Очевидно, субъект пошёл вброд через речку так как обратных следов вверх по откосу не было видно.
— Михаил Игнатьевич, подите-ка сюда на минутку! — воскликнул Макшеев.
— В чём дело? Подождите немного, у меня клюёт! — ответил ботаник.
— Бросьте вашу рыбу, идите посмотрите — я нашёл что-то любопытное!
— Ну что такое? Рака, что ли, или черепаху?
— Нет, след босой ноги человека на песке.
— Не может быть!
Громеко оставил свою удочку и побежал. Рассмотрев с удивлением след, он согласился, что форма ноги оставившей след, очень странная.
— Не обезьяна ли прошла здесь? — предположил он.
— Здесь, в субполярной местности, среди лиственниц и берёз?
— Кто знает? Если мамонты и носороги, близкие родичи которых теперь живут там, на поверхности Земли только в тёплом климате, могут жить здесь, в северных лесах и тундрах, то почему не может быть и обезьяны, приспособившейся к этому климату?
— Пожалуй вы правы. Нужно позвать сюда зоолога и геолога — они лучше рассудят.
— Ловите свою рыбу, а я съезжу за ними.
Громеко поплыл к месту стоянки и привёз товарищей.
— Это огромная обезьяна, — предположил геолог.
— А я думаю, что это скорее обезьяноподобный человек, — заявил зоолог. — Смотрите, он шёл только на ногах, не опираясь на руки. Обезьяна, спускаясь довольно круто к воде, наверно, стала бы и на руки, но следов рук не видно.
Тщательный осмотр местности обнаружил на обоих берегах тропинку, а в речке неглубокий брод. На тропинке следы видны были менее ясно, но по расстоянию между ними можно было судить, что субъект был ростом не менее ста восьмидесяти сантиметров.
— Что же вы обнаружили? — спросил Макшеев, когда они подошли к нему.
Пока товарищи изучали следы, он и Громеко возобновили рыбную ловлю.
— Вероятнее всего, что следы оставил обезьяноподобный человек, шедший по хорошо пробитой тропе к известному ему неглубокому броду через речку, — заявил Каштанов.
— Следовательно, сюда, в Плутонию, раньше нас забрались какие-то люди?
— И вдобавок ходят босиком, хотя уже падает снег! Переходят преспокойно вброд через ледяную воду! — воскликнул ботаник.
— Вероятно, какие-нибудь дикари? Недаром у них форма ноги почти не отличается от обезьяньей.
— Нежелательно было бы встретиться с ними! Они, пожалуй, людоеды.
— Ну, муравьи нас не одолели, хотя помешали нашей работе, а с дикарями мы бы так или иначе поладили.
Теперь приходилось быть особенно настороже, чтобы не подвергнуться нападению врасплох. Во время отдыха поочерёдно дежурили и весь следующий день зорко смотрели по сторонам.
Но ещё через день плавание прекратилось. С севера налетел продолжительный буран, речка замёрзла и даже покрылась слоем снега сантиметров в пятнадцать.
Чтобы не бросать лодок и не тащить имущество на себе, решили сделать полозья, поставить на них лодки с вещами и, придерживаясь русла речки, где не мешали ни кусты, ни деревья, тащить их за собой по снегу. Но идти без лыж по свежему рыхлому снегу и тащить за собой тяжёлые сани было нелегко, так что за день проходили только километров двенадцать-пятнадцать. Плутон больше не показывался из-за густой пелены туч, и температура опускалась до 5 и даже 10 градусов ниже нуля. В тонкой палатке и тонкой одежде было очень холодно, и во время отдыха поочерёдно дежурили, чтобы поддерживать огонь у входа в палатку. В борьбе со стужей и снегом совсем забыли о первобытных людях. Впрочем, следов больше не встречали. Всё живое, по-видимому, откочевало на юг, и редкие леса под белым саваном погрузились в зимнее безмолвие.
Только на восьмой день после начала санного путешествия поредевший лес кончился, и на северном горизонте показались белые увалы — конец льдов, и на фоне их с трудом можно было различить тёмную точку — юрту на холме, который почти сливался с равниной тундры.
Оставался ещё десяток километров тяжёлого пути, и затем предстояло свидание с товарищами и отдых в тёплой юрте после многонедельного странствования. Через три часа они были только в километре от неё и с минуты на минуту ждали, что услышат лай собак, что из юрты выбегут люди и поспешат к ним навстречу с нартами и лыжами. Но никого не было видно, никто не лаял, и юрта, полузанесённая снегом, одиноко чернела на вершине холма, словно покинутая обитателями. У путешественников возникали тревожные вопросы, которыми они перебрасывались:
— Неужели они спят по целым дням?
— Почему же не видно и не слышно собак?
— Не случилось ли что-нибудь скверное?
Напрягая все силы, путники ускорили своё движение по глубокому и рыхлому снегу равнины, в котором нога погружалась почти до колена.
Вот холм уже совсем близко, но на нём по-прежнему всё было безмолвно и пусто. У его подножия путники остановились и хором закричали:
— Эй-эй, Боровой, Иголкин! Вставайте, встречайте!
Повторили призыв ещё и ещё раз, но ответом была та же могильная тишина. Кричавшие не на шутку встревожились.
— Если наши товарищи не умерли, то можно объяснить их молчание только тем, что они отправились куда-нибудь на нартах на охоту за крупным зверем, — сказал Макшеев. — Тем более, что нет и собак.
— Но мы уже целую неделю не видели никакой дичи, — возразил Папочкин.
— Потому-то они и ушли куда-нибудь подальше на юг.
— Не пошли ли они нам навстречу ввиду нашего долгого отсутствия? — предположил Громеко. — После того как начались холода и пошёл снег, они должны были вспомнить, что мы ушли в летней одежде и без лыж.
— Это мало правдоподобно, потому что они знали, по какой речке мы поплыли, а разойтись по ней с нами они не могли, — заметил Каштанов.
— Я думаю, что в юрте мы найдём разрешение загадки, — сказал Макшеев.
— Но раньше обогнём весь холм, чтобы посмотреть, нет ли каких-нибудь следов, которые мы можем нечаянно затоптать.
Оставив сани у подножия, все четверо пошли вокруг холма, тщательно рассматривая поверхность снега. Но никаких следов, ни свежих, ни старых, на этой поверхности не оказалось, и можно было утверждать, что, с тех пор как снег покрыл землю, никто не поднимался на холм и не спускался с него.