И боги могут завидовать людям
Ариэль и Шарад отдыхали после перенесённых волнений. Низмат и Лолита ухаживали за ними; на Ариэля они чуть не молились. Шарад уже называл Лолиту сестрою — диди. К нему скоро вернулась детская жизнерадостность. Низмат полюбил его, как сына, «дарованного ему небом», Лолита баловала, как младшего брата. Шарад нашёл семью.
Ариэль задумался о судьбе Шарада и о своей собственной судьбе. Среди этих простых любящих людей он чувствовал бы себя совсем хорошо, если бы к нему относились, как к Шараду. Излишняя почтительность, которая граничила с обожанием и религиозным поклонением, очень стесняла и смущала его. Каждое утро Лолита, склоняясь до земли, подносила ему венки и гирлянды, словно жертвоприношения. Он читал в глазах вдовы-подростка, как в открытой книге: почтение, смешанное с долей страха, — вот что было в её душе. В этих больших тёмно-карих глазах с длинными загнутыми чёрными ресницами он хотел бы видеть более простые, дружеские чувства. Ариэль пытался шутить с нею, показывая всем своим видом и поведением, что он обыкновенный человек, но лицо Лолиты оставалось серьёзным, строгим, почтительным, и это огорчало Ариэля.
Он уходил в лес, забирался куда-нибудь в чащу, ложился на траву и думал.
Как странно и печально сложилась его судьба! Он не знал родителей, не видел ни любви, ни дружбы, ни ласки, не имел настоящего детства, ничему не учился, кроме нескольких языков, зубрёжки текстов священных книг. И вдруг его сделали летающим человеком. Он может летать свободнее и легче, чем птица! Разве это не прекрасно? Разве об этом не мечтают люди? Не видят себя летающими во сне? Не эти ли мечты и сновидения породили аэропланы, дирижабли? Да, стать летающим человеком было бы очень хорошо, если бы это не отделяло его от людей. Что ждало его в Дандарате? И Пирс и Броунлоу по-прежнему заставляли бы его исполнять их волю, обходились бы с ним как с охотничьим соколом, показывали бы его людям как чудо природы. Здесь простые люди — Низмат, Лолита — принимают его за божество. Да и только ли Низмат и Лолита? А Шарад?.. Быть может, и остальные люди будут так же относиться к нему? Разве он не обладает свойством, которое должно казаться людям сверхчеловеческим, сверхъестественным? Примириться с ролью божества? Но это значит обречь себя на великое одиночество и скуку… Лолита, такая милая, нежная женщина-полуребёнок, всегда будет смотреть на него снизу вверх, как на недосягаемое существо. Быть может, он и нравится ей, но Лолита, наверное, сочла бы святотатственною мысль о том, чтобы между ними могли быть иные отношения, кроме «божеского» покровительства с его стороны и преклонения — с её.
И потом, он не может навсегда остаться жить с ними. Его ищут. Он редкая птица, улетевшая из клетки. Ему нужно менять место, уходить и улетать всё дальше. На его несчастье, у него белая кожа, хотя и загоревшая под жгучими лучами солнца Индии. Он слишком бел для индуса и здесь будет обращать на себя внимание. Красить кожу глиной неприятно и ненадёжно: первый дождь смывает такую окраску. Выдать себя за сагиба, разыскать европейский костюм? По-английски он говорит хорошо. Но что скажет о себе людям? Об этом надо подумать. Летать он не будет. Разве только в тёмные ночи, перед рассветом, когда люди крепко спят.
С Шарадом придётся расстаться. С ним и летать тяжелее, и узнать их вдвоём могут скорее. Шарад устроен. Его будут лелеять как «дар божества», как ниспосланного небом сына Низмата.
А Лолита?.. Ариэль вздохнул. Пусть она найдёт возможное для неё счастье и почти невероятное, редкое счастье для индийской вдовы, — пусть выходит замуж за Ишвара. Он добрый юноша, и она будет с ним счастлива. Ариэль поможет им. Жаль, что мать Ишвара слепа. Она покорилась бы «воле божества», если бы увидела Ариэля, спускающегося к ней с неба. Но ей расскажут, и она поверит.
Над головой Ариэля раздался пронзительный крик. Он увидел в густых ветвях деревьев двух белобородых обезьян, одну — большую, другую — поменьше. Большая отнимала у меньшей какой-то плод. Меньшая визжала, большая царапала её, хватала за уши, за хвост. Меньшая так жалобно кричала, быть может звала на помощь мать, но Ариэль не утерпел и взлетел к обезьянам.
Обезьяны были так поражены, что сразу замолчали. Но когда Ариэль протянул к ним руку, желая разнять, обе кинулись в разные стороны, перепрыгивая с ветки на ветку, с дерева на дерево. И, только удалившись на большое расстояние, закричали, вероятно, сигнал тревоги, на который отозвались другие обезьяны и птицы в разных местах леса. Ариэль грустно улыбнулся: «И обезьяны боятся меня», — и оглянулся. Над его головой был сплошной покров сочных зелёных листьев. Стволы деревьев обвиты вьющимися растениями и переплетены лианами. Кое-где лучи солнца пробивались сквозь листву и золотыми пятнами ложились на землю, поросшую кустарниками и травой. Место глухое. Никто не видит. Но всё-таки напрасно он взлетел. Не выдержал.
Лавируя между лианами, Ариэль стал медленно спускаться. Послышался шорох. Ариэль оглянулся и увидел Ишвара. Уронив связку хвороста, юноша пал ниц. Ариэль опустился возле него и сказал:
— Встань, Ишвар, не бойся!
Ишвар приподнялся. Лицо его было бледно. Руки дрожали. Бог сошёл к нему и назвал по имени! Богам известно всё.
— Ты любишь Лолиту, Ишвар?
— Всё сердце полно ею, господин, как чаша розовым маслом! — воскликнул Ишвар. — Если эта любовь греховна, прости меня. А если не простишь, отними мою любовь вместе с моей жизнью!
— Я благословляю любовь твою, Ишвар, — ответил Ариэль в том же тоне. — Иди и скажи об этом матери твоей Таре.
— Твои слова наполняют радостью сердце моё, иссохшее от любви. Но пусть доброта и милосердие твоё наполнят до краёв душу мою. Верни зрение матери моей, чтобы она могла видеть счастливое лицо сына своего!
Ариэль смутился.
— У каждого своя карма, Ишвар, — ответил он и улетел. А Ишвар долго ещё стоял на коленях, глядя на деревья, за которыми скрылся Ариэль.
В этот же день Ариэль имел долгую беседу с Низматом.
В конце этой беседы Низмат позвал свою внучку и сказал:
— Наш великий гость, Лолита, благословляет твой брак с Ишваром. Тара должна согласиться. Не может отказать.
Щёки Лолиты покрылись румянцем, а в глазах вспыхнула радость. Она бросилась к ногам Ариэля и «приняла прах от ног его». Ариэль поднял Лолиту. Сколько благодарности было в её глазах!
— Будь счастлива! — сказал он и улыбнулся. Но улыбка бога была печальною. И боги могут иногда завидовать простым людям!