Сожжение муравейника
Отдохнув основательно, Каштанов и Макшеев отправились в лодке, захватив ружьё, топор и вязанки хвороста. Папочкин не мог ещё двигаться, а у Громеко от укуса разболелась рука. Поэтому оба инвалида остались караулить палатку. Плавание шло быстро по знакомым уже местам. Миновали остатки преграды, сооружённой муравьями, где ещё дымились догоравшие стволы и чернели трупы насекомых. Затем выехали на поляну и из-за кустов осмотрели местность вокруг муравейника, чтобы не натолкнуться невзначай на врагов. Но никого не было видно. Насекомые, очевидно, предались отдыху в недрах своей крепости. Проплыли немного дальше — к бывшему мосту через речку, от которого к муравейнику вела торная дорога, проложенная его обитателями.
Оказалось, что муравьи успели уже построить новый мост.
Лодку привязали к кустам ниже моста, взвалили на плечи вязанки хвороста, взяли ружья, заряженные на всякий случай картечью, и пошли к муравейнику. Не доходя до него, присели за кустами у дороги, чтобы понаблюдать ещё некоторое время и убедиться в том, что никто не помешает исполнению задуманного плана.
Всё было тихо, и можно было приступить к работе. В каждый из главных входов положили вязанку хвороста, а поверх неё наиболее сухие и тонкие стволы взятые из самой постройки.
Затем подожгли костёр самого отдалённого западного входа и побежали стремглав — один к северному, другой — к южному входу, чтобы поджечь их и затем сойтись у восточного входа, где закончить поджог и, в случае надобности, бежать к лодке.
Каштанов, поджигавший костёр у северного входа в глубине галереи заметил муравья, подбежавшего к заграждению. Он притаился за костром в надежде, что насекомое выйдет наружу и тогда можно будет прикончить этого часового, чтобы он не поднял тревоги. Но муравей, осмотрев костёр и попытавшись растащить его, убежал вглубь, очевидно за помощью. Тревога начиналась, и нужно было спешить к последнему выходу.
Макшеев оказался уже здесь; он торопливо поджигал костёр и встретил товарища словами:
— Скорее, скорее! Нужно спасаться в лодке.
Оба побежали во весь дух, но по дороге остановились, чтобы взглянуть назад. Из устья восточного входа вырывалось уже огромное пламя. С северной стороны муравейник также пылал в нескольких местах и из многих верхних ходов валил густой дым. Но с южной стороны, где Макшеев очень торопился при виде встревоженных насекомых, огонь был слабый, и на этой стороне из всех верхних ходов выбегали один за другим муравьи. Одни тащили яйца или куколок, спускаясь с ними вниз, и относили их в сторону; другие суетились без толку взад и вперёд, подбегая к огню или к дымившим отверстиям, падали обожжённые или оглушённые.
— Плохо удалось наше предприятие! — заметил Каштанов. — Часть муравьёв успеет спастись, будет блуждать без пристанища по стране и нападёт на нас. Придётся завтра же убираться подальше.
— А сейчас нам тоже нужно убираться подальше! — вскричал Макшеев, указывая на колонну насекомых, бежавших по дороге к мосту.
— Не за водой ли они побежали, чтобы тушить пожар? — пошутил Каштанов, пустившись рысью рядом с товарищем.
Муравьи, несомненно, заметили поджигателей и гнались за ними. Они бежали быстрее, чем люди, и расстояние между теми и другими всё уменьшалось.
— Я больше не могу, сердце не выдержит! — задыхаясь, крикнул Каштанов, который по своим летам и по образу жизни не мог тягаться с Макшеевым.
— Остановимся и дадим залп, — предложил последний.
Они успели перевести дух, пока насекомые не приблизились на пятьдесят шагов, и затем выстрелили. Передние в колонне упали, задние остановились. Их было больше десятка, но за ними на некотором расстоянии следовал второй отряд.
Собрав последние силы, преследуемые добежали до моста в то время, когда резерв подошёл к месту сражения.
— Чёрт возьми! Где же наша лодка? — воскликнул Макшеев, добежавший первым до берега реки.
— Что вы, неужели её нет?
— Нет, она исчезла бесследно!
— Здесь ли она была привязана?
— Здесь, я хорошо заметил место… А вот и верёвка, которой она была привязана, висит себе на кусте!
— Кто же отвязал и увёл лодку?
— Может быть, сама отвязалась и уплыла вниз по речке.
— А может быть, муравьи угнали её.
— Что же нам делать?
— Перебежим пока через мост и разрушим его за собой, — предложил Каштанов. — По крайней мере, речка отделит нас от погони.
Не теряя времени, оба перешли по гнувшемуся под их тяжестью мостику на другой берег. Преследователи были уже в сотне шагов от речки.
— Перетащим брёвна к себе, а то, пожалуй, муравьи их опять выловят, — предложил Макшеев.
Через минуту, когда передние муравьи подбежали к берегу, оба бревна лежали уже у ног путешественников. Глубокая речка отделяла их от преследователей, которые остановились у берега в замешательстве. Их было около двадцати, но на дороге были видны ещё новые подкрепления, спешившие на помощь. Позади них, в глубине поляны, муравейник пылал, как огромный костёр. Пламя поднималось высоко вверх, и клубы чёрного дыма вились в спокойном воздухе, образуя чёрный столб, тянувшийся на огромную вышину.
— Можно подумать, что это извержение вулкана! — засмеялся Макшеев. — Мы им всё-таки хорошо отплатили за все каверзы.
— Но не достигли желаемого результата — не очистили местность от них — и теперь должны позорно отступать перед насекомыми.
— Как мы только доберёмся до моря?
— Идти вдоль берега речки через лес нечего и думать.
— Там скоро не проберёшься, а муравьи могут обогнать нас и напасть на наших товарищей.
— Вот что: если нельзя идти — поплывём. Из этих двух брёвен нетрудно сделать плотик, а вода понесёт нас скорее, чем наши ноги.
— Идея! Но сначала нужно разогнать муравьёв, чтобы они не помешали как-нибудь нашему отплытию!
Зарядив ружья, путешественники дали четыре выстрела в кучу насекомых, толпившихся на противоположном берегу. Больше десятка попадали, некоторые скатились в воду, остальные разбежались в стороны. В несколько минут брёвна, составлявшие мост, были спущены на воду, наскоро связаны гибкими прутьями, срезанными в кустах; оба вскочили на импровизированный плот и оттолкнулись от берега, бросив последний взгляд на пылающую крепость своих врагов. Вода быстро понесла их вниз, а ружья служили вместо шестов, чтобы отталкиваться от берега, когда плот одним или другим концом слишком приближался к нему. Несколько муравьёв некоторое время бежали вдоль речки, но течение было быстрее их, и они постепенно отставали.
За коленом речки, перед опушкой леса, где Каштанов устраивал свой плавучий костёр, пловцы с радостью увидели свою лодку, прижатую течением к берегу и застрявшую в кустах.
Плот также принесло к этому месту; они поймали беглянку, уселись и налегли на вёсла.
Через полчаса они благополучно приплыли к своему стану.